Андрей Ростовский - Русский синдикат Страница 27

Сразу при входе в особняк один из нападающих выхватил из чехла острый мачете и перерубил все телефонные кабели, но это было излишней мерой предосторожности. Кровавая бойня продолжалась буквально пару-тройку минут, и, убив дюжину людей, в том числе и женщин, находящихся в доме, несколько человек в черных масках ворвались в кабинет к старому дону.

Сидящий в кресле и читающий дневную прессу Фрэнки Дженовезе попытался было дотянуться до лежащего неподалеку от него на тумбочке кольта, но удар приклада по кисти, раздробив ему кость, лишил его этой возможности. Тут же в него уперлись дула четырех автоматов.

Не снимая маску с лица, один из нападающих с трудно скрываемым испанским акцентом злобно прорычал:

— Ну что, старый макаронник, не ждал гостей? Убивать мы тебя не собираемся. Сам скоро сдохнешь. И молись, чтобы от старости. Слушай меня внимательно. Если похищенный вами мистер Тарасюк не будет в течение трех дней освобожден, мы начнем валить членов твоей семьи, включая женщин и детей. Мы утопим вас в крови. Считай, что сегодня было только предупреждение. Ты понял, что я сказал? — Человек в черной маске наклонился к Дженовезе и посмотрел ему в глаза.

Ответом стал смачный плевок, который старый дон снайперски произвел прямо в левый глаз, смотрящий на него в упор из прорези маски.

На это последовал удар прикладом в челюсть, и старик Дженовезе потерял сознание.

Семья Тины

Прибыв в Нью-Йорк, а это было за два дня до событий на Пятой авеню, Феликс встретился с российскими ворами и своими товарищами и подробно поведал им об удачной операции в Сицилии, проведенной без сучка и задоринки.

Интуитивно Феликс понимал, что если в жизненной закономерности что-то сработало как слаженный механизм, то это событие непременно компенсируют какие-то сложности, какие-то проблемы. Он как будто предчувствовал грядущие мрачные события и передряги.

Тарасюка решили перевезти специальным грузовым самолетом на один из островов в Атлантическом океане и только оттуда этапировать на грузовом судне к берегам Флориды. Чтобы не терять время, Евгения Валерьяновича собирались допросить уже на судне. Но допрос не дал никаких результатов.

Изворотливый, как змея, и хитрый, как все хохлы (ведь говорят, когда хохол родился, еврей заплакал), господин Тарасюк отвечал на задаваемые вопросы охотно, но настолько ловко, что конкретное нахождение финансовых средств оставалось неизвестным. Он настолько путал все сведения, действия и фамилии, что основной допрос решили отложить до прибытия в США.

Пока удалось лишь выяснить, что огромные финансы были переправлены им в Колумбию и Венесуэлу для финансирования какого-то сногсшибательного проекта. Но как ни пытались докопаться до сути этого проекта, все попытки потерпели фиаско. То ли Тарасюк о нем ничего подробно не знал, то ли так умело скрывал сведения, что ни битьем, ни катаньем информацию у него выудить не удалось.

Но удалось узнать, что мистер Тарасюк сотрудничал с одним из крупнейших наркобаронов Колумбии Диего Наварро, с каким-то таинственным его партнером, коего Тарасюк никогда в глаза не видел, а также с представителями китайской «Триады».

До прибытия Тарасюка во Флориду оставалось не менее четырех дней, и время у российской братвы было совершенно свободно. А пока воры встречались со своими собратьями, проживающими в США, совместно разбирали наболевшие проблемы. Остальные коротали время в ресторанах, клубах и казино.

Подумав, чем бы занять свой досуг в эти свободные дни, Феликс сразу вспомнил о Тине. Почему бы не смотаться в Лос-Анджелес и не навестить эту очаровательную девушку?

Из отеля «Веллингтон» он набрал номер ее телефона, разумно взятый им до их ночной феерии еще в такси. После непродолжительных гудков трубку подняла сама Тина.

— Алло. Я вас слушаю.

— Это очаровательная принцесса Тина?

— Да. А кто ее спрашивает?

— Это из бюро доставок. Вы заказывали солнышко на завтрашний день?

— О-о-о! — изумленно и радостно провозгласила девушка на другом конце трубки. — Неужели это сам русский волшебник?!

— Именно. К вашим услугам.

— Позвольте вас спросить: где вы так долго пропадали?

— Ну вы же понимаете, милая леди, сколько у меня забот. Нужно было остановить тайфун у западного побережья Японии, предотвратить землетрясение в северных провинциях Индии и высушить наводнение в Боливии. В общем, как говорят у нас в России, — забот полон рот.

— Своеобразная поговорка.

— Она нелепо звучит по-английски, а по-русски это рифма.

