Андрей Московцев - Бухгалтер Страница 29

Пираты бросились врассыпную, как только увидели оружие в руках неизвестного на яхте, но поздно. Баркас деревянный, прятаться от пуль некуда. Старые борта рассыпались в труху, в воздух полетели щепки, клочья тряпок. Каждая пуля нашла цель и не одну — насквозь пробивали тщедушных пиратов, деревянную обшивку и застревали в моторном отсеке. Через полминуты на окровавленной палубе не осталось никого. Баркас по инерции продолжал двигаться, мягко ткнул бортом. Барабанщикову показалось, что кто-то шевелится за тюками тряпья. Снова сменил магазин и еще секунд двадцать молотил палубу в пыль. Раскаленный автомат летит в сторону, Василий прыгает на баркас. Собрал оружие, перебросил на яхту. У одного убитого обнаружил гранаты. Бросил одну в трюм. Успел захлопнуть люк, как рвануло. Взлетели обломки пополам с водой. Барабанщиков перепрыгнул на яхту, ладонь ложится на рукоять газа, двигатель набирает обороты, судно идет в море.

Алика обалдело сидела на полу среди разбросанных гильз. Василий бережно поднимает девушку, сажает в кресло.

— Как дела? Я тут пострелял немного в плохих ребят. Заметив, что она не реагирует, крикнул:

— Алика, очнись! Рано в транс впадать, мы еще не выбрались! Девушка подняла глаза, что-то дошло. Тихо спрашивает:

— Что это было?

— Похищение, — бодро принялся объяснять Василий. — Похищение с целью получения выкупа и ограбление всех прочих, не представляющих ценности, пассажиров. Не волнуйся, все позади. А теперь прости, мне надо за руль.

Индикатор уровня топлива показывал почти полные баки, но беда в том, что Василий не представлял, куда плыть. На яхте не оказалось компьютера, который через спутник точно определяет точку нахождения судна и автоматически прокладывает курс, стоит только указать пункт прибытия. Вокруг ничего, ни островов, ни скал, ни малейших признаков суши на горизонте. Ориентиром могло служить только солнце. Василий вспомнил, что на рассвете, когда пираты напали на корабль, восход был слева по борту. Значит, судно шло на юг, в Александрию. Раз так, то и им надо строго на юг. Все-таки пираты не нападают на суда далеко в море, а грабят у побережья, чтобы в случае опасности скрыться на берегу. Василий повернул на юг, закрепил штурвал и повернулся к девушке. Увидел, что Алика все еще ошалело осматривает яхту, стреляные гильзы, рассыпанные по полу и два автомата в углу.

— Тихо, тихо, не волнуйся, — снова заговорил он, стараясь держать голос спокойно и чуть насмешливо, — небольшое приключение в океане, все враги разбежались, мы одни на шикарной яхте. На корабле все живы и невредимы, я сам видел твою маму и племянника. Пираты их не убили. Только собрали барахло и убрались с корабля.

Девушка равномерно кивала, вроде как успокаиваясь. Тут Барабанщиков вспомнил о радио! Ведь на яхте есть радиоприемник! Метнулся в каюту, нашел коробку шикарного УКВ-тюнера, включил. Все станции передавали музыку, никаких сообщений о пиратах. Поискал в эфире еще — нет, играют и поют. Выключил приемник и тотчас из динамика затараторили на турецком языке. Кто-то передавал сообщение о захвате яхты, расстреле «братьев» и что скоро утонут, спасайте! «Это с баркаса»! — понял Василий. Кто-то выжил и теперь сообщает о случившемся с тонущего баркаса. Одной гранаты оказалось мало. Дело принимало плохой оборот, сообщники пиратов хорошо знали этот район и быстро их отыщут. Спасение в том, чтобы на полной скорости уйти в море, но долго ли там продержишься? Яхта жрет солярку, как голодная свинья помои. Можно попробовать связаться с береговой охраной, но как определить свои координаты? Без них пограничники будут искать долго, намного дольше пиратов. Рассуждая вслух, он осмотрел все помещения яхты, а их только два — кухня и каюта отдыха. В двигательный отсек решил не заглядывать, пока мотор работает. Прихватил два спасательных жилета, себе и Алике — мало ли что! Ярко-оранжевый цвет окончательно привел девушку в чувство. Она со вздохом сказала, послушно влезая в жилет:

— Боже мой, сколько событий за одно единственное утро! Даже не верится.

— Да, — поддержал разговор Василий, беря в руки бинокль, лежавший рядом со штурвалом, — еще девяти нет, а столько всего.

— Что ты собираешься делать? — спросила Алика. Быстро поправила волосы, одернула жилет, одним словом, окончательно пришла в себя.

— Мы в Средиземном море, дорогая, — начал издалека Барабанщиков. При слове «дорогая» девушка подняла бровь. — Это теплая лужа посреди … э-э … между Европой и Африкой. Кораблей тут много, просто стадами плавают. Наш Черноморский флот прогуливается ну и всякие там седьмые американские топчутся. О нападении пиратов уже известно и нас скоро разыщут. Немного покатаемся!

— Вась, а может, сначала с полицией свяжемся, а потом покатаемся? — предложила Алика.

— Ага, как скажешь, — согласился Василий, осматривая горизонт в бинокль.

