Сергей Зверев - Морские зомби Страница 25

– На них были спасательные жилеты, так что волна, как бы ни старалась, на дно бы их не отправила, – улыбнулся штурман театральным способностям командира.

– Ну, замерзли бы к едреной матери, – ругнулся в сердцах Макаров.

– Увидели бы, – весело встрял в разговор один из офицеров.

– А ты чего зубы скалишь? – по-отечески накинулся на него Морской Волк. – Сворачивайте все это барахло, – он кивнул на прожектора и ревун, – и марш вниз! Готовиться к погружению!

Он и штурман остались на верхней палубе одни, стоя вплотную спиной друг к другу, словно два бойца, которые держат круговую оборону, защищая спину товарища, и рассматривали в бинокли непроглядную темень.

– Да-а-а-а-аргель! Да-а-а-а-а-аргель! Никола-а-а-а-ай! – в последний раз со всей мочи закричал Морской Волк, и влажная темнота, словно вата, проглотила звук, казалось, совсем рядом с бортом субмарины.

– Между прочим, – отозвался на зов командира штурман, – бензиновые пятна на поверхности ровным счетом ничего не значат. Могла быть обычная утечка горючего.

– С чего бы это? – вступил в полемику Морской Волк. – Взяло и вытекло?

– Если бы двигатель или запасные баки раздавило льдами, на поверхности что-нибудь бы да осталось. Канистры, между прочим, резиновые, – парировал выпад штурман – И вообще, хоть какие-то предметы должны были остаться. Хотя бы те же жилеты.

– Может, сюда пальнул кто, а? – высказал свое предположение Макаров. – Наша эскадра, например, которая неподалеку учебные стрельбы проводит. Они сдуру могут куда хошь шандарахнуть.

– Они? Могут, – согласился штурман.

– Видал, как у кита башка разворочена? – продолжал развивать свою мысль Морской Волк. – И море здесь чистое, сплошная крошка. А рядом-то вон какие льды. Тогда понятно, почему на поверхности только пятна остались. Что еще после наших может остаться?

– Версия вполне приемлемая, но маловероятная, – отозвался штурман.

– Почему это?

– Хотя бы потому, что мы, даже когда сидели в ледяном гробу, это бы услышали, – пояснил штурман. – Во всяком случае, приборы бы зафиксировали однозначно. Но спешу успокоить – ничего подобного не было.

– Хрен знает что! – беззлобно матюгнулся командир. – Что тут вообще могло произойти?

– Думаю, еще днем или ближе к вечеру присмотрел наш старпом подходящую для зимовки плоскую устойчивую льдину, – пророческим голосом изрек штурман, – вытащил на нее лодочку, устроил ужин, и сейчас они втроем коротают ночь, травя друг другу байки. Погода, правда, для пикника сыровата, – успокаивающе продолжал он, – но волнения нет, так что смыть в море их не могло…

– А кит? – не унимался Морской Волк. – Дамочка эта, конечно, с садистскими наклонностями, сразу видно, но чтобы насто-о-о-олько…

– Разобрался в ее наклонностях, командир? – шутливо толкнул штурман Морского Волка. – Лед и пламень!

– Иди ты знаешь куда! – беззлобно бросил Макаров. – Слушай, она же с собой в косметичку GPRS-компас взяла?

– Полчаса назад эфир был чист, – откликнулся штурман, – могла выронить по недосмотру…

– Где это ты видел, чтобы женщина косметичку оставила? – удивился командир. – У нее там вся красота. Что угодно потеряют или забудет, только не это.

– Могли от сырости сесть батареи, – продолжал собеседник.

– Да-а-а-а-арге-е-ель! – снова заверещал командир. – Никола-а-а-ай!

– Ладно, Илья Георгиевич, – спокойно отозвался штурман, – пойдем выполнять приказ Столетова.

– Нет, ну какая он сволочь! – Морской Волк зябко передернул плечами. – Я даже и думать не мог. Неужели ему совершенно наплевать на пропавших без вести людей?

– А что он может? – скорее просто для поддержания беседы заступился за вице-адмирала штурман. – Мы поискали – не нашли, радиобуя нет. Что еще?

– Мы поискали здесь, в радиусе пары миль и дальше сунуться не можем, потому что мы – подводная лодка, а не вертолет.

– Как ты с вертолета обшаришь прожектором такое громадное поле? – удивился штурман. – Да и разгляди еще попробуй…

– А им не надо ничего разглядывать, – назидательным тоном произнес Морской Волк, – Даргель, слава богу, не глухой. Облететь ледник двумя-тремя машинами, разбив весь участок на квадраты, вполне можно. А уж Коля бы им отсигналился, будь уверен. Я сам проверил наличие фальшфейеров и ракетницы.

– Ну… не знаю, – штурман пожал плечами, – может, в стране кончился бензин…

– Иди ты знаешь куда, – зашипел Морской Волк.

