Сергей Зверев - Морские зомби Страница 26

– О-о-о-о! Босман! Босман! Гу-у-д, босман! – зацокали языками иностранцы.

– А это – ученые-океанологи, академик Николай Иванович Расторгуев и его ассистентка – Лариса Крутолобова. – Даргель решил не скрывать имена своих спутников. К чему? Все равно с консульством придется связываться, а там лишние накладки ни к чему.

– О-о-о-о, Лауиса, Лауиса гу-уд, корошо, – один из пилотов поднял вверх большой палец.

– Еще бы, – ухмыльнулся старший помощник, наблюдая, как девушка, сбросив спасательный жилет, извлекла из прорезиненного гидрокостюма два приличных полушария. – А позвольте поинтересоваться, – невинно спросил Даргель, – как вы нас обнаружили, чей это вертолет и куда мы сейчас направляемся?

Лариса безукоризненно перевела вопрос, хотя это мог сделать и сам Даргель, но лучше до поры до времени не показывать, что он владеет английским настолько же хорошо, насколько и русским.

– На базу, – коротко и все с той же искренней и широкой улыбкой ответил один из членов экипажа.

«А многовато вас для команды, – отметил про себя старший помощник, – аж пять человек набилось. А зачем? Не похоже, что все пилоты… Скорее всего – нас препроводить с почетным эскортом?»

– На базу? – доверчиво переспросил Даргель и, безвинно болтая, стал медленно передвигаться в сторону двери. – А где эта база?

– В данный момент – на нефтеналивном танкере, – улыбнулся словоохотливый янки.

– О-о-о-о, – искренне удивился старший помощник, – что это за нефтевозы такие, у которых свой собственный вертолет в обслуге?

– Америка! – только и смог с чувством превосходства бросить через плечо пилот винтокрылой машины. Мол, у нас на каждом задрипанном моторном катере по вертолету. Завидуйте и восхищайтесь, русские!

– Ларисочка, – мягко попросил Даргель девушку, поравнявшись с ней, – давайте-ка мы с вами поменяемся местами. Что-то укачало меня… – Даргель наигранно стал расстегивать верхние пуговицы бушлата, затем быстро поднял вверх задвижку и слегка дернул входной люк. Вываливаться из вертолета он не хотел, а вот прощупать, что за птицы вокруг, а заодно показать своим ученым спутникам, кто есть кто – стоило. В принципе можно было и не ломать комедию с люком, а просто сделать несколько стремительных движений – встать, например, взмахнуть руками или полезть в брючный карман. Это было совершенно неважно. Даргель просто перестраховался, и план старшего помощника сработал. Обычно если человек по незнанию делает что-то, угрожающее безопасности, окружающие бросаются его спасать. То есть по идее, трое «охранников», как определил про себя Даргель людей, которые не управляли машиной, должны были оттаскивать старпома от люка, чтобы уберечь русского моряка от возможного падения или еще какой беды.

Все произошло так, как и ожидал старший помощник. Двое приветливых доселе мужчин очень задорно бросились к Даргелю и весьма профессионально заломили ему руки. То же самое произошло и с Расторгуевым, только его, очевидно, посчитав не столь опасным, уложил на пол один охранник, а Ларисой занялся подскочивший из кресла свободный пилот. Одним словом, в течение трех секунд русские братья лежали распластанными на днище вертолета с вывернутыми за спину руками.

– Рефлексы не обманешь, – широко оскалился Даргель, наблюдая рядом с собой уткнутую в вертолетную палубу ошарашенную физиономию академика. – Профессионалы… – он снова нехорошо улыбнулся.

– Вы что, недоумки безмозглые, – позабыв о своем академическом образовании, прохрипел Николай Иванович, – охренели совсем? Простите, Ларисочка, – не поворачивая головы, извинился он перед дамой, – очень уж непривычно мне находиться в такой позе.

Янки, убедившись, что ничего предосудительного русские не делают, водрузили пленников на места и, все так же премило улыбаясь, протянули банки с «Колой».

– Спасибо, – демонстративно отвернулся Расторгуев, – сыт вашим гостеприимством по горло.

Вертолет меж тем завалился на правый борт и круто стал снижаться. По иллюминаторам полоснул свет направляющего прожектора, и крылатая машина заскользила по лучу. Через несколько минут колеса машины мягко коснулись прорезиненной плитки, выстилающей вертолетную площадку, и русских горе-путешественников настойчиво пригласили покинуть салон. Их провели по трапу внутрь судна и по хорошо и со вкусом отделанному настоящим деревом коридору развели по отдельным каютам.

