Сергей Самаров - Прирожденный воин Страница 2

Сейчас всё обстоит именно так. Никому не известно конкретное место встречи. Ни продавцам, ни покупателям. Продавцы очень осторожны, потому что они только начинают осваивать новый рынок и боятся нарваться на не самых вежливых конкурентов. Подвоха ждут не только от силовых структур. С силовыми структурами в семи случаях из десяти можно сторговаться. Конкуренты сразу же обрубают всякую возможность уменьшения собственных заработков. Без жалости...

Уже существующий рынок наркотиков города делят между собой таджики и азеры. Иногда случается, что пускают чечен – просто во избежание конфликта, но чаще используют их как поставщиков. Не постоянных. К постоянным точкам сбыта не допускают. Теперь чечены думают изменить ситуацию. Они вышли на русских «воров», у тех не оказалось нужных свободных денег, но «воры» не выступили против присутствия чечен. «Не против» – это почти поддержка. И чечены пошли на риск. Первая партия должна дать деньги на создание своей сети постоянной реализации. Очень важно – как начнёшь, как себя заявишь. Потому и темнят, перестраховываются.

Более того, продавцы перед встречей попросили заложника, который будет с ними до самого момента продажи. В заложники пошёл Андрей Тобако. Сам пошёл, добровольно, потому что вся операция оказалась завязанной на волонтёрах[5] Доктора, и Доктор должен регулировать операцию. Андрей сейчас там, в машине, что едет впереди. Ждёт звонка от Доктора. На другие звонки он отвечает так, как положено. Простые разговоры. С женщиной, которая ждёт его, и жалуется, что сидит без денег... Со знакомым, который просит поддержки при разборке... Ещё прочая естественная ерунда – обычная игра. Эти звонки были организованы всего несколько раз Доктором. Чтобы не подумали, будто трубка у Тобако новая. А она в самом деле новая. Для этой операции Андрей специально купил новую трубку. Чтобы не позвонил кто-то случайный и не выдал его ненароком. И Тобако, глянув на монитор трубки, ориентируется. Пару часов назад, когда Доктор позвонил со своей трубки, опять ответил. Этот звонок – контрольный. Доктор поинтересовался проверкой наличия и качества товара. Так было оговорено с продавцами – заложник является одновременно контролёром. И была подготовлена сигнальная фраза, на случай, если что-то идёт не так. В этот раз фраза не прозвучала. Значит, осложнений на горизонте нет, и дело может кончиться обыкновенно и банально – в худшем случае только стрельбой, желательно в одну сторону, и последующим захватом продавцов. Потому Доктор и не взял с собой на операцию никого, кроме многократно проверенных специалистов-волонтёров, отставников спецназа ГРУ. На других он так надеяться не мог.

А старую трубку Андрея оставили в рабочем столе местного временного офиса. Офис специально сняли, чтобы создать перед залётными продавцами видимость долговременной работы в городе. Серьёзные люди не могут обходиться без офиса. Потому и не смогла до Тобако добраться Александра.

Джип Ангела заметный. Его увидели. Сбавили скорость.

Ночной город позволяет простреливать взглядом улицы и определять «хвосты». Ангел и днём хорошо умеет это делать. Ночью-то уж совсем свободно работает.

– Доктор, кто желает устроить нам гонки?

В зеркало видно плохо. Доктор смотрит сквозь заднее стекло. Сохатый убирает голову в сторону, чтобы не мешать. Стекло не сильно тонировано, тем не менее удаётся рассмотреть только свет фар.

– «Хвост»?

– «Хвост».

– Что за машина?

– «Хонда» Джип. Белый.

– Интересно...

Доктор достаёт трубку и набирает номер Тобако. Андрей отвечает сразу, словно свою трубку держит около уха постоянно.

– Слушаю тебя. Если обернусь, то и увижу.

– Спроси у своих друзей. За нами машина идёт. «Хонда». Джип. Белый. Их ребята?

Плохо слышатся отдалённые голоса. Тобако спрашивает. И отвечает Доктору:

– Это их машина. Там один человек. Он входит в общее число. Говорят, мы обговаривали только число людей на встрече, но не количество машин. Претензий быть не может. Если есть желание проверить, они готовы позвонить и попросить своего парня остановиться сразу, как остановитесь вы.

– Есть такое желание. Даже обязательно. Там запросто может целая толпа со стволами устроиться. Вы тоже тормозите. Он – пусть метрах в тридцати позади нас встанет.

Доктор умело «рисует» повышенную осторожность. Не верить новым поставщикам – это естественно, а если ты, скажем, под знаком Скорпиона родился, то есть всегда подозрителен, то вообще обязан всё проверять тщательно. Знакомые поставщики знают, что им ещё много раз сюда приезжать, и не попрут, не дурные. А новые – постреляли, деньги забрали и с тем же вопросом в соседнюю область. Временщики, что с них взять... Такое порой встречается...

