Александр Тамоников - Прерванный полет «Боинга-737» Страница 23

«Боинг‑737‑800» имел два багажно-грузовых отсека под полом в передней и задней части фюзеляжа. Задний отсек, рассчитанный для перевозки примерно пяти тонн груза, забили в основном бочками с горючим, заложив здесь лишь незначительную часть тротила. Львиная доля взрывчатки была загружена в носовое отделение, куда не следовало помещать более чем трех с половиной тысяч килограммов багажа. Получилось что-то около двух тонн. Уже этого хватило бы, чтобы разнести атомную электростанцию на куски, а ведь «Боинг» был еще напичкан авиационным керосином и бензином. По существу, самолет превратился в исполинскую бомбу, уступающую по мощности разве что атомной.

Команда Али, поставленная на погрузку, чувствовала себя не слишком уютно, перетаскивая ящики из кузова грузовика в чрево «Боинга». Иметь дело со взрывоопасными веществами всегда неприятно. Разве это справедливо, что твоя жизнь зависит от какой-нибудь случайно проскочившей искры? И разве легко смириться с тем, что твое тело, вместо того чтобы быть преданным земле, будет разорвано в мелкие клочья и разлетится во все стороны, на радость птицам и насекомым?

— Не кури здесь! — заорал Бабур, заметив, как кто-то из охраны подносит зажигалку к сигарете.

Проигнорировав окрик, тот прикурил, демонстративно выпустил сизое дымное облако и подхватил новый ящик. Горящая сигарета так и продолжала торчать у него изо рта.

— Бежим! — прошипел Бабур, пятясь.

— Успокойся, — поймал его за руку Рустам. — Тротил загорается только при температуре двести девяносто градусов по Цельсию. Его плавить можно, как воск, и ничего.

— Я где-то слышала, что температура пламени в горящей сигарете достигает шестисот градусов, — сказала Рахима.

— Он же не собирается тыкать сигаретой в брикеты, — не слишком уверенно возразил Рустам.

— А если бы и ткнул? — неслышно приблизившийся Али сплюнул себе под ноги. — Я видел, как горит тротил. Вот с такого расстояния. — Он шагнул вперед и назад. — Эта штука способна взрываться только от детонаторов. — С этими словами он поставил на траву картонный ящик и ткнул его ободранным носком ботинка. — Сейчас я покажу, как устанавливать детонаторы.

— Только скажи тем придуркам, чтобы больше не курили, — попросил Бабур, глядя на другую пятерку, в которую входили Мустафа, Камиль, Джума, Надир и Хасан. — Они действуют мне на нервы.

— Мне тоже, — признался Махмуд. — Среди них два шахида, которым жизнь недорога. Они с радостью захватят на тот свет попутчиков.

— Заткнись! — процедил Али. — Остальные не должны подозревать, что те двое — смертники.

— Получается, что и они тоже…

Договорить Махмуд не успел. Охваченный яростью, Али схватил его обеими руками за ворот и, дважды встряхнув, прошипел:

— Тебе велено закрыть рот! Кто полетит в «Боинге», если Кармал откажется? Может быть, ты?

— Отпусти, — буркнул Махмуд, свирепо вращая глазами. — Я тебе не мальчишка, слышишь?

Али легонько оттолкнул его и вытер ладони о брючину.

— Займемся детонаторами, — сказал он. — Ящик берет… — и замолчал, уставившись на приближающегося Кармала.

Поприветствовав присутствующих и чуть задержав взгляд на Рахиме, Кармал обратился к Али:

— Я вижу, ты здесь старший, брат? Хочу спросить тебя об одной вещи.

— Спрашивай, — кивнул Али.

— Зачем мы нагружаем самолет взрывчаткой? Может быть, Совет принял решение повторить одиннадцатое сентября? Тогда почему никто нас не предупредил? — Кармал выпятил грудь. — Я — воин и готов умереть за веру, но в бою, а не смертью шахида.

— Успокойся, брат, — хлопнул его по плечу Али. — Я краем уха слышал разговор командиров с американцем, который приезжал на большом черном джипе. Взрывчатку везут нашим братьям, которые сражаются за ислам в России. Там будет много шума, — красноречиво развел он руками. — Бу‑ум‑мм! Но «Боинг» в это время уже будет на пути обратно. Его взяли напрокат и обязались вернуть в целости и сохранности.

— Тогда я спокоен, — улыбнулся Кармал. — Спасибо, брат. Не люблю, когда меня используют втемную, всегда стараюсь во всем разобраться.

— И правильно поступаешь, брат. Я сам такой.

Еще раз поблагодарив Али, Кармал отправился к своим и принялся что-то им втолковывать.

