Павел Яковенко - Снайпер-2 (Тихая провинция) Страница 24

По возвращении же из Крыма, где на самом-то деле Павел Александрович непрерывно размышлял на тему своей дальнейшей жизни, он, в первую очередь, попытался найти «концы» своих старых добрых бераторов. Когда он работал в областной агрокорпорации, что-то как-то они нигде ему не попадались, а ведь большинство объектов и субъектов областного сельского хозяйства так или иначе, но были в его поле зрения. Это сильно настораживало.

Для начала он просто позвонил в сельхозинститут и попросил у девочки — секретаря телефон немецких специалистов, которые работают у них в институте. Она даже не знала, о чем идет речь. Тогда он представился своим старым званием, (не все же знают, что он уже уволен, и не всем обязательно об этом рассказывать), и попросил телефон Тамары Ильиничны. Девочка не знала кто это такая.

Павел Александрович объяснил ей, что это декан агрофака, на что она уверенно ответила, что сейчас там совсем другой декан, а кто-то такая Тамара Ильинична, она вообще никогда не слышала.

Грачев положил трубку, и задумался. Все течет — все меняется. Ладно, видимо, придется ехать в институт самому и все выяснять на месте.

Да, как-то давненько не был Павел Александрович в своем родном институте. Так, проезжал иногда мимо, но не разу не заглянул. Не было ни надобности, ни возможности. И вот пришел сам, пешком, приехал на общественном транспорте.

Почему не на машине? Он и сам не смог бы сейчас сказать. Вышел на Привокзальную площадь, сел в маршрутный автобус, еще тот, «гармошкой», в котором в юности ездил на занятия в сельхоз. Пахнуло чем-то сразу хорошо знакомым, но давно забытым: запахом отработавших газов, жаром, натужным скрипом старой машины, которой уже хорошо бы на свалке отдыхать, а не мучиться в корчах на расплавленном городском асфальте. И ощутимой толчеей. Грачев уже давно забыл, как оно это — толкаться в общественном транспорте.

Нахлынули воспоминания. С каждой новой остановкой что-то всплывало в памяти: события, лица, запахи и звуки. Павлу Александровичу почему-то расхотелось ехать в институт. Он уже было начал подумывать о том, чтобы выйти, взять такси и вернуться домой. Полежать под кондиционером пару часиков, а потом, если не передумает, приехать в сельхоз на собственной машине. Но вдруг он сообразил, что осталось-то всего-навсего пара остановок, и что уж лучше доехать сейчас, чем опять терять время.

Дорога к институту от остановки сразу резко шла вверх. Несмотря на свою хорошую спортивную форму, поднимаясь по многочисленным лестничным ступенькам Грачев даже несколько запыхался. С неудовольствием ему пришлось отметить, что студенты совершают тот же подъем значительно резвее, чем он. Вообще, в потоке студентов он выглядел, наверное, как чужеродное пятно.

«Все, в следующий раз — только на машине!» — раздраженно подумал Павел Александрович. — «Хватит ерундой заниматься, ты уже не мальчик».

Грачев зашел в фойе, и осмотрелся. Да, перемены были, но не настолько разительные, как он думал. Вместо одного гардероба сделали книжный магазин, а вместо другого — кафе. По-прежнему напротив входа, на противоположной стене, висели стенды с расписанием занятий и над ним показывали время большие электронные часы. По-прежнему ближайший коридор налево направлял вас к кассе и в научную библиотеку, а коридор направо — к кабинетам ректора и разных ведущих специалистов.

Лестницы, располагавшиеся сразу за входами в коридоры, вели на второй этаж основного корпуса. Если пойти по левой лестнице, то сразу в ее конце оказываешься напротив дверей кабинета, где, как минимум, раньше, и располагалось немецкое представительство.

Грачев вспомнил, как поразило его в прошлом то количество офисной техники, которое он там увидел, когда один раз зашел по случайной надобности. Факсы, ксероксы, принтеры и компьютеры — каждый из этих предметов Паша видел в отдельности, но вместе, и в таком количестве — никогда раньше.

Павел Александрович стоял перед закрытыми дверями и довольно скептически рассматривал новую табличку. «Руководитель СТЭМ». Фамилия «Русаков» доверия явно не внушала.

Грачев постучал, не дождался ответа, и потянул ручку двери на себя. Она открылась, Павел Александрович вошел внутрь. Напротив двери, у самого дальнего окна, за столом, накрытым зеленым казенным сукном, сидел человечек небольшого роста. Он недовольно оторвался от экрана компьютера, и лицо его сделалось кислым.

— Вам кого? — спросил человечек.

