Сергей Зверев - Мастер ликвидаций Страница 23

Ко всем прочим достоинствам, Надя вкусно готовила и толково вела домашнее хозяйство. А также помогала Светланке делать уроки и с удовольствием водила ее в музыкальную школу. В общем, взяв ее на работу, Павел заполучил в дом няню, кухарку, гувернантку и прачку в одном лице.

– Надюша, здравствуй, – вежливо поздоровался он, услышав в трубке мелодичный девичий голосок. – Уже собрались?

– Собрались. Сидим на чемоданах и ждем вас, – вдохновенно откликнулась Надя. Она, как и Светланка, летела в Болгарию впервые, и ее переполняли самые противоречивые ощущения, среди которых, конечно же, преобладал восторг.

– Боюсь, что я не смогу отвезти вас в аэропорт.

– Правда? – на этот раз в голосе у Нади читалось откровенное разочарование. – Ну, хоть приедете попрощаться?

– К сожалению, не получается. Подвернулась срочная работа.

После довольно продолжительной паузы Надя ответила:

– Не волнуйтесь. До Шереметьево мы прекрасно доедем на такси… Вот только Светланка… Хотите с нею поговорить?

– Пожалуй, нет, – смалодушничал Павел. – Объясни ей все сама, Надюша. У тебя это лучше получится. И как только прилетите в Софию, позвоните мне, пожалуйста.

– Конечно. Мы будем звонить вам каждый день. Обещаю.

– Ну тогда все, счастливого пути.

– До свидания.

Отключив мобильный, он заставил себя смотреть на дорогу и думать только о предстоящей встрече с Саранским. Наверняка шеф пригласил его на явочную квартиру не только для того, чтобы отчитать за предыдущую операцию. Но и чтобы дать новое задание. Вот это-то и беспокоило Павла больше всего. Он чувствовал, что не готов к каким-то серьезным поручениям…

Зарулив в Лавров переулок, припарковал машину на стоянке около Воронцовских бань, рядом с которыми в одном из домов находилась явочная квартира особого отдела. Выбрался из салона джипа, включил сигнализацию и на всякий случай огляделся – нет ли за ним очередного, уже реального «хвоста». Убедившись, что все чисто, уверенным шагом двинулся к подъезду…

2

В отличие от Александрова, бывшего шефа особого отдела (именно он в свое время завербовал Павла и Маргариту), нынешний шеф, Всеволод Петрович Саранский, обладал одним весьма завидным качеством – дьявольским обаянием. Ему не составляло труда с самой первой встречи расположить к себе практически любого собеседника и сделать его своим союзником. На эту удочку попадались не только те, кто плохо его знал. Даже Павел – стреляный воробей – иногда ловил себя на мысли, что Саранский не такой уж бездарный руководитель, каким показался всем с самого начала.

Саранский пользовался своим обаянием не только в интересах дела. Павел замечал, что шеф не гнушается тратить драгоценную энергию даже на кассирш в супермаркете и на водителей такси – хотя ни те, ни другие, как говорится, «погоды не делают». Впрочем, среди кассирш иногда попадались очень даже хорошенькие куколки, а Саранский, как все породистые самцы, был весьма охоч до женского пола, что подчеркивал при каждом удобном случае. Хотя Павел не исключал, что такая хитрая лиса, как Саранский, попросту играет тщательно отрепетированную роль бабника…

Определенно ясно было одно: нынешний шеф особого отдела – темная лошадка. Он гораздо менее предсказуем, чем его ныне покойный предшественник. Павел давно понял, что с Саранским надо держать ухо востро и ни на минуту не забывать, что маска добродушия может слететь в любой момент, обнажив острые клыки.

Именно с такой внутренней установкой он переступил порог явочной квартиры. Открыл ему один из телохранителей Саранского, Даник, – коротко стриженный парень в темных очках.

– Проходи, – недружелюбно буркнул он, окинув профессиональным взглядом лестничную площадку.

– Шеф уже здесь? – сухо спросил Павел, оказавшись в тесной прихожей.

Даник кивнул в сторону гостиной. За круглыми темными очками рассмотреть выражение его глаз было невозможно. Он носил очки всегда, даже когда в этом не было ни малейшей необходимости. Он не делал секрета из того, что при помощи этого нехитрого аксессуара пытается походить на своего давнего кумира – Арнольда Шварценеггера. У них в самом деле было много общего – непроницаемое выражение лица, выпяченная нижняя челюсть, бронзовый загар в любое время года. Разве что Даник не мог похвастать столь же сногсшибательными габаритами…

– О, какие люди! И без охраны!

Услышав знакомый голос, Павел обернулся и встретился взглядом с возникшим на пороге гостиной Саранским.