— А ты хитрый, — оценил Бабур, цокая языком.

— Ловко ты его обвел вокруг пальца, — поддакнул Махмуд.

— Незачем отравлять братьям последние часы жизни, — пробормотал Рустам. — Пусть не думают о плохом.

Только Рахима промолчала. Но в ее взгляде, обращенном на Али, читалось столько восхищения, столько любви, что и слов никаких не требовалось. Притворно нахмурившись, он слегка подтолкнул Бабура к ящику с детонаторами:

— Бери и неси в самолет. Нужно поторапливаться.

Глава шестая

Ультиматум

Сумрачное, как грозовая туча, здание Администрации президента Российской Федерации было темно и пустынно. Лишь охранники время от времени прогуливались по этажам или следили за мониторами, на которых отображалась внутренняя жизнь штаб-квартиры на Старой площади, где когда-то размещался Центральный Комитет Компартии Советского Союза. Здешняя атмосфера с тех пор мало изменилась. Посетители Администрации старались ходить чуть ли не на цыпочках, разговаривали вполголоса.

В среде охранников поговаривали о том, что по ночам в коридорах здания ничего не стоит натолкнуться на призрака Брежнева, а то и Андропова, что, если прислушаться в полной тишине, можно услышать приглушенное стрекотание сотен пишущих машинок, а в бывшей приемной Генерального секретаря ЦК КПСС до сих пор пахнет «Шанелью № 5» и австрийским шоколадом, целые залежи которых хранились некогда в обеих тумбах главной секретарши СССР. Дежурные охранники как раз собрались в своей комнатушке на первом этаже, чтобы потравить свои обычные байки, когда резкий троекратный звонок сигнализации оповестил их о приближении кого-то из руководства. Такое не раз случалось на их практике, поэтому торопливо, но без суеты все разбежались по своим местам, гадая, что приключилось в стране на этот раз.

К подъезду подкатил небольшой кортеж из трех автомобилей, выбравшиеся оттуда люди вошли в здание Администрации, и вскоре на втором и третьем этаже зажглись окна, оповещающие о том, что работа началась…

Заняв место за своим рабочим столом, Сергей Дмитриевич Каминский первым делом потребовал крепчайшего кофе и, получив требуемое, стал прихлебывать терпкий напиток в ожидании момента, когда сонная одурь сменится ясностью мыслей и бодростью духа. Сорок пять минут назад на его личный служебный телефон поступило SMS-сообщение, гласившее:

Внимание! Чрезвычайно срочно и важно! Ровно в 02.15 с вами будут говорить по вопросу, касающемуся безопасности РФ. В том случае, если вы не выйдете на связь в указанный срок, на территории России будет совершена акция, подтверждающая серьезность наших намерений.

Каминского не нужно было убеждать, что он имеет дело с каким-нибудь сумасшедшим или шутником. Для того чтобы вызов прошел на его засекреченный телефон, отправитель SMS должен был каким-то образом подключиться к системе засекреченной правительственной связи, а это невозможно было сделать, не имея выхода на один из шести космических спутников, описывающих круги вокруг Земли. Таким образом, сообщение не являлось блефом. Неизвестный абонент наверняка воспользовался поддержкой какой-то иностранной спецслужбы. Это вселяло оправданную тревогу. Что еще задумали враги России? Какую свинью решили подложить ненавистной им державе?

Допив кофе, Каминский нажал кнопку вызова на столе и попросил стакан холодной ряженки. При его нервной работе легко заработать язву желудка, так что приходилось следить за собой.

Иногда Каминскому казалось, что он не живой человек, а робот, призванный четко и своевременно выполнять волю своего единственного полноправного хозяина — президента Российской Федерации. Администрация готовила множество указов, распоряжений, поручений и посланий главы государства, не считая тысяч других, менее важных документов. Кроме того, именно здесь осуществлялся контроль за исполнением всего того, что записывалось на бумаге. Плюс связи с политическими и общественными организациями, плюс контакты с государственными органами и должностными лицами иностранных государств, и так далее, и тому подобное. Если сравнить государство с человеческим организмом, то президент являлся его мозгом, тогда как Администрация отвечала за импульсы, посылаемые этим мозгом. Без такой связи гигантский механизм просто не смог бы функционировать.

Опустошив стакан с ряженкой, Каминский тщательно облизал губы, подвигал руками и ногами, повертел головой и пришел к выводу, что пришел в состояние полной готовности. Если потребуется, то и боевой. Он посмотрел на часы, отметил про себя, что до звонка осталось две минуты, и откашлялся, чтобы голос не сорвался в самый неподходящий момент. Потом застыл за столом, как восковая фигура, как самый совершенный в мире андроид, созданный в виде безупречной человеческой копии.