Сергей Зверев - Точка выброски Страница 27

«Ага! Действуют довольно профессионально, получают, значит, по радио правильные инструкции от командира», — подумал Батяня. Этот встретившийся уже второй раз на его пути враг был грамотен и довольно умен. И, кроме того, был подл и коварен — любил подкрадываться незаметно, нападать неожиданно и стрелять в спину. «С тобой все ясно! — решил Андрей. — Сейчас разберусь с этими верблюжатниками, потом дойдет дело и до летающего снайпера, который любит сбивать иностранные самолеты! Надеюсь, капитан Катаев не даст ему и остальным возможности сбежать».

Со стороны, где Катаев придерживал залегших боевиков, раздался взрыв гранаты. «Ясно, капитан решил их немного пощекотать. Хорошо! Только не надо ему лезть на рожон, пусть только непрерывно стреляет — патронов у нас хватает. Так, вижу, что двое басмачей на верблюдах двигаются мне наперерез, третий собирается начать стрелять в спину — ну, а я попробую их перехитрить! — решил Батяня. — Они, сволочи, догадываются, что я пожалею животных, чувствуют, что по верблюдам под ними стрелять не стану!»

Двое всадников сначала разъехались в стороны, а затем, распластавшись на спинах скачущих с двух сторон на майора верблюдов, попытались открыть по нему прицельный огонь. Но они не подумали, что на едущем ровно квадроцикле трясет гораздо меньше, чем на верблюде. И этой тряски майору Лаврову оказалось вполне достаточно. Двух коротких очередей майора хватило, чтобы оба басмача на полном скаку свалились вниз. «Так, вопрос решен, теперь очередь за третьим! — подумал Батяня. — А где же он?»

Третий всадник, увидев, какая участь постигла его слишком уж смелых товарищей, решил не испытывать судьбу и ретироваться. Удирая, он изо всех сил нахлестывал бешено скачущего верблюда. Трус дождался того, что майор Лавров просто-напросто остановил квадроцикл на возвышенности и, как следует прицелившись в улепетывающего боевика, выпустил всего одну пулю, и не в спину головореза, а точно в середину его бандитского черепа. Бедуин мешком свалился на землю.

Ситуация немного прояснилась, и теперь можно было продолжать. Покончив с бравой троицей, Батяня повернул квадроцикл к месту, где капитан Катаев вел перестрелку сразу с несколькими занявшими оборону боевиками.

— А гранат-то они не захватили! — сказал майор в микрофон. — Слышь, Серега, какое упущение!

— Точно! Подумали, что они им здесь не понадобятся! — раздался в наушниках голос капитана. — А ведь ошибочка вышла. Вот мы ее и усугубим.

Действительно, для уничтожения беспомощных землекопов и археологов гранаты были не нужны. «Но где же все-таки оба археолога? — подумал майор. — Среди убитых их вроде не видно…» Но тревожную мысль пришлось на время отложить. Батяня вступил в бой с основными силами противника.

Сразу четверо басмачей — по-видимому, последние остававшиеся в живых из «взвода верблюжьей кавалерии» — одновременно поднялись и кинулись в сторону капитана Катаева, перезаряжавшего в этот момент свой автомат. На бегу они непрерывно стреляли, что-то гортанно крича. Если бы майор в это самое время не вмешался, капитану пришлось бы несладко. Квадроцикл майора Лаврова как смерч подлетел к атакующим бедуинам и развернулся на песке, став боком. Сидящий на нем комбат открыл по бандитам огонь сразу из двух автоматов (второй автомат майор подобрал возле одного из убитых верблюжатников). Все же что такое бедуины, пускай их даже и четверо, против майора спецназа? Не преодолев и половины пути до капитана Катаева, боевики рухнули на землю. И тут Батяня услышал уже знакомый звук заводимого мотоциклетного двигателя.

— Все ясно! Серега, он их на тебя натравил, чтобы наше внимание отвлечь, — сообщил капитану по радио майор. — Опять, гад, драпануть от нас собирается! Его упускать никак нельзя.

— Давай, Андрей, двигай за ним! Я тебя прикрою! — ответил голос капитана.

— Гранатами по ним! Не жалей патронов! — Майор знал, что оружия и боеприпасов, найденных возле убитых боевиков, им должно хватить еще надолго.

Прозвучал еще один взрыв гранаты, брошенной капитаном Катаевым. Квадроцикл майора Лаврова на максимальной скорости мчался на звук работающего мотора дельтаплана. Теперь главное было успеть перехватить этого летуна.