– Проходи, гость дорогой, не стесняйся, – в манере грузинского тамады произнес он.

Любой другой, услышав такое фамильярное обращение, растаял бы, как карамелька под горячими солнечными лучами. Но Павел знал Саранского достаточно, чтобы не поддаться на примитивную провокацию. Молча прошел на середину гостиной и лишь тогда холодно поздоровался.

Жестом добросердечного хозяина Саранский предложил Павлу расположиться на диване, тут же придвинул ему чашечку свежесваренного кофе и с добродушной улыбкой спросил:

– Как дочь?

«Вот гад, еще и издевается!» – со злостью подумал Павел, но решил не нарываться на конфликт. Посмотрев на часы, спокойно ответил:

– Через пятнадцать минут вылетает в Болгарию на отдых.

– Ай-ай-ай, – процокал языком Саранский. – Извини, я не знал. Иначе не стал бы тебя дергать…

«Как же, „не знал“! – мысленно усмехнулся Павел. – Скажи это кому другому!.. Ты вызвал меня в самый неподходящий момент, чтобы лишний раз убедиться в своей власти. Я приехал, фактически обманув свою дочь, но не надейся, что это будет забыто… Нет, я не злопамятный – я просто не привык, чтобы мною помыкали…»

– Давайте ближе к делу, – попросил он, выталкивая из пачки сигарету. – У вас есть вопросы по моему последнему отчету?

– Нет. Операцию, учитывая ее сложность, вы провели блестяще. Отчет также написан грамотно. – Саранский испытующе посмотрел Павлу в глаза и с нажимом продолжил: – Я вызвал тебя по другому поводу. Мне стало известно, что неделю назад в ваше агентство обратился генерал Кудрявцев. Это правда?

Чуть помедлив, Павел кивнул:

– Правда.

– Может, расскажешь, что же заставило высокопоставленного генерала прибегнуть к услугам частных сыщиков? Насколько мне известно, Кудрявцев на дух не переносит самодеятельности. А все частные сыщики, по его разумению, – шарлатаны чистой воды.

– Стечение обстоятельств. Убита его племянница. Судя по всему, убийство – заказное. Кудрявцев не очень-то надеется на Петровку и попросил нас найти заказчика.

– Ну, и что вам удалось раскопать?

– Пока ничего конкретного, – ушел от прямого ответа Павел. – Мы только начали работать по этому делу.

– Но главный подозреваемый у вас уже есть?

– Дело запутанное. Пока нам известно только то, что незадолго до смерти племянница Кудрявцева стала жертвой киднепинга. Не исключено, что похитители ее и убили.

– Похитители, говоришь? – В голосе Саранского послышалась настороженность. – Откуда такая информация?

«Интересно, почему его так взволновало мое сообщение? – подумалось Павлу. – Непонятно и то, почему шеф вообще заинтересовался этим расследованием. Раньше он никогда не вмешивался в дела агентства, скорее, наоборот, – всячески подчеркивал, что наша розыскная деятельность не в его компетенции. Неужели только из-за того, что клиент – сам генерал Кудрявцев?»

Здраво рассудив, что врать не имеет никакого смысла – рано или поздно Саранский все равно докопается до истины, – Павел решил рассказать ему все. Тем более что «ВОЛАНД» держался на плаву не без поддержки шефа особого отдела. Значит, Саранский имеет право знать, чем живет его «внебрачное детище»…

Сухое изложение фактов заняло у Павла не более пятнадцати минут. Он даже удивился, как такая уйма событий уместилась в столь короткий промежуток времени. Впрочем, не меньше удивления вызывало и поведение шефа – вопреки обыкновению, он слушал очень внимательно, не перебивая.

Когда Павел закончил, Саранский обеими руками взъерошил свои густые, с проседью волосы и театрально откинулся на спинку кресла. Какое-то время молча созерцал потолок, а затем с наигранной печалью в голосе обронил:

– Все оказалось куда серьезнее, чем я думал.

– Я имею право узнать, в чем дело? – спросил Павел и, не удержавшись от подколки, добавил: – Или это не входит в мои права и обязанности?

– Ну, зачем же так? – Саранский сделал вид, что обиделся. – Ты – один из самых надежных наших агентов. Тем более что тебе известно гораздо больше, чем я мог предположить…

Все это походило на бред сумасшедшего: какие-то намеки, недомолвки… Павлу оставалось только одно – с непроницаемым лицом выслушивать комплименты в свой адрес и делать вид, что прекрасно понимает, о чем идет речь.

Саранский же залпом выпил остывший кофе и, тяжело вздохнув, заговорил: