Майкл Утгер - Круглый болван Страница 22

– Согласен. Но если все же Дагер заявит в полицию? – сказал я, всегда скорый на гипотезы.

– Вы думаете, Дагер жаждет потерять все свое состояние и сесть на четверть века в тюрьму? У нас неопровержимые улики. И потом запомните: человек никогда не пойдет заявлять, что у него отняли награбленные им деньги, да еще не обложенные налогом.

Я вздрогнул, услышав эти слова. Мне стало не по себе.

– Что с вами, мистер Дэйтлон? Я ответил не сразу.

– Ничего. Вы убедили меня. Мне жаль Дагера, он проиграл эту партию. Страшновато. Он все-таки не простак, и его не легко сломить.

– А вас разве легко сломить? Или вы простак? Идет борьба, и никто не утверждает, что такие деньги достаются легко.

– Вы говорили, что давно следите за делами Дагера. Расскажите мне о нем, хотелось бы получше знать своего противника.

– Резонно. – Мекли опять взял нож и начал им забавляться. Основная его стезя – адвокатская деятельность. И надо вам сказать, как адвокат, он мастерски владеет своим ремеслом и умеет артистически жонглировать параграфами закона. Но таких юристов в Америке тысячи, и одно это не сделало бы Дагера звездой адвокатуры. Дагер выделяется среди своих коллег не только особой ловкостью, но и большей осведомленностью. Двадцать лет назад он провинциальным нотариусом начал в Атланте свою карьеру под девизом: «Дагер очищает любую репутацию». Первое время он помогал своим подопечным избегать ответственности за сокрытие доходов от налогов. Мы с вами сегодня уже говорили об этом, и я хочу напомнить, что это преступление занимает первое место в уголовной статистике Соединенных Штатов и едва ли не наиболее строго преследуется законом. Так начались его знакомства – сначала с мелкими дельцами, а затем и с крупными акулами. Махинации денежных дельцов перестали быть для него секретом. Алчность и жажда власти тесно переплели их интересы. Как адвокат, причастный к процессу расследования, Дагер узнавал, кто кем подкуплен, кто из сталепромышленников содержит такого-то сенатора, кто из полицейских начальников «поставлен» таким-то гангстерским боссом. С каждым годом, с каждым процессом Дагер все глубже проникал в тайны и темные махинации финансовых магнатов. И так как он умело пользовался полученными сведениями, он и сам приобщился к этой могущественной клике. Вот в чем секрет его профессиональной карьеры, в сущности мало чем отличающейся от карьеры его клиентов.

– С таким игроком трудно тягаться, – сказал я, когда он поставил точку.

– Но вы же выиграли у него в гольф? Почему бы вам не выиграть и в этой игре? Тем более у вас на руках его крапленые карты. И не скидывайте нас со счетов. Мы с вами.

Мекли нажал кнопку, вмонтированную в стол, и через несколько мгновений в кабинет вошли два парня лет по тридцать и остановились у порога.

Один из них, по имени Бэн, был высокого роста, тонкий, с узким загорелым лицом, острым подбородком, усиками в ниточку и нагловатыми глазами. На нем была куртка такой расцветки, которая возмутила бы зебру, и бутылочного цвета вельветовые брюки. На узком волосатом запястье болтался золотой браслет. Второй, Лукино, был полной его противоположностью. В нем пульсировала неаполитанская кровь, он был крепко сбит и приземист. Лицо, словно вырубленное топором. Такое лицо может лошадь остановить на полном скаку. Он тоже носил узкие усики, которые топорщились и напоминали жирную гусеницу.

Оба ели глазами своего благодетеля.

– Вот что, ребята, – кивнул им небрежно адвокат, – с завтрашнего дня вы работаете на этого мистера. Будете исполнять все его поручения беспрекословно, а теперь свободны.

Они вышли, тихо прикрыв за собой дверь.

– Ребята толковые, – продолжал Мекли, обращаясь ко мне. – Лукино будет вашим шофером, короче говоря, все время под рукой – это на случай «булыжников», а Бэн будет выполнять черную работу. Им ничего не нужно знать, кроме вашего задания, которое они должны выполнять. Будьте спокойны, это проверенные люди. Ну, вот и все. Приступайте! Да поможет вам Бог!…

Мекли протянул мне руку. Я ответил ему тем же.

– Джерри будет нашим связным. Нам с вами встречаться не следует. Дагер мой соперник, и это неосторожно. Лукино будет ждать вас завтра утром у дома Машину передоверьте ему. Привыкайте, что вы состоятельный врач и имеете свой обслуживающий персонал. Кстати, чуть не забыл… Марион Маршалл лежит в пригородной больнице «Благие намерения», так странно она называется. Практически это приют для обреченных. Ее диагноз – туберкулез.

Я долго пересекал его кабинет. Джерри, выспавшийся за время нашей беседы, засеменил вслед за мной.

