Сергей Самаров - Супербомба Страница 23

Но я и перед Джабраилом сразу все карты не раскрыл. Однако с арестованным Сакурским начал работать плотнее. И пришел к соглашению. А потом основную работу взял на себя Джабраил, к тому времени полностью вошедший в курс мероприятия. И пострадавшая по делу об ограблении киоска, как только вышла из больницы, на очной ставке не узнала Сакурского.

Очень был недоволен следователь прокуратуры. Мы даже поругались с ним. Но такая ссора стоила пятидесяти тысяч баксов, которые мне собирался выплатить Джабраил. Судьба же Павла Михайловича Сакурского была решена после того, как он сводил нескольких чечен на разведку через подземный ход, показал склад, где хранятся авиабомбы, и отдельный склад, где хранятся боеголовки. Мавр сделал свое дело, мавр больше никому не нужен.

2. КАПИТАН ВЕНИАМИН РУСТАЕВ, СПЕЦНАЗ ГРУ

Старший прапорщик Топорков вернулся вскоре после ухода дежурного по танковому институту. Из чего я сделал вывод, что задание он выполнил без проблем. Так и оказалось. Лохматый, сияя розовой лысиной под светом слабой лампочки, протянул мне светло-коричневый кошелек, принадлежащий ранее ментовскому капитану Севастьянову.

– Долго искал? – спросил я.

– Нет. Просто прикинул, куда человек его небрежно бросит, и почти сразу нашел.

Поскольку рабочего стола у меня в этом помещении не было, я сел на кровать и пододвинул к себе табуретку. Стал рассматривать находку внимательно. Кошелек обычный, естественно, пустой, и непонятно, чем он так заинтересовал старшего лейтенанта Бравлинова. Я заглянул в каждое отделение, прощупал искусственную кожу под подкладкой, заглянул в отделение для мелочи, откуда все-таки выудил монетку стоимостью в 10 копеек. И только тут увидел на внутренней стороне клапана как раз этого отделения надпись обычной ручкой. Только четыре цифры... «2749». Мне эти цифры ничего не говорили, может быть, они что-то скажут старшему лейтенанту? Но на всякий случай я позвонил еще и в оперативный штаб операции. Начальство уже разошлось по причине позднего времени, но я обрисовал запрос Бравлинова дежурному майору и передал ему цифры, написанные на кошельке.

– А что это может значить? – поинтересовался дежурный.

– А вот это мы и сами желали бы знать. Но, кроме этих цифр, кошелек не несет никакой информации.

– Надо срочно переправить его к нам, – решил майор. – Я вышлю машину.

Гонять машину за двести километров я не увидел необходимости.

– Пока не надо. Подождем до утра. Возможно, Агент 2007 что-то знает.

– К вам в город сегодня прибыла смешанная бригада экспертов. Там наши специалисты и парни из головного управления ФСБ. Не знаю, правда, их ли это профиль. Но можно предложить. Мне все равно приказано дать вам их координаты.

– Тут есть еще одна необходимость. Возможно, я экспертов приглашу, – сказал я. – Наше помещение сегодня ограбили. Не так чтобы подчистую, но взломали дверь и распотрошили аптечку. Забрали все шприц-тюбики с промедолом. Сейчас дежурный по части разбирается. Предполагает, что это солдаты из батальона обеспечения. Там народ ненадежный. Если не найдут виновных, я вызову экспертов.

– Хорошо. О ЧП я тоже доложу.

– Пока не надо. Возможно, это в самом деле солдаты. Человека после дозы промедола определить не сложно даже визуально. Если что, я позвоню.

– В любом случае позвоните. Это все?

– Нет. Еще следует связаться с Москвой, чтобы через спутник проконтролировали мой номер. Вот этот, с которого я сейчас звоню. Утром мне будет звонить Агент 2007, следует выяснить, прослушивается ли его трубка.

– Понял. Сделаю. Я жду вашего звонка.

Ждать необходимости совершить этот звонок пришлось недолго. Дежурный по танковому институту майор пришел вместе с начальником караула, хмурым старшим лейтенантом, которому по возрасту, кажется, пора было бы тоже в майорах ходить. Посмотрел виновато и так же виновато развел руками:

– Ничего подозрительного. Даже пьяных, на удивление, нет. Что будем делать?

Он спросил, заглядывая мне в глаза, надеясь на мое великодушие. Но я стойко держал неприступный вид и ответил достаточно хмуро:

– С прокуратурой вам связываться не хочется?..

– Не хочется.

– Есть другой выход. Я могу пригласить следственно-экспертную бригаду из ФСБ. Я все равно вынужден буду эту бригаду пригласить, потому что данное ЧП, как вы понимаете, имеет отношение к военной разведке, а это всегда чревато следствием. По крайней мере, чревато разбирательством, с целью предотвращения повторения подобного, когда подобное может иметь самые негативные последствия.

