Сергей Гайдуков - Последний свидетель Страница 23

Наташа постаралась замереть и не шевелиться. И не встречаться с приближающимися мужчинами взглядом. Они могли прочитать страх в ее глазах.

Так она сидела на нижней полке, уставившись на обложку лежащего на столике «СПИД-инфо», когда услышала:

— Нет его тут! У меня все уже сливается в одно лицо...

И ответ, произнесенный грубым повелительным тоном:

— Работай, пес, ищи! Крути своей тупой башкой, смотри глазами!

Она моментально отметила — сказано было «нет его»! Значит, эти люди ищут какого-то мужчину! Наташа облегченно вздохнула, но все равно не решилась поднять глаза. Звук какой-то возни, и снова грубый голос:

— Смотри, смотри...

Это происходило уже совсем рядом с ней, и она бросила короткий взгляд в проход. Парень с фонариком согнулся пополам, оттого что его держали за шею двое других. «Они сейчас еще между собой передерутся, — подумала Наташа. — Передерутся, и кто-нибудь случайно заедет мне в ухо. Вот будет здорово...»

А потом что-то загрохотало, и это было совсем не похоже на драку. Наташа резко вскинула голову и завизжала: парень с фонариком лежал на полу и пытался ползти, над ним стоял другой тип в джинсовой куртке, в руке он держал пистолет и целился куда-то в дальний конец вагона. Потом он прыгнул куда-то вбок, снова загрохотало, пронзительно закричала какая-то женщина. Опять грохот, теперь совсем близко.

Наташа удивленно посмотрела на перегородку между купе, в которой почему-то появилась дырка. Крики стали слышаться со всех сторон, зазвенело разбитое стекло.

«Это что, выстрелы? — с ужасом подумала Наташа, и мурашки побежали не только по спине, но по рукам и ногам. — Но это же вагон, тут люди...»

Очередной выстрел заставил ее соскользнуть с полки на пол и обхватить голову руками. Женщина с химической завивкой на соседней полке вскочила, ударилась головой о верхнюю полку и отъехала к окну. Она кричала басом, пытаясь накрыться простыней, словно это было надежное средство от пуль.

Наташа посмотрела в проход и увидела, как парень с фонариком быстро-быстро побежал на четвереньках в безопасный тамбур. Она поняла, что должна последовать его примеру. Сидеть здесь на полу и ждать, когда шальная пуля... или не шальная.

Она стремительно вскочила, оттолкнулась ступней от нижней полки, подпрыгнула, ухватила с третьей полки свою сумку, потом съежилась до размеров футбольного мячика — так ей показалось — и покатилась, поползла, полетела по проходу, по пути, проторенному тем оборванным парнем. Едва она оказалась в проходе, как все вдруг встало на дыбы и затряслось. Поезд остановился, и выстрелы на секунду стихли. Наташа использовала эту секунду для рывка вперед, толкая сумку впереди себя головой и едва успевая перебирать руками по грязному полу.

У нее не хватило сил и смелости вслед за предшественником выскочить в тамбур. Она дотянула лишь до двери туалета, когда сзади снова грохнул выстрел, кто-то с топотом побежал и перепрыгнул через нее, едва не задев подошвами. Наташа в панике ударила головой в туалетную дверь, и та раскрылась. В следующую секунду Наташа влетела внутрь, закрыла за собой защелку и привалилась к двери, тяжело дыша и чувствуя непрекращающуюся дрожь во всем теле.

В вагоне еще продолжались крики, слышались быстрые шаги, опять выстрел... Она думала, что это никогда не кончится.

— Я так и знала, я так и знала, — твердила она, как заклинание...

Внезапно она посмотрела на приоткрытое окно. Наташа вцепилась в металлическую ручку и изо всех сил потянула раму вниз. Хотя и неохотно, но окно становилось все шире. И вскоре стало настолько широким, что Наташа сначала выбросила в окно сумку, а потом выпрыгнула сама.

Приземлилась Наташа не слишком удачно, подвернув левую ступню. Но это не могло остановить ее паническое бегство. Обхватив сумку обеими руками, прихрамывая, она побежала так быстро, как могла, вдоль поезда, удаляясь от страшных звуков, раздававшихся из оставленного вагона.

Звуки вскоре стихли, но будто эхо звучало в ее ушах, подстегивая Наташу бежать все дальше, дальше...

Поравнявшись с электровозом, она остановилась. Наташа увидела, как близко подъехал поезд к Новоудельску — были видны огни города. Там ее ждали отец и мать. Там было безопасно. Наташа припустила дальше, вдоль железнодорожного полотна, с каждым шагом приближаясь к родному городу. Вокруг была ночная тьма, но она пугала Наташу гораздо меньше, чем оставшийся позади поезд, где сверкали вспышки выстрелов.

