Сергей Зверев - Жиган: жестокость и воля Страница 22

— Вон оно что, — протянул Василий. — Погоди-ка, задержись на минутку.

Константин, уже успевший пожать руку Трубачеву, снова опустился на стул.

— Расскажи, что там у тебя с братом, — требовательно произнес Трубачев.

— Зачем тебе это, Василий?

— Если спрашиваю, значит, надо.

— Перелом позвоночника.

— Это младший твой, кажется?

— Да, Игнат.

— Как же это он?

— Не повезло.

Константину не хотелось озадачивать Василия рассказами о семейных бедах. К счастью, Трубачев сам не стал расспрашивать его о подробностях. Он лишь поинтересовался:

— Давно это случилось?

— Так, пару лет назад.

— И что, с тех пор он в больнице?

— Нет, просто пару дней назад… В общем, я недоглядел. Он упал и…

— Ясно, — выдохнул Василий. — Я к чему все это спрашивал? Есть в Москве одно заведение. Называется, если я ничего не путаю, «Центр протезирования и реабилитации». Открылось недавно, но персонал там хороший, грамотный. Мне эту контору наши порекомендовали, из «Всесоюзного общества инвалидов войны в Афганистане».

— Чем же этот центр занимается?

— Лечат, протезы ставят. Все по немецкой технологии. Я и сам хотел туда лечь, да времени нет. Сначала надо «Саланг» на ноги поставить, а потом уже о себе думать.

— Ты бывал у них?

— Заглянул разок. Корпус у них современный, аккуратный такой, возле Филевского парка располагается. Там все немцы делали и оборудование свое поставили. У них там все как из другого мира. Персонал вышколенный, вежливый, все чистенькое, новенькое, сверкает. Я тебе честно скажу, пожалел, что там не остался. Их главврач, Мокроусов, пообещал с меня даже денег не брать.

— Лечение платное? — спросил Константин.

— Если по нашей линии, то вроде бы денег не берут. А так придется платить. Но ты же у нас не бедный?

— Пока на нищету не жалуюсь, — пожав плечами, сказал Константин.

— Вот видишь! — обрадованно воскликнул Трубачев. — Ты съезди, поговори с этим Мокроусовым. Мужик он как будто ничего. Высокий такой, представительный.

— Где, ты говоришь, они располагаются? Возле Филевского парка?

— Да, у них Москва-река под боком. Хорошее такое место, спокойное, тихое. Для больницы — то, что надо. А, погоди. Я же совсем забыл. Мне главврач свою визитку дал.

Трубачев принялся открывать один за другим ящики стола, рыться в каких-то бумагах и папках. Наконец он нашел то, что искал.

— Вот,— Василий протянул визитную карточку.

— Мокроусов Владимир Андреевич, — прочитал Константин надпись на кусочке серебристого картона. — «Центр протезирования и реабилитации больных с нарушениями опорно-двигательного аппарата», главный врач.

Ниже были указаны адрес и телефон центра. В левом верхнем углу визитки были изображены какой-то логотип и сокращение «И. М. С. ».

— А что такое «И. М. С. »? — спросил Константин.

— Черт его знает, — честно признался Трубачев. — Я особо не расспрашивал. Да ты сам позвони или съезди туда, если время есть.

— Ладно, — поразмыслив, сказал Панфилов.

Он полез во внутренний карман пиджака и достал записную книжку.

— Я сейчас перепишу…

— Да забирай ты эту визитку. Мне-то она особо ни к чему. Сейчас все равно некогда. Других дел навалом.

— Зачем же ты ее брал? — спросил Константин, положив визитку в записную книжку.

— Дают — бери, бьют — беги, — засмеялся Трубачев. — Видишь, тебе пригодилась.

— Ты уверен, что они лечат больных с травмами позвоночника?

— Лечат, — уверенно произнес Василий. — Мне главврач сам об этом сказал.

Внезапно Константин услышал, как скрипнула наружная дверь подвала. По лестнице, ведущей в помещение бывшего правления жилищного кооператива, кто-то шел.

Шаги были тяжелые, неторопливые. Ступеньки натужно поскрипывали.

— Гости? — спросил Панфилов, прислушиваясь к звукам шагов.

— Наверное, мои парни пришли, — спокойно сказал Василий, разминая руками «Приму» из смятой пачки.

Константин встал.

— Ладно, мне пора.

На пороге вырос детина ростом под два метра, косой сажени в плечах. Казалось, майка на его груди вот-вот разойдется по швам.

«Как настоящий гренадер», — подумал про себя Константин. Судя по мрачной перекошенной физиономии, покрытой трехдневной щетиной, вряд ли это один из парней Трубачева. Лицо Василия также не излучало радости от встречи с гостем. Глаза его напряженно следили за «гренадером», пальцы продолжали машинально разминать сигарету.