В каютах, словно в знак примирения и извинения за произошедший на борту вертолета инцидент, каждый из российских граждан нашел смену теплого белья, постель и дымящийся стакан чаю.

«Во всяком случае, тюрьма комфортная, – отметил про себя Даргель, натягивая теплую смену белья. – А танкер-то, по всему видать, вроде нашего БРС, такая же хитрая штучка. Интересно, чего они от нас хотят?» Он сел к столу и принялся за чай, ожидая визита главного палача, но тот все не шел. Зато старпом услышал, как с борта судна снова поднялся вертолет и, зашелестев лопастями, ушел прочь.

«Видать, главный-то пытала не на борту, – решил Даргель, – ну, что ж, надо воспользоваться передышкой». Он махом допил обжигающий чай, плотно укутался и впервые за последние сутки спокойно уснул.

Глава 23

Команда стропальщиков ловко и быстро завела крюки, небольшие, но не уступающие по мощности портовым кранам спаренные рельсовые подъемники напряглись, и российская субмарина «Макаров», выдернутая из воды мощными электролебедками, мягко легла на невысокие, массивные чугунные тумбы. Приказы Морской Волк не обсуждал, и два часа назад его подводная лодка, нырнув на безопасные восемьсот метров, пошла курсом к кораблю-матке, БРС «Муромец», зализывать повреждения и восстанавливаться.

Невеселые подводники внесли замечания в дежурный журнал, потому как судового журнала на субмарине, по понятным причинам, не было, и узнать о состоянии лодки, кроме тестирования, можно было только со слов членов экипажа, сдали вахту караульной команде БРС и угрюмо двинулись в отведенный для них отсек, в который попасть мог только обладатель специальной магнитной карточки-кода.

Войдя в изолированный от остального мира блок, команда «Макарова» выстроилась, ожидая командира. Морской Волк появился через несколько минут, мрачно оглядел офицеров и произнес:

– До двенадцати дня никаких распоряжений не будет. Всем отдыхать. Разрешаю со спиртным. Только, – он снова глянул на членов экипажа, – попрошу преждевременной панихиды по старшему помощнику не устраивать. Штурман останься, остальным – вольно, разойдись. В смысле, по каютам. – Макаров попытался сострить, пытаясь хоть немного развеять неприятные ощущения от потери товарища.

– Вот что, – обратился командир к штурману, когда офицеры разбрелись по закрепленным каютам, – мне тут надо с командиром БСР выяснить кое-какие мотивировки поведения отдельных личностей, разобраться и понять, что тут за петрушка происходит. Ты останься за меня и проследи, чтобы ребята были к завтрашнему полудню в норме.

– Понял, товарищ командир, – козырнул штурман и отправился следом за товарищами.

Морской Волк поднялся к себе, снял трубку и по внутреннему телефону набрал номер Олешкевича.

– Виктор Леонидович, – произнес Морской Волк, едва на том конце провода откликнулся командир БРС, – разговор есть. Не возражаешь?

– С закуской? – спокойно поинтересовался тот.

– С закуской, – подтвердил Морской Волк, – только давай без излишеств. Торжественным случаем сегодня не пахнет. Я буду минут через пятнадцать, – и, не дожидаясь ответа, положил трубку на рычаг. Чтобы прогнать накопившуюся усталость, принял бодрящий контрастный душ, гладко выбрился, экономя минуты утреннего сна, переоделся и направился к коллеге-командиру.

– Не рано? – осведомился с порога, зная, что, в отличие от него, сдавшего субмарину «на хранение» и потому вольному делать все, что душе угодно, командир «Муромца» такую возможность имел редко, оставаясь командиром в любой ситуации. Правда, посидеть и просто поговорить по душам два закоренелых моряка любили, компанией своей дорожили и в те редкие минуты, когда служба позволяла расслабиться, такую возможность не упускали. Но сегодня был особый случай.

– Присаживайся, – кивнул Олешкевич в сторону дивана и, прикрыв рукой телефонный динамик, шепотом добавил: – Покроши остатки, я не успел.

Пока командир БРС молча слушал, Морской Волк аккуратно дорезал остатки полукопченой колбасы, открыл болгарские консервы с фаршированным перцем и огуречно-томатным ассорти и выставил принесенную с собой бутылку водки.

Командир БРС тем временем закончил разговор коротким: «Ясно. Выполняйте», деловито осмотрел сервировку, потопал к холодильнику и достал большое блюдо с холодцом. В дверь каюты постучали, и через секунду рядом с холодцом появилось большое блюдо с дымящейся, посыпанной зеленью и политой маслом картошкой.