Грачев на минуту задумался, как лучше сформулировать вопрос.

— Здесь раньше было немецкое представительство…

— Ну надо же? — удивился человечек. — Вспомнили! Их уже года два как нет.

— А куда они переехали?

— Переехали? Насколько я знаю, они вообще совсем уехали. Свернули здесь свою работу.

— Почему? — Удивленно и глупо спросил Грачев.

— Да я-то откуда знаю?

Определенно человечек был хамоват. Желание говорить с ним дальше у Павла Александровича сразу же пропало. Он вышел, даже не попрощавшись.

За ближайшим углом размещалась большая рекреация. Грачев прошел к пустому подоконнику, оперся на него, глядя в окно, и задумался. Кавалерийская атака на капитал не получилась. Но отступать от задуманного он не собирался. Во-первых, еще ничего не потеряно, а, во-вторых, вступало в свои права самое обыкновенное упрямство.

Павел Александрович с тоской подумал о том, что потерял визитку Фридриха Ризе. В этих переездах туда — сюда сунул куда-то, и найти уже не смог. «Найдется, конечно же», — тоскливо подумал он, — «когда уже будет не нужна».

Немного постояв у окна, Грачев направился на кафедру иностранных языков. «Надеюсь, хоть эту кафедру оставили на месте», — с сарказмом подумал он. И не ошибся. Кафедра иностранных языков занимала свои прежние кабинеты.

Это был один из самых темных углов сельскохозяйственного института. И если бы там не горел постоянно электрический свет, то, вполне возможно, даже разглядеть где находятся двери в кабинеты, было бы нельзя. Стены, выкрашенные темной краской, настроения не добавляли. «Ну почему бы не покрасить их в яркий, солнечный свет? Ну хоть чуть-чуть сделать повеселее этот унылый уголок?» — думалось Павлу Александровичу. На него наваливалась какая-то тоска, и начинало казаться, что все им задуманное — это просто несбыточный бред, и надо выкинуть все из головы, и бежать отсюда куда глаза глядят, где светит солнце, и видно голубое небо с белыми облаками…

Грачев почти силой заставил себя не побежать назад, а наоборот, подойти к двери, постучать, открыть ее и зайти внутрь.

Спиной к дверям стоял высокий седовласый мужчина, который недовольно обернулся. Возможно, он подумал, что это какой-то очередной студент-заочник, и уже хотел было выгнать его грозным окриком. Но Павел Александрович отнюдь не был похож на студента-заочника, а производил весьма солидное и внушительное впечатление. Возможно, из-за этого в лице седовласого что-то изменилось, и он относительно учтиво спросил:

— Что вам угодно?

— Меня зовут Павел Александрович Грачев. Я работаю в областной агрокорпорации. Мне нужно найти Нину Ивановну. Она работала переводчицей у немецкого представительства, которое располагалось здесь — в институте. Я просто точно помню, что она была с вашей кафедры.

Седовласый выслушал весь монолог весьма благожелательно, только несколько язвительная улыбка испортила это впечатление.

— Увы, — сказал он. — Она действительно здесь работала до недавнего времени. Однако уволилась.

Павлу Александровичу откровенно не везло.

— Где можно ее сейчас найти? — спросил он.

— Я не располагаю такими сведениями.

Седовласый замолчал, и всей своей фигурой выражал нетерпение избавиться от посетителя. Грачеву не нужно было намекать дважды. Он тут же удалился.

Впрочем, у него оставался еще один маленький шанс. Павел Александрович подошел к доске с расписанием. «Так, так… Загарева О.И…. Ольга Ивановна. Вот она есть… Сегодня три пары… Так, во сколько?.. Ага, ага…». Грачев посмотрел на часы. «Хорошо. Подожду немного у дверей. Не так много уже и осталось. Ничего, постою».

Дверь аудитории распахнулась с грохотом и оттуда вывалились два хипповатых паренька с крашеными челками, затем косяком потянулись девицы в коротких юбчонках.

«Смена наша», — неожиданно зло подумал Грачев. — «В наше время за такое могли и из института попереть».

Он еще чуть подождал, затем сам зашел в аудиторию. Ольга Ивановна собирала книги и тетради в сумку.

— Ольга Ивановна! — позвал ее Грачев.

Она подняла голову, встретилась глазами с Павлом Александровичем, и в них промелькнула искорка узнавания.

— Комрад Грачев? — спросила она вполне уверенно.

Павел Александрович рассмеялся:

— Да — да, он самый. Так вы меня еще помните?

— Ну как же можно забыть вашу теплую компанию… Как другие комрады?