– Иду, – с готовностью откликнулся штурман и полез в утробу субмарины рассчитывать курс к БРС и готовиться к погружению.

Макаров хотел было еще раз напугать морских обитателей своим душераздирающим воплем, но потом устало махнул айсбергам на прощание рукой и полез следом за штурманом.

Глава 22

Старший помощник Даргель проклинал себя последними словами, примеряя к своей личности все известные ему смачные эпитеты. Это же надо было так попасться! И куда только смотрели его глаза? Впрочем, глаза старшего помощника в ту злосчастную для него ночь смотрели туда, куда надо. Просто экипаж вертолета очень грамотно направил прожектор – рассмотреть борт, принадлежность и даже контуры крылатой твари не представлялось никакой возможности – слепил свет, так что пенять на себя Даргелю было не за что. А вот то, что он, прошедший десятки инструктажей и учебных занятий, положенных каждому члену экипажа секретной подводной лодки, так опростоволосился, даже не подумав, что на борту вертолета могут быть чужаки – этого он себе простить не мог. Не рассмотрел, чей вертолет пришел за ними, так хоть бы догадался окликнуть кого из экипажа!

Впрочем, ничего это уже не дало бы. Даже если бы понял, что борт американский, не тогда, когда ввалился в кабину, а раньше, когда болтался на трапе, что бы изменилось? Вражины, надо отдать им должное, все сделали грамотно. И что ему, Даргелю, оставалось делать в такой ситуации? Сигать обратно в море? И что бы это дало? Академик и его ассистентка уже удобно расположились в кабине, попивая заокеанские напитки. Ну, как же – спасители! Почти что друзья! Сейчас доставят всех в мягкие кроватки, отоспимся, отдохнем, сообщим в консульство, а там, глядишь, через пару часов и дома будем!

Вообще-то старшему помощнику следовало догадаться, что радиобуй хоть и подает сигнал на строго запрограммированной частоте, найти и определить его, при желании, сложности не представляет. Тем более, рядом база НАТО, напичканная первоклассной радиоэлектроникой. Но больно уж хотелось выдать желаемое за действительное. Радиобуй Морской Волк отстрелил, наверняка перед погружением сообщил, что на поверхности оставил резиновый шлюп с тремя человеками, что ученые собираются раскромсать кита, через час закончат работу, и их можно вернуть на базу. По идее, вертолет должен был прилететь куда как раньше. Потому и не возникло никаких сомнений, что это свои.

Если бы экипаж был наш, следуя очередной хитрой учебной уловке Столетова, старший помощник искренне пожал бы летчикам руку. Еще бы! Тепленьким взять члена экипажа субмарины, той самой, на которую члены команды подбираются по принципу «дома никто не ждет и не хватится», все офицеры – воспитанники детских домов или приютов. Сама лодка, даже если кто-то попадет на борт, оснащена так, что никто и нипочем не догадается о ее принадлежности к какой-либо стране. И если кто-то из команды, как сейчас Даргель, попадется в чужие руки, никакое консульство, разведка, флот и прочее не вспомнят, что он – гражданин России. Капер – он и есть капер, и члены его команды – вне закона.

Были бы рядом сослуживцы, старпом знал бы, что делать. Скрутили бы вертолетчиков, развернули машину, спустились бы обратно, в море, устроили авиакатастрофу и ждали бы подмоги. А сейчас?

Для ученых все люди братья и друзья. Академик, пожалуй, и в Америке не один десяток раз был. Для него и там дом родной. Вон как с экипажем щебечет. Граждане России, производили контрольный замер глубин! Хорошо, хоть про кита молчит, знает, что их добыча – незаконная и считается браконьерством.

«Ладно, – решил про себя старший помощник, – панихиду пока заказывать рано». Вертолет, судя по контурам и устройству панели управления, гражданский. Еще ничего не ясно. То, что щебечут по-английски, естественно – международный язык. А вот то, что на радостях ученые могут сболтнуть лишнего – это надо пресечь.

Даргель привстал, придвинулся ближе к Крутолобовой, потянулся за ее баночкой с «Кока-колой» и тихо процедил сквозь зубы:

– О рыбке нашей и о чипе – ни слова. Придумывайте что хотите. Мы с рыболовецкого сейнера, – он выразительно глянул на Расторгуева и дружелюбно улыбнулся насторожившимся летчикам. Пес их знает, понимают они по-русски или нет, но, коль уж не хватило ума придумать легенду для такого случая, когда болтались в надувашке среди айсбергов, надо как-то выкручиваться.

– Я – боцман с российского большого рефрижераторного рыболовецкого сейнера Николай Пилипчук. – Старший помощник ткнул себя пальцем в грудь, стараясь взять нить беседы в свои руки. – Переводите, Лариса, – попросил он ассистентку Расторгуева.