— Но все-таки, когда высокочтимый волшебник после столь долгих трудов осчастливит своим прибытием Северную Америку, если, конечно, звонит из Соединенных Штатов?

— Я звоню из Нью-Йорка и прибыл на эту бренную землю вчера. И сразу мои стремления и чаяния, милая принцесса, были только о вас.

— Но почему же тогда, уважаемый маг и чародей, вы до сих пор в Нью-Йорке, а не у меня в Лос-Анджелесе? Будьте так любезны и перенесите свое колдовское тело на западное побережье.

— В мгновение ока не гарантирую, но семнадцатичасовым рейсом из аэропорта Кеннеди я могу стартовать.

— Ну тогда в чем проблемы? Я с нетерпением жду и встречаю вышеуказанный рейс в аэропорту. О'кей?

— О'кей!

Тина встретила Феликса в аэропорту на небольшом спортивном кабриолете ярко-желтого цвета. Она очаровательно выглядела, ее стройную, сногсшибательную фигурку обтягивали модные джинсы и симпатичный оранжевый топ. В красивых глазах светилась неподдельная радость.

— Прекрасно выглядите, леди, — любуясь ею, провозгласил Феликс. — Как дела?

— Замечательно. Только, честно говоря, немного скучала по тебе. Я подумала, что ты исчез из моей жизни так же внезапно, как и появился.

— Ну что ты. Я же написал в записке, что появлюсь, а волшебники всегда держат свое слово.

— Теперь я это вижу.

— Что нового в твоей жизни?

— В моей? Да ничего особенного. Только папа с мамой приехали.

— Да, да, ты рассказывала, что они работают в Бразилии.

— Да, именно. Они работают недалеко от города Форталеза. Там у них какой-то научно-исследовательский институт. Мама по профессии физик, а папа знаменитый в прошлом математик. В свое время сделал крупное математическое открытие — такого уровня, что ему могли бы дать Нобелевскую премию.

— А почему не дали?

— Разве ты не знаешь, что математиков не награждают Нобелевской премией?

— Нет. А почему?

— Рассказывают, что жена Нобеля сбежала от него с каким-то математиком, и господин Нобель в завещании о своей премии сделал специальный пункт о том, что математики не должны ее получать.

— Любопытно. Я этого не знал. Вот видишь, оказывается, и волшебники не все знают. Но ведь волшебники не боги.

— Кстати, я обещала отцу, что познакомлю тебя с ним.

— А это необходимо?

— Конечно необходимо, я ведь ему обещала. Он сам меня об этом просил.

— Неужели? Интересно, с какого такого случая?

— Я рассказала ему, что ты спас меня.

— Да?

— Я рассказала ему, что ты спас меня от здоровенных негодяев, пристававших ко мне, и раскидал их, как киногерой.

— Надеюсь, это все, что ты ему рассказала? — Феликс вопросительно посмотрел на Тину.

— Ну конечно, — смущенно улыбнулась девушка.

— И на этом спасибо.

— Едем ко мне домой?

— А что же мне остается делать — ты ведь обещала.

— Тогда вперед.

Машина подкатила к уже знакомому Феликсу дому. Девушка постучала в дверь, и через некоторое время ее открыли. Их встречала мать Тины. Это была красивая сорокалетняя женщина, чрезвычайно похожая на Наоми Кэмпбелл. Она приветливо поздоровалась с Феликсом и провела его в гостиную, где представила молодого человека отцу Тины.

Отец Тины, крупного телосложения пуэрториканец с богатой седеющей шевелюрой, усами и бородкой, был примерно лет на пятнадцать старше матери. Он познакомился с Феликсом и долго тряс его руку.

— Рад нашему знакомству, молодой человек. Вас зовут Феликс?

— Да. Меня зовут Феликс, — вежливо улыбнулся молодой человек.

— А меня Эрнесто Гонсалес, — представился отец Тины.

— Очень приятно.

— Присаживайтесь. Джин, виски, ром? У меня есть отличный ямайский ром. Предлагаю его отведать.

— Не откажусь.

— Вам со льдом?

— Да, пожалуйста.

Мистер Гонсалес из красивой бутылки разлил по бокалам ямайский ром. Его супруга поставила перед ними вазу со льдом и ушла с Тиной в столовую накрывать стол.

— Я слышал, вы заступились за мою дочь? — спросил Гонсалес.

— Да так, пустяки.

— Ну что вы, Тина была совсем иного мнения. Я чрезвычайно благодарен вам за этот поступок. Считайте, я у вас в долгу.

— Так должен был поступить любой уважающий себя мужчина.

— Не скажите. Сейчас столько подонков, столько трусов. Мне Тина говорила, что вы из России? — с любопытством посмотрел он на Феликса.