Сергей Зверев - Акула в камуфляже Страница 3

Когда Муличенко и Зарнов оказались вдвоем в гостиничном номере, Андрей Александрович сказал, добродушно усмехаясь:

– Знаешь, хочу тебе дать один совет. Ты, если захочешь представиться какому-нибудь иностранцу, особенно – англичанину или американцу, говори, что зовут тебя Серж. Этак на французский манер. Но не Сергей.

– Это почему? – поразился Зарнов. – Чем вам мое имя не нравится?

– Мне нравится. Очень. Только вот для человека, привыкшего говорить по-английски, твое имя звучит, извини, похабно. Сергей. Сэр гей. За границей тоже не все от геев с лесбиюшками в восторге. А тут получается не только гомосексуалист, но еще и с претензией на аристократизм.

Услышав столь оригинальную интерпретацию своего имени, Зарнов сперва пару раз икнул от удивления, а затем безудержно расхохотался. Чуть не пять минут успокоиться не мог.

Полугодом позже, когда отношения между ними окончательно сложились, он как-то спросил Муличенко:

– Саныч, признайся честно, ты меня тогда на вшивость проверял? Есть у меня чувство юмора или я дурак набитый?

– А ты как полагаешь? – усмехнулся в ответ Андрей Александрович. – Сам подумай: зачем мне в экипаже набитый дурак без чувства юмора, хотя бы и твоей кондиции? Вместо мачты ставить?

Однако привилось. Так вот и стал Сергей Зарнов для своего рулевого Сержем.

…Ветер становился все сильнее. Его порывы срывали с волн клочья пены, швыряли их вдогонку убегающей яхте, но «Кассиопея», казалось, только радовалась этому, все прибавляя ход. А уютно устроившиеся в кокпите яхтсмены не на шутку размечтались.

– Как делить станем, поровну или по справедливости? – азартно поинтересовался Зарнов. – Если по справедливости, так мне и сорока процентов хватит. Ты же у нас не только по названию, но и по делу рулевой.

Сергей нимало не кривил душой. В чем в чем, но в жадности и склочности Зарнова обвинять бы постеснялись даже злейшие враги, которых у Сергея, кстати, не было.

– Поровну. Не обсуждается. И что ты со своей половиной делать станешь? Женишься, наконец? На какой-нибудь топ-модели? – с легкой, необидной усмешкой спросил Муличенко.

– Не решил еще… – столь же усмешливо отозвался Сергей. – А что? Может, и женюсь… Хоть мне, Саныч, этого добра без того девать некуда, а уж с такими деньжищами… А ты?

– Я? Эх, медведь еще в лесу бегает, а мы с тобой о шкуре… Знаешь, если серьезно, то… Очень бы мне деньги кстати пришлись. Ты вспомни, что я малость постарше тебя. Мой спортивный век подходит к концу, ничего тут не попишешь. Галина запилила: мол, старый я дурак, ни ее толком не вижу, ни дочку. Мол, пора на берег. Ведь права, как ни печально! Нет, годик-другой я еще шкоты потяну и румпелем поверчу, подожду, пока ты себе кого в пару не подберешь. А потом… Потом нужно уходить. В любом случае лучше уходить непобежденным. Но я ведь без паруса не проживу! Кстати, я ничего больше толком не умею. Ты вот раньше на флоте служил, так хоть специальность приобрел нужную, пока не уволился из рядов. Связисты твоего класса и на гражданке пригодятся, тебе будет чем на хлеб с маслом заработать, когда придет пора на якорь становиться. А я, смешно сказать, по образованию – историк русской литературы, каково? Чуть за диссертацию не взялся, да вовремя опомнился. Оч-чень востребованная специальность!.. Если бы не парус, давно бы с Галкой ноги протянули с голодухи. Так вот, появилась у меня с год тому назад одна идейка…

Сергей слушал спокойный голос друга в немом изумлении: ни фига себе, лихо «развернулся под ветер» шуточный разговор о дележе шкуры того самого медведя!

– Хорошо бы открыть в каком-нибудь пригороде Питера детско-юношеский яхт-клуб. Стал бы я его директором, сам бы туда переселился с Галиной и Наташкой. Ага, в пригород. Построили бы себе коттеджик. Чем по подворотням клей нюхать и пиво пить, пусть лучше занимаются пацаны благородным парусным спортом. И заработал бы я со временем на этом неплохо. Хвастать не буду, но с моим опытом… Да через десять лет я команду чемпионов натренирую! И в одиночном разряде, и в двойках.

«А ведь натренирует!» – подумал Зарнов.

– Но ты представь, какие деньжищи нужны на раскрутку! Эллинги, яхты, аренда земельного участка, проектные работы, строительство, накладные расходы… На одних взятках миллионер разорится! Власти? Половину, скорее всего, дадут. Если хорошо попросить. Я же не бордель или лавку по сбыту анаши открывать собираюсь. Был у меня один… э-э… предварительный разговор. В спорткомитете. Но – не хватит. Половина – это половина и есть. А вот вторая половина – тут бы мне очень призовые денежки пригодились.