На этот раз предводитель боевиков уже не смог взлететь сразу, как тогда, со скалы. Условия не позволяли исчезнуть так легко. Ему пришлось разгонять мотодельтаплан по склону бархана. Боевик изо всех сил перебирал ногами, но бежать по песку было трудно. И все же, когда квадроцикл майора уже почти догнал его, дельтаплан оторвался от земли. Дикий вопль радости вырвался из глотки бандита. Ему снова, в очередной раз, удалось сбежать! Но уже в следующее мгновение крепкие руки майора Лаврова вцепились в ноги главаря банды «верблюжьей кавалерии». Батяня во весь рост стоял на мчащемся по песку квадроцикле, крепко держа за ноги летящего над ним человека в комбинезоне. Тот что есть силы задергал ногами, пытаясь освободиться. Но руки майора действовали, как клещи, — то, что они схватили, вырвать из них было уже невозможно. Дельтаплан, мотор которого боевик заставил работать на полную мощность, набирал высоту. Квадроцикл, оставшийся без водителя, увеличил скорость и, неуправляемый, понесся по лагерю. Несколько секунд дельтаплан летел, неся на себе двух пассажиров. Но, хотя его двигатель работал на пределе, тяжесть двух человек оказалась для него неподъемной. Дельтаплан неуклюже клюнул носом, десантник и боевик покатились по песчаному склону. Лавров тут же навалился на юркого, пытающегося выскользнуть из-под него бандита. Крутящемуся, как ящерица, главарю боевиков снова пришлось ощутить на себе силу каменных рук майора. Через минуту он оказался скрученным и крепко-накрепко связанным по рукам и ногам. Пнув ставшего безвредным врага ногой, Батяня решил поспешить на помощь к продолжавшему вести неравный бой капитану.

— Как ты, Серега? — спросил он в микрофон.

— Нормально! Их уже только двое. Меня… ранили, — раздался в наушниках бодрый, но слабеющий голос.

— Держись, капитан! Я сейчас!

Майор попытался отыскать взглядом свой мотоцикл — но того не было видно поблизости, без седока он умчался куда-то далеко, не было слышно даже шума его мотора. Тогда Батяня просто побежал на звуки продолжающегося в лагере боя.

«Держись, Серега, держись! Я сейчас, я — быстро. Только продержись еще немного — я уже недалеко! Я иду, Серега! Я уже подбегаю к домикам», — повторял Батяня в микрофон, не зная, слышит ли его капитан Катаев. До домиков было еще не очень близко.

— Как ты там, Серега? — Ответа не последовало.

Но капитан еще стрелял. Батяня слышал знакомый звук выдававшего короткие очереди капитанского автомата, на который отзывались сразу два автомата боевиков. Затем автомат капитана Катаева замолчал.

— Черт! — пробормотал Батяня.

Майор бежал из последних сил, уже догадываясь, что он сейчас услышит. Так и случилось. После минутной тишины раздался оглушительный взрыв сразу нескольких остававшихся у Сергея Катаева гранат. И снова тишина. Мертвая и окончательная.

«Ну вот, бой выигран, мы — победили. Но почему мне так грустно? — думал Батяня, стоя над местом, на котором несколько минут назад происходил смертельный поединок четырех басмачей и одного капитана Главного разведывательного управления России. — Главаря бандитов я не упустил. Но был ли я прав, оставляя Серегу Катаева одного против четырех головорезов?»

Глава 24

Грузовичок, который вез похищенных российских гонщиков, как они догадывались, в новое место содержания, вначале пылил по пескам пустыни. Спустя некоторое время сквозь дыры в брезенте гонщики увидели, что пустынная местность заканчивается, и они приближаются к одиноко стоящей горе. Россияне пробовали переговариваться, но после окрика прекратили это занятие. Теперь они пытались разглядеть маршрут следования, тем более что глаза им не завязали. Когда автомобиль подъехал к горе поближе, они заметили в ее верхней части множество отверстий — входы в пещеры.

«Просто муравейник какой-то», — подумал Степаныч.

Дорога начала петлять по склонам горы, неуклонно подымаясь вверх. Пассажиров немилосердно трясло и бросало из стороны в сторону, пребольно стукая то о борт, то друг о друга. Узкий серпантинный путь привел грузовик на вершину, где он остановился у самого края обрыва. Посмотрев с края обрыва вниз, на его вертикальной полукруглой поверхности можно было видеть расположенные на разных уровнях входы в пещеры. Эти пещеры пронизывали верхнюю часть горы, как дырки пронизывают кусок швейцарского сыра. Как поняли гонщики немного позже, каждая из этих пещер являлась жилищем для отдельной семьи. К входам в пещерные квартиры с кромки обрыва опускались металлические и веревочные лестницы. А в некоторые пещеры можно было попасть, только спустившись туда на веревках.