Майор плечами пожал, хмурый старший лейтенант сильнее нахмурился.

– Но все же – следствие.

– По крайней мере, так можно обойтись без военной прокуратуры. А предупредить ФСБ я вынужден в любом случае, – оставался я категоричным.

– Я не могу запретить вам это делать, – вынужденно согласился майор. – А все же лучше было бы вернуть шприц-тюбики из запаса нашей медсанчасти, и все. И шума никакого. А?..

– А завтра дверь снова вскроют, а у нас там могут оказаться документы с грифом «особой важности». А?..

– Мы, пожалуй, – майор переглянулся с начальником караула, – могли бы выставить здесь пост. Круглосуточный даже, если вам не помешает.

– А кто будет часовым? – спросил я. – Вы вполне уверены, что сегодня дверь вскрывал не тот, кто завтра заступит сюда на пост? Если бы вы смогли найти виновного, разговор был бы другим. А в данном случае – я ничем не могу вам помочь. Могу только обещать, что в прокуратуру обращаться не буду, но пусть эксперты посмотрят...

– А при чем здесь эксперты, товарищ капитан? – спросил хмурый старший лейтенант.

– Только эксперт сможет определить без внешних признаков, кто побывал в нашем помещении – профессионал проводил взлом или наркоман.

– Но это и без того ясно, ведь взяли-то только промедол.

– Потому что ничего больше не нашли. А искали, возможно, что-то другое.

– Звоните вашим экспертам, – вздохнул майор и снова посмотрел на старшего лейтенанта. – Я распоряжусь, чтобы машину на КПП пропустили.

Я сразу позвонил по номеру, что передал мне дежурный по штабу операции.

Я понимал, что экспертно-следственная бригада, прибывшая из Москвы в помощь старшему лейтенанту Бравлинову, точно так же, как и мы, находится здесь в помощь ему, еще где-то устраивается в чужом городе и, вполне возможно, не имеет условий для оперативной работы. И потому не ожидал ее скорого появления на месте. Тем не менее, воспользовавшись ночной пустотой городских дорог, бригада прибыла к нам меньше чем через час, на микроавтобусе «Фольксваген». От ворот их проводил сам дежурный по танковому институту, но, оценив обстановку, умно и тактично сразу же удалился.

Из всех прибывших мне представился только седой сдержанный человек в строгом гражданском костюме:

– Подполковник Ставров.

– Здравия желаю, товарищ подполковник. Капитан Рустаев.

– Что тут у вас, капитан, случилось?

– Не знаю, стоит ли вопрос внимания, тем не менее посмотреть, мне кажется, следует, – и я объяснил, что произошло. И о кошельке тоже рассказал, и кошелек передал подполковнику. Сама бригада остановилась за спиной руководителя и тоже слушала.

– Отрицательный результат тоже результат, – сказал Ставров и кивнул своим сотрудникам. – Приступайте.

Он повертел кошелек в руке.

– Чем вызван интерес Бравлинова к этому кошельку?

– Интересом Изотова и желанием самого потерпевшего, капитана милиции Севастьянова, скрыть пропажу кошелька, что вовсе не в его стиле поведения. Он упомянул о снятых с его руки часах, но промолчал про кошелек. Денег там было немного, около полутора тысяч, но на полторы тысячи, как говорит Бравлинов, можно купить пять часов взамен снятых.

– Что-то еще в кошельке было? – спросил подполковник.

– Пусто. Только вот это, – я отвернул клапан отделения для мелочи и показал цифры.

– Что это?

– Пока я могу предположить, что некое число, набор цифр, которые имеют какое-то значение, но я не могу пока предсказать, насколько важное значение.

– Это может быть номер кода в автоматической камере хранения.

– Может быть, – согласился я.

– Это может быть pin-код трубки сотового телефона.

– Может быть.

– Это может быть pin-код банковской пластиковой карточки.

– Может быть. Это может быть даже код замка на портфеле. И нам предстоит это разгадать, товарищ подполковник.

– Я попрошу эксперта, пусть посмотрит внимательно, – согласился Ставров. – Возможно, здесь есть что-то иное, кроме четырех цифр. Но и четыре цифры. Практически невозможно угадать их значение.

Эксперты работали недолго. Разобрали и исследовали замок, искали отпечатки пальцев и на нем, и на аптечке, и на полке, где аптечка стояла. Наконец к нам с подполковником подошел человек с «часовой» лупой, поднятой с глаза на лоб.

– Могу сказать однозначно – замок вскрывали универсальной наборной отмычкой. Это профессиональный инструмент, которого обычно не бывает у воров и тем более у случайных наркоманов. Свежие царапины на сувальдном механизме есть, но незначительные. Взломщик опытный. И не с улицы. А закрыть не успел, видимо, потому, что вы помешали. Или. Или даже умышленно. Умышленно взял шприц-тюбики, которые ему не нужны, и оставил дверь открытой, чтобы искали наркоманов.