Передняя машина включает сигнал поворота. Ангел повторяет:

– «Хонда» тоже тормозит.

– Дым Дымыч, проверь, – командует Доктор. – Мы подстрахуем...

Момент для захвата денег подходящий. Предположим, там в самом деле толпа со стволами. Начинают «валить» наповал. И больше встречаться нигде не надо. Столько тонкостей в игре, что уставать начинаешь... Подобных действий трудно ожидать от более торговых азеров или таджиков. А у чечен абреки в почёте больше, чем торгаши. Потому ожидать можно всякого. Да и заработки у них ниже – на войну налог платить надо... Не заплатишь, жалеть себя будешь недолго...

Дым Дымыч выходит. К «Хонде» направляется не спеша. Тоже играет. Изображает из себя «лоха» – руку держит под курткой. Дескать, на оружии. Но Доктор хорошо знает, что оружие Сохатый всегда носит на спине в поясной кобуре. И никогда не будет заранее показывать. Хладнокровия ему на несколько пар таких поставщиков хватит.

Дверца «Хонды» открывается. Разговор длится всего минуту. Дым Дымыч возвращается. Садится на своё место. Зло хлопает дверца машины.

– Не разбивай мне двери... – реплика Ангела.

– Что? – спрашивает Доктор.

– Двое. Подружка с ним.

– Ещё не легче! Вот уж, южная, мать их, кровь...

Он опять набирает номер Тобако.

– Андрюша, несерьёзно получается. В машине двое.

– Как – двое? – Короткий разговор в «Ленд Ровере». – Сейчас позвонят...

Пауза длится около минуты. Наконец, Андрей поясняет:

– Это местная подружка их парня. Она, говорят, не помешает. Из машины выходить не будет.

– Категорично. Пусть высаживает.

– Они говорят – ночь на улице! Холодно... Куда же он её высадит...

– Тогда скажи, я согласен встретиться днём...

Тобако говорит что-то. Слышен только конец фразы: «Он упёртый. Сказал, значит, будет на своём стоять, хоть ствол наставьте...» В машине ещё о чём-то спорят. Через трубку разговор разобрать невозможно. Может быть, звонят в «Хонду». Судя по отдельным словам, говорят на чеченском, который Тобако начал в последнее время учить с Зурабом. Зураб был бы сейчас кстати, но он в другой командировке. В Чечню поехал по заданию Басаргина.

– Высадил... – сообщил Ангел, который не отрывает взгляд от зеркала на дверце. И не удержался, чтобы не добавить, как истинный бабник: – В самом деле, куда девка попрётся ночью...

– Эти шалавы, что на залётных чечен виснут, ночью себя чувствуют лучше, чем днём... – Сохатый не слишком высокого мнения о женском поле вообще и о подобных представительницах этого пола – тем более.

Они проявляют человеческие эмоции, но не обсуждают ситуацию, потому что знают, чем сегодняшняя встреча должна завершиться. Подставлять под выстрелы ещё и постороннего человека, пусть даже и шалаву, не годится.

– Едем. Не отставай...

«Ленд Ровер» набирает скорость со злостью. Обиделись. Но Ангел квалифицированный водитель. Он сам говорит, что впервые за руль сел раньше, чем ходить научился. У отца на коленях тогда располагался. И рулил. С тех пор навыки постоянно совершенствует.

– За город, похоже, выскочить хотят...

– Не настолько же они дураки! На любой выездной дороге пост ГИБДД, и через день-два ОМОН с ними дежурит. Нет, просто на окраины. Там где-то есть деревообрабатывающий комбинат. Вокруг промзона. Посторонних в это время нет.

– Это хорошо.

– Может быть. Но мы же очень недоверчивые люди. Поэтому должны и свои условия ставить.

Доктор снова набирает номер Тобако.

– Андрей, скажи, пусть налево поворачивают. И едут вдоль забора воинской части. За железнодорожной веткой есть пустырь. Там просмотр на пятьсот метров в любую сторону. И ни одного дерева, как на Северном полюсе.

Доктор плохо знает этот город. И потому потратил три дня, выискивая места, подходящие для подобного свидания. Чечены обязаны его знать ещё хуже. И потому места должны искать наугад. Но, должно быть, тоже поколесили по окраинам, если хотели ехать в сторону деревообрабатывающего комбината. Впрочем, среди них есть, кажется, местный. Вернее, почти местный – несколько лет здесь живёт. Плохо, когда так мало данных на противника!

Указания Доктора выполняются. Грунтовая дорога, прикрытая тонким снежным настом, как стиральная доска, не даёт сильно разогнаться, и все три машины сходятся на более короткой дистанции. Можно было бы проехать дальше, свернуть вправо от забора, переехать через заброшенную железнодорожную ветку и выбрать место для остановки на любой вкус. Но чечены провели свой контрход. Прямо на дороге останавливаются. Под забором. Из машины выходит один, худой и высокий, традиционно не любящий бриться, за ним Тобако.