Максим Шахов - Свинцовая орда Страница 3

Хорошо, кстати, что я не успел выпить пива. Конечно, с моей работой в принципе лучше вообще не пить, вызвать могут в любую минуту, даже ночью. Но я ведь не монах, правда? Но я если и пью, то в свой законный выходной день. Имею полное право. Ну а если я выпил с литр пива или рюмки три водки, то могу сесть за руль и доеду куда угодно. Я вожу осторожно, никогда не лихачу. Почему так? Потому что я не так боюсь смерти, как боюсь глупой смерти. Скажем, гибель в бою — это одно. Был молодой, тогда в Чечне — ведь ничего не боялся. Сейчас уже вспоминаю то время и потом покрываюсь. Сейчас кажется страшно, хотя уже, казалось бы, чего переживать? А вот разбиться на машине — это просто тупость. И самое обидное, что ты можешь ехать аккуратно и все ПДД соблюдать, а какой-то олух или пьянь в тебя вмажется со всей дури. Хорошо хоть Гейко научил: «Думай за дураков». Я и думаю. Ну, когда сам совсем трезвый. Когда поддатый, тут только за собой слежу, чтобы не накосячить.

В общем, выехал я со двора, с трудом, правда, потому что благосостояние нашего народа растет на глазах и весь двор уже машинами забили, проехал под аркой и вывернул налево, на проспект. Влился в поток машин. Вроде все хорошо, но, честно вам скажу, не люблю я ездить по городу. Вот сколько уже лет езжу — а все равно не люблю. Потому что не могу расслабиться. Все время — то светофоры, то знаки, то разметка. То придурки на дороге, то менты в засаде.

Вот за город ездить мне нравится. Раз — обгон, два — обгон, и потом, если повезет, можно минут десять, а то и больше просто спокойно и быстро ехать, ни на кого не отвлекаясь и не дергаясь.

Лето, выходной, пробок в городе не было, и до офиса я добрался в рекордные сроки. На часах стоял Ваня Большой.

Большой — потому что реально большой. Ровно два метра. У нас был еще один Ваня, и, разумеется, его называли Маленький. Хотя какой он был маленький, если его рост составлял метр восемьдесят? Но по сравнению с Ваней Большим… Сначала Ваня Маленький злился и психовал, а потом плюнул. Маленький так маленький.

Ваня Большой хотя слегка и напоминал нашего знаменитого боксера Колю Валуева, но такой остротой ума не отличался. Начальство использовало его в основном для устрашения. И взгляд у него был очень тяжелый — посетители робели и трепетали.

— Ты чего? — спросил он, временно оторвавшись от монитора, где раскладывал своими могучими руками очередной пасьянс.

— Дима вызвал, — вздохнул я.

— А, — равнодушно отвернулся от меня Ваня и снова заводил мышкой по столу. — Давай, дуй.

У нас в конторе сотрудников можно условно разделить на три примерно равные части: блатные, менты и военные. Ну, то есть, понятно, на тех, кто пришел из МВД, кто из армии и тому подобного, а кто — из братков. Как мы тут все уживаемся? Менты с братками, например? Ну, во-первых, их уже давно друг от друга отличить трудно, а во-вторых, не пересекались мы никогда. У нас было два главных начальника, и три зама. Один работал с братками, другой — с ментами, и третий — с нами. То есть с бывшими военными.

Наш, то есть мой, шеф, приводил меня в изумление, правду сказать. Маленький, толстый, в очках. Лицо какое-то… Несерьезное, так скажем. Глаза маленькие, губы тоненькие, голос, я бы даже сказал, писклявый, взгляд — вечно настороженный. Никогда он никому не говорил, где и чем занимался. Я думал, что он вообще не военный. Совсем. Кто-то рассказывал мне, что он чей-то родственник из наших учредителей. Закончил вроде бы академию управления какую-то, не служил он нигде сроду. А и зачем? Он же нам только задания раздает. Ему же их выполнять не надо. Блатные или менты его, может быть, быстро бы подставили. А мы — люди военные, дисциплинированные. С нами ему проще всего.

— Добрый день, Станислав! — пропищал шеф, подав мне руку. Несмотря на бешено крутящийся вентилятор, Дима взопрел, а его мокрые руки оставляли отпечатки на лакированной поверхности стола.

— Что случилось? — задал я вполне естественный вопрос, потому что просто так в выходной у нас выдергивать сотрудников из дома все-таки не принято.

— Есть задание. Длительная командировка.

Ну, все ясно. У нас в конторе, как ни странно, не так уж много неженатых сотрудников. По крайней мере, в нашем «военном» подразделении. Как там у братков, я не знаю, но раз дело поручили Диме, значит, браткам его поручить было нельзя. А менты у нас вообще поголовно женатые. Потому, если задание связано с длительным отъездом, обычно оно достается или мне, или Коляну, или Аманату. Я, правда, не сильно расстраиваюсь, потому что чем дальше от боссов, тем спокойнее жизнь, а командировки, грех жаловаться, у нас оплачиваются хорошо.

— Куда? — спросил я, все еще стоя возле стола. Меня еще в армии научили, что без приказа вышестоящего нижестоящему садиться как-то не принято.