– Во-он ты как! – уважительно сказал Сергей. – Это да! Это дело! Чего ж ты раньше-то молчал?

– А что толку было воздушные замки строить? Вот если выиграем гонку…

– И наши призовые денежки не зажилят… – закончил его фразу Зарнов.

– Зришь в корень. Н-ну… Тогда замок может получиться не совсем уж и воздушный.

Некоторое время оба задумчиво молчали. Слышен был лишь свист ветра в снастях да плеск океанской волны за бортами яхты.

– Вот ведь какое дело, – задумчиво сказал Зарнов, – если ты из спорта уйдешь… Нет, какие тут обиды, ты ведь прав. До пятидесяти шкоты не потягаешь, меня это тоже ожидает. Только я, вроде того лебедя из песни, в другую пару не впишусь!

Даже ведя разговор на столь серьезную тему, не мог Сергей Зарнов не похохмить! «Лебединую верность» вспомнил, надо же…

– Ни рулевым, ни, тем паче, шкотовым. Матросить я только у тебя согласен. В другой класс уходить? – продолжал Зарнов, все более горячась. – В одиночки? Так для одиночного швертбота уже я староват, да. Я вот как поступлю. Если у нас дело выгорит, то походим мы с тобой еще с год, а потом уйду и я. Не возражай! Кто только что говорил: лучше непобежденным? У меня тоже давняя мечта. Построю одиночную крейсерку под себя и отправлюсь в кругосветку, да.

«Дакать» в конце фраз Зарнов начинал, если тема разговора основательно цепляла его за живое.

– Один? В кругосветное парусное плаванье? Ты серьезно?

– Более чем. Раз уж у нас такой серьезный разговор пошел. А что? Думаешь, не потяну?

– Честно? Не знаю. Но понимаю тебя прекрасно. Можешь потянуть. Прославишься на весь мир.

– Ага. Когда меня вместе с моей малюткой кашалот проглотит, – рассмеялся Сергей. – Вернусь из кругосветки – пойду в твою школу тренером, да. Возьмешь?

– Спрашиваешь! С руками и ногами. Со всеми прочими частями тела в придачу. Особенно – с головой, она у тебя варит.

Они переглянулись и дружно рассмеялись.

– Если мы с тобой гонку выиграем, – сказал мечтательным тоном Сергей, – то власти, тот же самый спорткомитет, к тебе совсем по-другому относиться станут! И с арендой поддержат, и взятки давать не придется. Да и мне с кругосветкой солидно помогут, да!

– Это почему? Шибко зауважают? Дождешься от них! – скептически откликнулся Муличенко. – А уж относительно взяток, так прямо ненаучная фантастика про драконов. Ты забыл, в какой стране живешь?

– Забудешь такое… Наш НОК заставит нас уважать. Ага, национальный олимпийский комитет. И те, кто его патронирует. Есть ведь еще МОК! И чего-то он решит, а?

– А, ты вот о чем! – Андрей Александрович заинтересованно хмыкнул. – Слушай, Серж, а ты ведь прав. Говорил я, что у тебя башка хорошая. До финального заседания МОК в Гватемале всего полгода… Да, если мы станем первыми в такой престижной гонке, это еще один аргумент в пользу Сочи.

– И немалый, да! – убежденно сказал Зарнов.

– Замечтались мы с тобой, а ведь пора определяться с координатами, – сменил тему Муличенко. – Вот ты и займись. Тебе, как бывшему флотскому связисту, это как-то ближе. Я никак привыкнуть не могу, да и не умею толком этой навороченной техникой пользоваться. На обычной регате определять координаты как-то без надобности. Вот он – Киль. Или Неаполь. В пределах видимости, так что не заблудишься. Вся техника на яхте – ты сам, хронометр да обычный компас. Да простейшая рация, а последнее время и мобильниками обходились. А у нас на «Кассиопее» столько наворочено… Не знаю, что бы я без тебя делал!

– Это точно! – довольно кивнул Сергей. – Спутниковая связь с видеоинтерфейсом, хоть онлайновые конференции проводи. Джи-Пи-Эс, опять же, так что с координатами проблем не будет. Я тебе их сейчас за пару минут с точностью до сотых долей угловой секунды определю. И широту, и долготу. Можно, кстати, высоту над уровнем моря. С точностью до двух метров, да.

– Высоту не нужно, – решительно возразил Андрей Александрович. – Она без того известна. Мы вроде бы не взлетели над волнами.

– И не потонули, ха-ха-ха! – весело рассмеялся Зарнов. – Вот такой аспект позиционирования по вертикали мне в голову не приходил, ха-ха-ха! Слышь, Саныч, если булькнем на грунт, так в штабе гонки это сразу засекут, вот умора!

– Типун тебе на язык с такими шутками! Просветил бы лучше бывшего филолога, что эта Джи-Пи-Эс за зверь такой? А то я слышал звон, но не знаю, где он. И что там звенит.