Юлия Латынина - Бандит Страница 22

— Пьяный, — сказал участковый, — обратите внимание, Вазген Аршалуисович, пьяный, еще шатается.

Глаза цвета ежевики уставились на Валерия.

— А ну-ка дыхни, — сказал следователь.Валерий дыхнул.

— Это что, — спросил следователь, — новая мода? Принимать спиртное не внутрь, а наружу?

— Что случилось? — сказал Валерий.

— Заходи, посмотришь.

Валерий, нагнувшись, шагнул вниз. Что ничего хорошего не случилось, он понимал и так, — иначе откуда тут столько конторы? Его в одиннадцать вечера огрели бутылкой и тогда же вытащили, верно, ключи, а сейчас было уже семь утра. Восемь часов было у бригады, чтобы в дым побить всю технику, а в подсобке, угнать тачку и сейф разгрузить. У Валерия стоял за загородкой жэковский несгораемый ящик — деньги в нем были не деньги, а так, что наторговали за четыре последних дня. Хватит Рыжему на колесо для «Мерседеса», на зимнее, шипованное, а может, и на все четыре хватит.

— Значит, у вас тоже что-то пропало? — услышал Валерий за спиной вопрос, обращенный к Павлу Сергеевичу.

— Пропало, — сказал Павел, — ящик коньяку пропал, колбаску вчера завезли — финскую, салями — нет колбаски… Конфеты были… На двадцать тысяч рублей наказали магазин.

Валерий ступил в подсобку и остановился. Техника была цела. Сейф действительно был распахнут настежь.

На столе стояли бутылка водки и два стакана — один, с красным ободком, чем-то удивил Валерия.

А посредине комнаты, чуть ближе к окну, лежал с удивленным выражением правого глаза старенький бухгалтер Устинович. Левый же глаз бухгалтера, вместе с половиной головы, вывалился на пол. Глаз каким-то чудом уцелел и теперь глядел на Валерия из широкой щели между кафельных плит.

— Вы отсюда вчера во сколько уехали, Валерий Игоревич? — спросил следователь.

— В семь, — сказал Валерий.

— Ключи от несгораемого шкафа позволите?

— У меня их нет. Украли.

— Давно? — спросил следователь, и голос его похолодел.

— Вчера около одиннадцати.

— А-а. Ну-ну. Что ж, проедем?

— Переодеться можно? — спросил Валерий, ткнув пальцем в угол подвальчика. Там висели его старые джинсы и рубашка, которые не приглянулись ночным гостям.

— Не только можно, но и нужно, Валерий Игоревич. Нам ваше платье требуется для экспертизы.

И они поехали с ветерком на черной «Волге». Валерий покорно и безучастно сидел между двумя приданными Аршакову оперативниками.

Оперативники сняли у Сазана пальчики, спросили группу крови и оставили на два часа в обезьяннике.

Через два часа его ввели в кабинет Аршакова, занимаемый им на пару с другим каким-то безучастным человеком, выбритым до синевы.

Сам Аршаков стоял в коридоре и кушал булку с изюмом.

— Кого привезли? — спросил человек, сидевший в кабинете, поднимая голову от кроссворда, опубликованного в газете «Известия».

— Бытовуха, — сказал оперативник.

— Двое кооператоров сидели в своей конторе да и поссорились, выпивши. Один угрохал другого и срочно принялся изображать бандитский налет, да переусердствовл: выгреб деньги из сейфа, а сейф по пьянке открыл своим ключом.

Тут Аршаков вошел в кабинет и, сев за стол напротив Валерия, стал глядеть на него своими ежевиковыми глазами. От Аршакова пахло свежесъеденной сдобой. Его сосед по кабинету, отодвинув кроссворд и подтянув к себе чистый лист, видимо, приготовился писать протокол.

— Имя, фамилия? — спросил армянин.

— Нестеренко Валерий.

— Судимость имеете?

—Да.

— Статья? — Двести первая. Хулиганство. Два года. — Досрочное освобождение?

— Нет. Все отсидел.

— Нынешняя должность?

— Директор кооператива «Снежокъ-Best». Мороженое делаем.

Безучастный человек оторвался от протокола.

— «Снежок»? А я ваше мороженое ел. Дорого, однако: три шкуры дерете, господа кооператоры.

— Мы с вас три, а вы с нас — пять, — ответил Валерий.

Аршаков сосредоточенно копался в бумагах.

— У кого еще, кроме вас, Валерий Игоревич, был ключ от сейфа? — спросил Аршаков.

— Вы меня сюда привезли как свидетеля или как подозреваемого?

— Там видно будет, — сказал следователь.

— Так у кого еще был ключ от сейфа?

— Я же говорил, у меня вчера ключи сперли, — сказал Валерий.

— Украли, значит? — спросил следователь.

— А чем вы это докажете?

Валерий перегнулся через стол, молча взял руку следователя и положил себе на затылок. Следователь нащупал громадную шишку.