Штатский элемент Дима периодически забывал, с кем он имеет дело, и ставил нас и себя в неудобное положение. Но сейчас он на удивление быстро сообразил, почему я стою с каменным лицом.

— Садитесь, пожалуйста.

Я погрузился в мягкое кресло напротив стола. Дима пожевал губами и хлопнул в ладоши. Я позволил себе тонко улыбнуться.

— Дело не совсем обычное. Нужно будет съездить в Ош.

Я только приподнял бровь. Ош? Это, кажется, где-то в Киргизии?

— Ош — это на юге Кыргызстана, — сообщил мне Дима. — Попасть нужно срочно, поэтому полетите самолетом. Сначала — до Бишкека, а там — до самого Оша.

Дима полез в папки и достал оттуда фотографию. Он протянул ее мне. На фото я увидел девичье лицо: холодное, сероглазое. Волосы светлые. Губы крепко сжаты. В целом — не славянское лицо. Дима дал мне вторую фотографию. На ней был парень: черноволосый, лицо круглое, глаза грустные, словно обиженные. Губы большие, и даже на фото я заметил приличную щель между верхними передними зубами.

Я молча ждал продолжения разъяснений.

— Девушку зовут Хельга. Это сейчас. Раньше ее звали Ольга, но в Германии она изменила себе имя. Парень — Игорь. Это ее брат. Их общая фамилия Клаус.

Это было весьма любопытно, но я молчал. Перебивать начальство нельзя. Тем более — Диму, который очень нервничает, думая, что все над ним за его спиной посмеиваются, прикалываются, просто ржут и показывают в карманах фиги. Поэтому я изобразил любопытство только движением головы.

— Их родители — немцы и жили при советской власти в Оше. Затем, в девяносто втором, удачно эмигрировали. Но не все. Деды остались там. Говорят, очень упрямые люди, отказались уезжать из мест, где родились и прожили всю сознательную жизнь. Эти двое — Игорь и Хельга — отправились к ним в гости, чтобы проведать и постараться убедить переехать в Германию. Кажется, в Баварию, но это, разумеется, для нас не имеет никакого значения. В путешествие они отправились на собственной машине. Между прочим — не самой дешевой.

Тут я не удержался и заржал. Дима тоже улыбнулся, но, соблюдая свое начальственное достоинство, только прыснул, пряча от меня глаза.

— Туда они доехали. Как — не знаю, это мне неизвестно. Но, видимо, путешествие было непростым, потому что…

Дима сделал паузу, и я усилил внимание, понимая, что теперь мне объяснят цель задания.

— …потому что они боятся возвращаться одни и без охраны.

— Я должен их привезти? — все-таки я позволил себе опередить начальственную речь.

— Да.

— Я — один?

— А что в этом сложного? Просто помочь людям приехать. Кроме того, свободных людей у меня сейчас нет. Вы же знаете, все на объектах. А с женатыми сами представляете ситуацию.

Я нахмурился. Дима снова пожевал губами.

— Заказчик обещал хорошую премию лично исполнителю, если доставите немцев сюда в целости и сохранности. Если есть желание, можете взять с собой попутчиков, а свои расходы на них покроете за счет этой премии. Других предложений у меня нет. Думайте, Станислав, сами.

Я не индивидуалист, и всякую неприятную работу предпочитаю выполнять в команде: двое работают — один страхует; один работает — двое страхуют. А тащить двух немецких баранов из черта на куличках через две границы одному…

Дима протянул мне приказ.

— Идите в кассу, получайте деньги. Вылететь желательно завтра, сегодня нужных рейсов уже нет. Крайний срок — послезавтра, но тогда придется писать объяснительную на имя руководства — вы же знаете порядок. И еще — неофициально. Заказчик — хороший друг Валентина Петровича (я помнил — это один из наших учредителей), поэтому он и обратился к нам. Так что уж не подведите, Станислав.

— А какой размер премии? — хмуро спросил я.

— Пятьдесят тысяч рублей.

М-да, не особо густо. Я забрал приказ.

— Разрешите идти?

— Ну что вы, Станислав, как… Идите, работайте.

Я вышел из кабинета.

Если вы думаете, что я сразу рванул в аэропорт за билетами, то вы сильно ошибаетесь. В первую очередь я хотел посмотреть, чем там занимается Леха в моей квартире, но, честно говоря, не лежала у меня душа к этой поездке. Я знаю, что там происходит, новости смотрю и по телевизору, и по Интернету, а иной раз даже могу и газету купить. Так что о том, что в Киргизии неспокойно, оттуда выгнали бывшего президента Бакиева, и он теперь околачивается в нахлебниках в Минске, я прекрасно знал. И нетрудно было понять, почему так переживают за свое безопасное возвращение немцы, которые, оказывается, приехали в Ош еще в конце апреля. Почему они так долго там пробыли — это не мое дело. Мое дело — их оттуда вытащить. Но когда я только глянул в приказе, какая машина у этих немцев, мне сразу слегка поплохело — «Порш»! Короче, фрицы отправились к киргизам понты кидать, а я теперь в одиночку должен вытащить этот дорогостоящий и потенциально самоубийственный автохлам? И почему все-таки один? Начальство понимает, что на такой заказ мало кто из наших подпишется? А меня не жалко?