5

Когда мы подъезжали к городу, я заговорил. Всю дорогу моя голова переваривала беседу с Мекли.

– Зачем он взялся за это дело?

– Чарли? Он ненавидит Дагера. У них старые счеты. Дагер не раз наступал на мозоли Мекли. Вопрос не только в конкуренции. Чарли – честный малый. Он всегда помогает выкрутиться ребятам вроде нас с тобой из трудного положения и не думает при этом о гонорарах.

– Но ты же попал в тюрьму?

– Да. Я слишком поздно к нему обратился. Но он, насколько ты знаешь, не бросил меня, а бывал в тюрьме чаще, чем иного жена навещает. И сейчас он о нас думает. Его знает и уважает не только преступный мир, но и копы тоже. А Дагер – деляга и прохвост… Ну, что говорить, ты же сам все слышал и знаешь, чем он занимается. При этом оставаясь в большом почете. Простые парни не могут выдвинуть Мекли на такую высоту: ни у них, ни у самого Чарли нет для этого средств. А он намного порядочнее и талантливее Дагера. Ты в этом еще убедишься. – Джерри усмехнулся. – Теперь Дагеру крышка!

– Я что-то в этом роде и предполагал. Ну, а что за отвратительных типов он мне всучил в помощники?

– На них можно положиться. Они исполнители. Оба – телохранители Чарли. Когда-то он и их вытащил из болота. Лукино – итальянец. Живет с матерью и безумно ее любит…

– Но это тема для Фрейда.

– Да нет. У них очень религиозная семья. Они каждое воскресенье посещают церковь, без конца молятся. Мекли устроил мать Луки в госпиталь, когда та чуть не свалилась в гроб, ее подняли на ноги, теперь Луки стал верным рабом Мекли. Что касается долговязого Бэна, то тот просто дурак. На все отвечает в полярных крайностях – «да» или «нет». Других слов я от него не слышал. И вообще он, по-моему, стоит не больше, чем презерватив для евнуха.

– Отличные помощники. Чего еще надо?

Я помолчал, не решаясь задать еще один вопрос, но все же не выдержал и спросил:

– Я видел женщину в доме Мекли. Она представилась мне его сестрой.

Джерри круто повернул голову в мою сторону.

– Ты познакомился с Тэй?

– Да. Пока ожидал в приемной.

– Холодная женщина.

– Ледяная. Я замерз, находясь рядом с ней.

– Страшная дамочка Я бы не хотел быть ее врагом. Она работает личным секретарем Тома Чеслера – окружного прокурора. Имеет немалый вес в этих кругах. Раньше была секретарем Роберта Моргана, потом вышла за него замуж. И я ничуть не удивился, что она через год овдовела. Такую жену не всякий выдержит. Когда на его место пришел Чеслер, Тэй осталась секретарем у него. Непонятно зачем – Морган не был нищим. Ходят слухи, что и новый прокурор докучает ей своими предложениями. Вероятно, тоже торопится сменить климат. Но Тэй пока не реагирует.

– Недоступная, как почтовый ящик, – сказал я. – Черт с ней. Вернемся к Чарльзу. Он ведет сейчас какие-нибудь дела? Или занимается только соперниками?

– Сейчас у него много дел.

– Я так и подумал, если он влез в эту историю. А что он делает остальное время? Сидит на белой атласной подушке, и ему полируют ногти?

Джерри фыркнул.

– Этот человек сделает нас богатыми людьми, Крис. Запомни это… А теперь притормози у того бара. Хочется промочить глотку.

Я затормозил на углу улицы.

– Завтра зайду к тебе узнать, как продвигается следствие, – сказал он, выходя из машины. – В какое время тебе удобно?

– Заходи, когда меня там не будет.

Нажав на педаль, я рванул машину вперед. Минут через двадцать мне удалось добраться до своего нового пристанища. Я был вымотан и рвался в постель, будто в ней меня ждала принцесса Шеба в целлофановой пижаме.

Привратник подскочил к машине, как молния. Оставив ключи в машине, я передоверил «бентли» ему и вошел в подъезд. На сей раз я воспользовался лифтом. Выйдя из кабины на своем этаже, я увидел человека у дверей напротив. Он возился с ключами. На него невозможно было не обратить внимания. Маленького роста, с выпученным животом и узкими покатыми плечами. Костюм, сидевший на нем мешком, имел доисторическое происхождение, а лысину прикрывала засаленная фетровая шляпа с необъятными полями. Заслышав шум лифта, он обернулся. Губы у него были тонкие, а морщинистое лицо – цвета застывшего бараньего сала Сквозь толстые линзы очков на меня смотрели серые мутноватые глаза, такие же выразительные, как кубики льда в стакане. Крючковатый нос достигал верхней губы. Если бы этого типа одеть в перья, он вполне сошел бы за грифа.