Павел Яковенко - Снайпер-2 (Тихая провинция) Страница 25

Павел Александрович рассмеялся:

— Да — да, он самый. Так вы меня еще помните?

— Ну как же можно забыть вашу теплую компанию… Как другие комрады?

Грачев присел напротив преподавательского стола, и начал довольно коротко, но объемно рассказывать все, что ему было известно об одногруппниках. Это заняло не слишком-то и много времени.

— Какими судьбами? — наконец спросила Ольга Ивановна, намереваясь уже подняться и направиться к выходу.

В аудиторию начали заглядывать студенты, но видя, что здесь пока еще занято, кучковались в коридоре. Не желая терять больше времени, Грачев перешел прямо к делу:

— Вы знаете, Ольга Ивановна, мне очень нужно найти Нину Ивановну.

— Она ушла от нас.

— Да я знаю. Мне ваш седовласый сказал. Только вот он как-то так это сказал, что я больше не решился его расспрашивать.

— Да это и не удивительно. Он ведь ее фактически и уволил. Вы ведь о Николае Петровиче говорите? О нашем завкафедры?… У них был давний конфликт. Ну и, при первой же возможности…

— Как мне ее найти?

— Если не секрет… А зачем?

— Нет, не секрет. Она была переводчицей в немецком представительстве. Немцы уехали. А мне они нужны. У нее наверняка остались с ними связи.

— Это, скорее всего, именно так и есть. Она до последнего работала у них. Как они съехали, так ее и уволили из института.

— Ну, все понятно… Так как же, а?

Ольга Ивановна тяжело вздохнула:

— У меня был ее домашний телефон. Подождите секундочку.

Павел Александрович с замиранием сердца смотрел, как его бывший преподаватель английского языка листает записную книжку, морщится, прикусывает губу, и что-то тихо шепчет себе под нос.

— Вот, — наконец сказал она, — вот ее домашний телефон. Краузе Нина Ивановна… И вам еще здорово повезет, если она не уехала на ПМЖ в Германию.

«Час от часа не легче», — подумал Грачев.

Он несколько раз звонил днем из дома, но трубку никто не поднимал. Наконец, уже в вечернее время, кто-то ответил, но это был мужской голос:

— Здравствуйте, вам кого?

— Мне Нину Ивановну пожалуйста, если можно.

— А кто ее спрашивает?

Павел Александрович перевел дух.

— Это Павел Александрович Грачев. Я заместитель директора областной агропромышленной корпорации.

— М-да?.. Хорошо, сейчас.

В трубке было слышно, как кто-то прокричал: «Нинок! Тебя к телефону!».

— Здравствуйте, — раздался знакомый женский голос. — Кто меня спрашивает?

— Нина Ивановна! — сразу взялся за дело Грачев. — Меня зовут Павел Александрович. Вы помните первый выпуск бераторов?

Пару секунд на том конце провода было тихо. Потом женщина откликнулась:

— Да, помню. Ведь это же был первый выпуск. Все впервые… Вы из того самого выпуска?

— Да, вы очень догадливы, Нина Ивановна, — рассмеялся Грачев. — Мне надо с вами поговорить по этому поводу. Советники уехали, а мне крайне нужны их координаты.

— Ну хорошо. Я сейчас вполне свободна. Давайте мы встретимся в городе. В центре. Знаете, есть такое кафе, недалеко от набережной. Кажется, называется оно «Шоколадный мир». Ну, кафе от кондитерской фабрики.

— Да, конечно, знаю.

— Давайте часам к пяти вечера вы туда подойдете. Хорошо?

— Да, конечно. Как скажете.

— Вы меня угадаете, надеюсь? Я-то вас точно не угадаю.

— Я хорошо вас помню, — уверил Нину Ивановну Грачев. — Так что мы обязательно встретимся. Вы только, пожалуйста, обязательно приходите.

Кафе «Шоколадный мир» находилось совсем недалеко от набережной, и сюда доходил прохладный ветер, дувший с реки. Напротив кафе шла каштановая аллея, находились подстриженные лужайки с зеленой травой, и вообще, было довольно мило.

Кафе полностью оправдывало свое название. Спиртное здесь присутствовало чисто символически — в виде ликеров и дорогих коньяков. А торговали в основном тортами, пирожными, конфетами, отчего среди посетителей было очень много детей и на порядок меньше взрослых.

«Интересно, почему именно «Шоколадный мир»? — думал Грачев. — «Возможно потому, что взрослому значительно труднее затеряться среди детей. А уж взрослый без ребенка будет просто смотреться как белая ворона, тут не ошибешься».