За спиной детины раздался скрежет, за ним послышался звук удара, и все это сопровождалось отборной матерной руганью.

— Василий, бля, мы же тебя предупреждали, — голосом, напоминающим рычание медведя, сказал «гренадер». — Это что за херня?

За его спиной появился спутник — парень помоложе, поменьше ростом, но такой же плечистый. Он протянул своему приятелю табличку с надписью «Саланг».

— На, бля, еле оторвал, — сказал он, нервно дергая головой. — Чуть ногти, бля, в этой доске не оставил.

Громила повертел табличку с таким видом, будто держал в руках кусок свежего дерьма. Потом он брезгливо швырнул табличку на пол и грохнул по ней каблуком грубого ботинка.

Константин, еще несколько мгновений назад собиравшийся покинуть своего старого боевого друга, понял, что придется на некоторое время задержаться. Слишком уж агрессивно вели себя гости.

— Нервные парни, — обращаясь словно к самому себе, сказал Панфилов.

При этом он снял пиджак, аккуратно сложил его и повесил на спинку стула.

— А ты бы валил отсюда подобру-поздорову, — демонстративно сплюнув, сказал подельник «гренадера», явно страдающий нервным тиком. — У нас с Василием свои дела.

— Вас что, Чернявый прислал? — спросил Константин, закатывая рукава рубашки.

— Не знаем мы никакого Чернявого. Ты давай, собирай свою барахло и мотай отсюда. А то как бы галстучек на шее не затянулся.

— Парни, вы еще не знаете, с кем имеете дело, — сказал Василий впервые с момента появления непрошеных гостей.

— Да? Ну так познакомь нас, — засмеялся нервный.

На мрачной физиономии «гренадера» появилась болезненная гримаса, как будто ему собирались вырвать зуб.

— Это Константин Петрович Панфилов, салабоны, — несколько изменившимся голосом произнес Трубачев.

— Может, нам упасть и отжаться? — не унимался нервный. — Слышал, Гаврила? Его Константином Петровичем зовут.

— Кончай ржать, Черт, выкинь его отсюда. А с Василием мы поговорим. Только время зря теряем.

«Нервный тик» подскочил к Константину и попытался нанести ему левой ногой удар в пах. Панфилов даже и не думал уворачиваться. Заученным экономным движением он перехватил ногу нападавшего, резко рванул ее вверх и ответил тем самым ударом, который хотел нанести ему Черт.

Носок его ботинка наткнулся на что-то мягкое, после чего нервный парнишка враз изменился в лице. Оно у него застыло и пошло крупными пятнами, глаза вылезли на лоб. Из горла вырвался сдавленный стон, перешедший в хриплый кашель.

Черт стал приседать на одной ноге, а вторую Константин по-прежнему придерживал рукой.

В следующее мгновение легонько толкнув своего противника пятерней в лоб, Константин уронил его на пол. Тот свалился на спину, схватился руками за ушибленное место и сдавленно захрипел.

Константин испытал даже некоторое разочарование от такой легкой победы. Впрочем, бой только начинался.

Гаврила, мрачно осклабившись, прорычал: «Я ногами размахивать не буду», — и, резко вскинув вверх кулаки, принял боксерскую стойку и двинулся вперед. Черт на четвереньках принялся переползать за дверь, освобождая место для драки своему более крупному товарищу.

Гаврила, несмотря на свой громадный рост и мощное телосложение, дававшие ему явное преимущество в схватке с любым противником, на рожон не лез. Константин где-то в подсознании отметил, что у этого «гренадера», очевидно, вполне толковый инструктор рукопашного боя.

Ух!

Кулак Гаврилы довольно чувствительно долбанул Константина в плечо. Если бы он не успел отскочить назад, соперник вторым ударом смог бы уложить его на пол.

Отскочить-то ему удалось, но теперь он оказался в крайне невыгодном положении — почти прижатым к столу, за которым сидел Василий. А Гаврила не торопился, мелкими шажками продвигаясь вперед.

Резко отклонившись вправо, Констан-

тин попытался нанести удар Гавриле в солнечное сплетение. Но «гренадер» успешно блокировал левую руку Панфилова и своим огромным кулаком наотмашь ударил Константина в челюсть.

Панфилов ощутил на губах соленый привкус крови. Это завело его окончательно. Чувствуя упиравшуюся ему в бедра крышку стола, Константин резко откинулся на спину и выбросил вперед правую ногу.

Удар каблука в плечо получился не точтобы очень сильным, но неожиданным. Гаврила отлетел на полметра назад, и Константину удалось выиграть несколько мгновений. За это время он успел спрыгнуть наноги и переместиться к правой стене. Теперь у него по крайней мере появилось пространство для маневра.