— Да, — сказал Аршаков, — видок у вас, прямо скажем, — в ЛТП и то краше привозят. И синяк под глазом… А вы уверены, что это вас грабители ударили?

— А кто же?

— А, например, бухгалтер ваш, когда вы дрались. Перед смертью.

— Я его не мочил, — сказал Валерий.

— А кровь на вашем пиджаке чья?

— Моя.

— Кстати, знаете, чем его убили?

— Ну?

— Разводным ключом. Здоровый такой, ржавый.

— Следователь растянул пухлые ручки, показывая, какой был ключ.

— Есть у вас такие ключи?

— Четыре штуки. Гайки-то все на оборудовании нестандартные, только разводной и берет.

Аршаков посмотрел на руки Валерия, узкие в запястье и широкие в ладони. Жилы на тяжелых кулаках налились после вчерашней ночи, костяшки первых двух пальцев резко выдавались вперед и были подернуты тонкой мозолистой корочкой. Толстый следователь глядел на руки обвиняемого с некоторой завистью. — Полголовы снесло вашему бухгалтеру. Большую силу надо иметь, чтобы полголовы снести разводным ключом. Это все-таки не казацкая шашка.

Валерий проследил за взглядом следователя, убрал руки со стола и, усмехнувшись, сказал:

— Если это обо мне, то я и без разводного ключа могу полголовы снести.

Помощник следователя оторвал голову от протокола и хрюкнул.

— Ну хорошо, — согласился следователь, — значит, показания ваши такие, что вчера на вас напали, отобрали ключи и бумажник, нашли в бумажнике адрес, поехали по нему. Ограбили магазин, угнали машину, а бухгалтера, который задержался, убили. Так? — Выходит, что так.

— И где вас ограбили?

— Не знаю.

— Вот даже как?

— До семи вечера я был в кооперативе. Оттуда поехал в кабак. Из кабака заехал к приятелю. Поставил тачку в непривычное место, и какой-то хмырь в нее въехал. Без тачки мне никак. Ну, я сел на метро и поехал к одному автослесарю. Он в Филях живет. Пошел какой-то тропкой через парк, было темно, из кустов навстречу кто-то шарах! И я носом в землю.

— А что вы делали ночью?

— Лежал, — сказал Валерий, — где мне навешали по морде, там и лежал.

— Ну что ж, — сказал следователь, — так и запишем — решил навестить автослесаря, в лесу попался хулиганам, ночь провел в листве… Записали, Витя?

— Записали, — откликнулся протоколист. Следователь остановился перед Сазаном.

— А теперь скажи мне, гражданин Нестеренко, почему, если ты ночью валялся в лесу, пальчики твои — на бутылке и на стакане, которые стоят в подсобке?

Мир стал на мгновение черным и пустым, как крышка гроба, и вот на этом черном и пустом фоне откуда-то прозвучал голос Шерхана: «Выпей, парень, пьяному помирать легче». «Так вот он зачем меня, сука, поил», — подумал Валерий.

— Можешь объяснить?

— Могу.

— Очень интересно.

— Пока я валялся, — сказал Валерий, — те же люди, которые брали ключи, могли оттиснуть мои пальчики на чем угодно. И на бутылке, и на стакане. А если это тот стакан, что с красным ободком, так у нас такого в помещении не было. Девочки подтвердят, что не было.

— Интеллигентный нынче хулиган пошел, — сказал следователь, — умный. На бутылку чужие пальцы ставит да еще стакан с собой берет. В «Что? Где? Когда?» такому хулигану надо блистать, а он по Филям шляется…

Валерий молчал.

— А чем тебя ударили-то? — спросил следователь.

— Не знаю.

— Бутылкой тебя ударили, — сказал следователь, — полной бутылкой. За всю свою жизнь не могу припомнить случая, чтобы пьяница ушиб кого-то полной бутылкой. Пустой — пожалуйста. Но полной!

Валерий молчал.

— Когда ты видел своего бухгалтера в последний раз?

— Часа в четыре. — Подумай хорошенько.

Валерий решил врать не больше, чем необходимо.

— В десять я говорил с ним по телефону.

— По какому поводу? — Спрашивал адрес шофера в Филях.

Валерий спрашивал адрес Рыжего: Устинович час назад получил его от Максима. Валерий узнал адрес, и Устинович сказал, что пойдет домой. Но, видно, заволновался и передумал…

— Ты звонил домой или в кооператив?

— В кооператив.

— А чего это ваш бухгалтер так поздно сидел?

— Не знаю. Вроде бумажки какие-то хотел написать.

— Не было при нем никаких бумажек. Валерий промолчал.

— Валерий Нестеренко, два года в зоне, участковым характеризуется с отрицательной стороны. Неоднократные драки после возвращения на волю, жалобы на пьянство со стороны соседей, беспорядочная жизнь… Ну что, кончишь ваньку валять или так и будешь в несознанке?