Ее порыв стал иссякать метров через восемьсот. Опасный поезд остался позади, а городские огни будто и не стали ближе. Она остановилась, чтобы отдышаться. Потом подумала и села на рельсы, поставив сумку перед собой. Наташа смотрела в звездное небо и думала, что она, Наташа Селиванова, все-таки молодец. Кто бы еще из знакомых девчонок решился на такое? Пожалуй, никто. Наверное, и не каждый пацан смог бы...

Порадовавшись за себя и улыбнувшись звездам, она опустила голову и увидела перед собой нечто непонятное. Наташа нахмурилась. Потом повернула сумку другой стороной.

— Блин, — прошептала она. — Блин, вот дура...

Пожалуй, что никто из ее подруг и даже пацанов не совершил бы такую глупость: так перепугаться, что уволочь с собой чужую сумку. Да, они были похожи — стандартные дорожные сумки одного и того же размера, с двумя ручками, на «молнии». Эта сумка была чуть поновее, чем та, что дала Наташе тетя Ксеня. И у этой на боку было написано облупившимися белыми буквами «Мальборо». На Наташиной сумке никаких надписей не было.

— Блин, — еще раз сказала она и покачала головой. Ну да, конечно... В вагоне было темно. Да и не время было тогда сумки разглядывать.

Так что же теперь, назад тащиться? Расстояние, отделявшее ее от поезда, сейчас казалось Наташе приличным, хотя пробежала она его за каких-то пять минут. Но и перспектива пешком добираться до дома не радовала. Особенно с вывихнутой ногой.

Она прислушалась: от поезда не доносилось ничего похожего на выстрелы. Успокоились.

Наташа вздохнула и пересела с холодного рельса на синюю сумку. Хоть какой-то толк от нее. Но и тут ей не повезло — что-то твердое мешало удобно устроиться на сумке.

— Что ж там такое положили, что... — вслух спросила Наташа. Это звучало как оправдание тому, что она стала делать. Ее пальцы потянули замок сумки.

Штука, которая мешала, оказалась приличных размеров свертком. Судя по всему, там была какая-то железка. «Наверное, запчасть для машины», — решила Наташа, насмотревшаяся на подобные свертки у отца в гараже.

А вот то, что было под свертком... Такого Наташа еще не видела. Никогда.

— Твою мать! — потрясенно прошептала она. — Ни фига себе!

Она сама никогда не материлась и заставляла Алика, который считался ее парнем, воздерживаться от крепких выражений. Но сейчас ситуация была такой, что и не выразить свои эмоции было невозможно.

— Твою мать! — еще раз сказала Наташа и села на землю.

В следующие несколько секунд она поняла сразу несколько вещей: во-первых, в поезд она не вернется и искать оставленную там сумку не будет. Происшедший непреднамеренный обмен ее более чем устраивал. Во-вторых, она увидела в содержимом сумки тот самый подарок судьбы, о котором мечтала столько раз. С такими деньгами можно было ехать куда угодно. И делать что угодно. Дальше ее мысли так стремительно понеслись в мир самых невероятных сверкающих фантазий, что у Наташи перехватило дух.

Приближающийся звук милицейских сирен окончательно вернул ее в реальный мир. Целая автоколонна ехала к поезду от Новоудельска, и Наташа вспомнила, что ни одна из ее грез может не осуществиться, если сейчас она сглупит и останется сидеть на рельсах в обнимку с сумкой.

Ее нужно было хорошенько спрятать. Значит, нужно как можно быстрее добраться до Новоудельска, что-нибудь соврать родителям про пирожки тети Ксе-ни, пропавшие вместе с сумкой... Она встала, повесила сумку на плечо и зашагала вдоль железнодорожного полотна. У Наташи появилась конкретная цель, и она была готова добиваться этой цели всеми средствами.

Она только не подумала, что сумка, доверху набитая деньгами, может быть как-то связана с перестрелкой в поезде. Она считала эти деньги подарком судьбы. Она была все еще полна иллюзий в свои шестнадцать.

17

Бондарев еще метался на вертолете по приграничным районам, а в Москве министр внутренних дел распорядился закрыть дело об операции «Красное солнце», а всю документацию уничтожить. С оставшихся в живых взять подписку о неразглашении.

С этим оказалось проще всего. Подписку брать было не с кого.

В таких распоряжениях министерство знало толк, но вот когда надо было в кратчайшие сроки на огромном пространстве выловить человека, ставшего причиной таких распоряжений, тут громоздкая махина МВД со скрипом буксовала. Тут им нужна была Контора. Тут им нужен был Директор, а в конечном итоге — Бондарев.

Безымянный офицер МВД, готовивший материалы на Михаила Ивановича Шустрова, основательно постарался: он выделил маркером то, на что, по его мнению, стоило обратить внимание. Однако Директор прочитал документы от первой до последней строки и задумался.