Он пришел заранее, занял свободный столик, и заказал себе чашку кофе. И чтобы уж сразу предотвратить возможное недовольство сотрудников кофе, почему он один занимает целый столик, кофе заказал довольно дорогой. И действительно, солидный внешний вид и дорогой кофе произвели впечатление: он ждал уже пятнадцать минут, но никто даже не пытался к нему подсесть.

Еще через минуту появилась и Нина Ивановна. Погрузнела, постарела, но не угадать ее было нельзя. Она растерянно осмотрела зал, и Грачев замахал ей рукой.

— Это вы Павел Александрович? — спросила женщина, подойдя к столику.

— Да, это я. Присаживайтесь, пожалуйста.

Нина Ивановна очень аккуратно опустилась на резной деревянный стульчик, и повесив сумку на спинку стула, неожиданно сказала:

— А я вас узнала. Вы — бывший студент агрофака. Точно?

«Вот это память»! — даже несколько опешил Грачев.

— Да, именно так, — ответил Павел Александрович. — Но я вам скажу, что у вас исключительная память! Столько лет…

— Ну уж и не столько. Не преувеличивайте! А память у меня так себе. Просто вас трудно было не запомнить. У вас очень выразительный взгляд.

Грачев решил, что углубляться в физиономистику ему сейчас не с руки.

— Нина Ивановна, — как можно проникновеннее спросил он. — Как мне связаться с немецкими советниками?… Да, кстати! А почему они свернули свою работу?

Нина Ивановна листала меню, и задержалась с ответом. Грачев спохватился.

— Позвольте мне для вас заказать, — попросил он и забрал тяжелую коричневую папку.

Поймав взгляд официанта, Павел Александрович махнул ему рукой, и тот немедленно появился возле столика.

— Так, — начал диктовать Грачев. — По две больших порции вашего фирменного торта, по чашке кофе, нарезанный лимон и по две рюмки армянского коньяка. Пожалуйста.

Официант заскользил куда-то между шныряющими тут и там детьми, а Павел Александрович повернулся к собеседнице:

— Простите ради Бога, но почему именно это почти детское кафе?

Нина Ивановна засмеялась:

— Во-первых, я люблю детей. Во-вторых, я люблю торт. Кстати, спасибо, что заказали именно фирменный. И, в-третьих, не такое уж оно и детское, раз вы свободно заказали коньяк.

— Ну… Спиртное сейчас везде продают, чуть ли не в детских садах.

— Да, к сожалению.

Нина Ивановна помолчала, а потом с внезапным раздражением продолжила:

— Вот и немцы думали, что здесь рыночная экономика будет, как у них в ФРГ. А тут началось такое… Бандитизм, беспредел, рухнуло все… Они как-то довольно быстро уехали. Может быть из-за этого. А может быть из-за того, что умер Ольгерд.

— Как умер? Почему?

— Ничего криминального. Обычный инфаркт. А ведь он весь этот проект там в Германии и проталкивал. Его не стало, и интерес к нашей области как-то сам собой увял… Фридрих приезжал еще пару раз, пытался что-то новое наладить… Не получилось… Вот и все.

— Еще раз простите… но почему вы ушли из института? Если это, конечно, не секрет.

— А почему вам это так интересно? Ведь это к теме не относится.

Павел Александрович усмехнулся:

— Кто знает, Нина Ивановна, может быть я вас возьму на работу. На хорошую работу.

— По специальности?

— Конечно, по специальности. Я не знаю немецкого, и вообще с языками у меня не очень сложились отношения. А мне это, возможно, скоро очень сильно понадобится.

— Я подумаю, — кокетливо ответила Нина Ивановна, и принялась есть только что принесенный официантом торт.

Павел Александрович тоже никуда не торопился. Он взял маленькую десертную ложечку, и начал пробовать сливки, потом незаметно даже для самого себя увлекся, и смолотил почти весь кусок, пока опомнился.

Нина Ивановна смотрела на него с большим интересом.

— У вас хороший аппетит! — сказала она.

Ну что можно было на это ответить!

— Да, не жалуюсь, — сказал Грачев. — Кто много ест, не всегда, конечно, много работает, но зачастую это именно так… Давайте выпьем!

Павел Александрович, конечно, несколько преувеличил — они пригубили.

— Вы знаете, — медленно произнес Грачев, — судя по вкусу, это действительно армянский коньяк. Самый настоящий. Даже удивительно.

— Ну я же не зря вас именно сюда пригласила… Между прочим, Гюнтер, вы его не знаете, он уже после вас преподавал, очень любил сюда приходить. И меня пару раз приглашал.

На Нину Ивановну коньяк подействовал самым благоприятным образом.

— Почему меня уволили? — сказала она. — Потому что в поездку в Германию немцы взяли именно меня, а не завкафедрой.