В это время молчавшая до сих пор рация вдруг замяукала на английском: «Эй, на яхте! Стоп машина, поднять лапы и сидеть тихо. Может быть, тогда вы останетесь живы»!

Девушка вздрогнула, спросила:

— Это полиция?

— Угу, — ответил Барабанщиков, беря микрофон в руки, — щас отвечу!

Он сам не ожидал такого рыка, внезапность разозлила и он рявкнул в ответ:

— Закрой вонючую пасть, обезьяна! Это корыто мне подарили за красивые глаза, а хорек с друзьями захотели понырять. Так, без всего. Сейчас они целуют дохлого осьминога в задницу!

Барабанщиков произнес тираду громко, четко, в полной уверенности, что Алика не понимает английского.

— Какой у вас интересный диалог с полицией, Василий Иванович, особенно про дохлого осьминога, — сказала девушка, задумчиво глядя вдаль.

Василий громко кашлянул в кулак, не отрывая от глаз бинокля, пояснил:

— Это нижние чины полиции, кхе… гм… Хамы, сударыня. Плохо образованы и дурно воспитаны, м-да… а вот и они!

Протянул бинокль девушке. В мощную оптику хорошо видно четыре быстроходных катера и яхту, почти такую же, как у них, только голубого цвета. Этот небольшой отряд шел за ними, наперехват, медленно догоняя.

— Что будешь делать? — тихо, почти одними губами спросила побледневшая Алика.

— Морды побью, — ответил Василий. На мощном, большом судне он не чувствовал себя загнанным зверем. Заложил крутой, на грани допустимого, разворот и вывел яхту на встречный курс. Катера стремительно мчались навстречу, потом пошли в стороны, намереваясь взять в кольцо. Голубая яхта сбросила ход и почти остановилась. На катерах тоже сбросили обороты, полагая, что бело-желтая идет сдаваться. Экипажи слишком поздно поняли ошибку — желто-белая летела навстречу, все набирая скорость. Она явно шла на столкновение, забирая левее. Пара катеров разом повернула в сторону, но поздно — желто-белая разрубила острым носом первый. Второй мог бы уйти, но потерял скорость на собственной волне. Заминка стоила жизни экипажу, яхта с хрустом таранила бок катера, он исчез вместе людьми под днищем желто-белой. Василий сбросил ход, круто повернул, так что громко зазвенело в каюте и дал полные обороты. Яхта словно прыгнула вперед, последняя пара катеров начала быстро приближаться. Попытались развернуться, но волны, их собственные и поднятые желто-белой яхтой, помешали. Двигатели захлебывались оборотами, глохли. При других обстоятельствах завести заглохнувший мотор секундное дело, но когда на тебя прет, как взбесившийся слон, тяжелое судно на полной скорости, все по-другому. Из катеров начали выпрыгивать люди. Один все-таки удалось завести, рулевой повел в сторону, но на втором, в панике ничего не соображая, рванулись туда же. Катера ударились бортами, закрутились на месте. Время уйти еще было, но тут нервы не выдержали окончательно и люди метнулись за борт. Желто — белая с хряском раздавила последнюю пару катеров. Двигатель притих, яхта неторопливо развернулась. Раздается рев мотора, судно, задирая ободранный нос, прет, как танк, навстречу голубой…

Люди на палубе голубой яхты обалдело смотрели, как противник давит катера один за другим. Все произошло настолько быстро и неожиданно, что никто не успел сообразить. Очнулись, когда поняли, что желто-белая идет на таран. Истошный вопль хозяина вернул в действительность, команда кинулась по местам и голубая торопливо начала разворачиваться. Бодаться миллионными яхтами удовольствие слишком дорогое и хозяин голубой решил не рисковать своим имуществом. Тем бешеным, что на желто-белой, им все равно, они на чужом бегают по волнам, а тут свое, кровное, нажитое непосильным и опасным трудом. Только вот время уходило быстрее, чем голубая набирала скорость. Бело-желтая уже разогналась, летела по волнам, как ангел смерти лодок, катеров и прочих маломерных судов. На голубой засуетились люди, раздались жалкие хлопки выстрелов, но куда там! Барабанщиков до предела прибавил обороты и теперь молил Бога, чтобы ничего не помешало утопить и этих гадов. Высоко задранный белый нос яхты напоминал распахнутую пасть акулы. Длинные царапины темно-серого цвета, оставшиеся после столкновения с катерами, ярко выделялись и еще больше усиливали впечатление жестокой, неминуемой смерти. У людей на борту голубой яхты кровь застывала в жилах, когда смотрели на стремительно приближающееся чудовище. Швыряли жалкие винтовки, хватали спасательные жилеты и бросались в море. Острый нос белой яхты распорол корму голубой, по инерции пошел дальше и выше. Словно форштевень ледокола, разодрал палубу и раздавил надстройки. Остановился в полуметре от рулевой рубки. Было похоже на свадьбу бегемотов, только невесте явно не повезло — вода хлынула в нутро и она медленно затонула. Двигатель яхты победительницы заглох. С полминуты неподвижно стояла, потом вдруг на палубе появился огромный полуголый мужик. Солнце светило в глаза, лица не разглядеть, но зато все увидели автомат. Короткие, в две пули, очереди раскололи звенящую тишину моря. Каждый пират получил заслуженное.