Максим Шахов - Свинцовая орда Страница 4

— А какой размер премии? — хмуро спросил я.

— Пятьдесят тысяч рублей.

М-да, не особо густо. Я забрал приказ.

— Разрешите идти?

— Ну что вы, Станислав, как… Идите, работайте.

Я вышел из кабинета.

Если вы думаете, что я сразу рванул в аэропорт за билетами, то вы сильно ошибаетесь. В первую очередь я хотел посмотреть, чем там занимается Леха в моей квартире, но, честно говоря, не лежала у меня душа к этой поездке. Я знаю, что там происходит, новости смотрю и по телевизору, и по Интернету, а иной раз даже могу и газету купить. Так что о том, что в Киргизии неспокойно, оттуда выгнали бывшего президента Бакиева, и он теперь околачивается в нахлебниках в Минске, я прекрасно знал. И нетрудно было понять, почему так переживают за свое безопасное возвращение немцы, которые, оказывается, приехали в Ош еще в конце апреля. Почему они так долго там пробыли — это не мое дело. Мое дело — их оттуда вытащить. Но когда я только глянул в приказе, какая машина у этих немцев, мне сразу слегка поплохело — «Порш»! Короче, фрицы отправились к киргизам понты кидать, а я теперь в одиночку должен вытащить этот дорогостоящий и потенциально самоубийственный автохлам? И почему все-таки один? Начальство понимает, что на такой заказ мало кто из наших подпишется? А меня не жалко?

Признаюсь, была у меня мысль, пока я рулил до дома, никуда не ехать, а просто написать заявление об уходе. Но потом я подумал, чем я тогда буду заниматься, и мне стало грустно. Все-таки приличные деньги за несложную работу, которая обычно доставалась мне в ЧОПе… А тренировки в зале и на стрельбище я за работу и не считал, мне это было только в удовольствие.

Так я ничего не придумал, вырулил под арку к себе во двор, поставил «Форд» в тенечке, под огромным кустом белой сирени, открыл ключом квартиру, оттуда послышались голоса.

Глава 4

Вот именно — голоса! Это не были ни радио, ни компьютер, ни телевизор. Это были настоящие человеческие голоса. Но ведь уходя, я оставил в квартире только одного Лешу! Что за чертовщина? Он что — ко мне домой откуда-то бабу приволок? Но ведь это абсурд!

Я вошел в комнату и увидел вытаращенные на меня глаза Славика.

Все стало ясно.

Славик стал моим товарищем еще раньше, чем Леха. Познакомились мы с ним, будучи так называемой «абитурой» на отработке в колхозе — при советской власти это было обязательно, тем более сельскохозяйственный вуз. Слава был будущим экономистом, но жили мы в одной комнате целый месяц, отчего довольно сильно сдружились. Потом наше знакомство продолжалось ни шатко ни валко, но вот в армию мы со Славиком попали в одну бригаду. И вскоре снова оказались в одной комнате, хотя и служили в разных батальонах.

Как и у всех молодых лейтенантов на Кавказе, у Славика быстро начались проблемы с местными гопниками. Я уже говорил, что мне удалось в какой-то степени с этой проблемой справиться и к нам в комнату они ломиться перестали. Для Славика это было огромное облегчение, и, надеюсь, он был мне здорово благодарен.

Но, в любом случае, сдружились мы еще крепче, так что по возвращении домой Славик стал частенько заглядывать ко мне на огонек.

Что мне в Славике не нравилось, из-за чего я остерегался ему полностью доверять, так это его постоянное и неудержимое вранье. Нет, по мелочам он не врал. Его насквозь лживые рассказы касались исключительно его личного благосостояния, его влиятельных знакомых, заграничных поездок, сногсшибательных телок, с которыми он тусовался, и такого прочего. Я уверен, что все это полная чушь. Однажды мне надоело, и я сообщил Славику, что если он не перестанет трындеть о своей крутости, то местные гопники, чтобы не упустить такого жирного баклана, приедут к нему прямо домой. К чести Славика, он сразу сообразил, что я в чем-то прав, и резко заткнулся. До конца службы он держал язык за зубами.

Тем не менее, вернувшись в Саратов, Славик сделал неплохую карьеру в налоговой. Сначала работал в районной инспекции, потом перешел в городскую, а через пару лет оказался в областной. Хотя я, честно говоря, думаю, что столь быстрому продвижению здорово помогла его женитьба. Почему эта девица выбрала Славика — высокого, худого, носатого и частенько заикающегося, особенно при волнении — ума не приложу. Но факт есть факт! Единственная дочь не самого бедного в городе бизнесмена выбрала именно его. То, что выбирал не он — я не сомневаюсь.

Папа — бывший директор треста, выкупивший его у самого себя за копейки, купил молодоженам отдельную квартиру. Живи и радуйся. Они и радовались! Ребенок родился. Но вот прошло четыре года, и Славик Лизе надоел. Обычно бывает наоборот, но Слава не мог позволить себе ссориться с богатым тестем. А вот Лизе бояться было нечего. После декрета она вернулась на работу в городскую администрацию, встретила старых поклонников… С этого момента Слава стал приходить ко мне гораздо чаще и жаловаться на жизнь. Так они ко мне по очереди и приходили — то Слава, то Леха. И даже сдружились между собой на почве тяжелой семейной жизни.

Я смотрел на них, и иногда возникавшая мысль, что время идет, я не молодею, что надо бы жениться, детей завести, вылетала напрочь. Чур меня! Чур!

— Что на этот раз? — спросил я громко и отчетливо, едва перешагнув порог.

Они оба испуганно оглянулись, и вид Славика мне сразу не понравился. Был он какой-то дерганый, с красными испуганными и слезящимися глазами. Да еще и противно сопел. Леха же выглядел озадаченным.

— Ну-ка, колитесь, что тут у вас происходит? — добавил я своему голосу напускной суровости.

— Э-э-э, — сказал Слава, шмыгнув носом. — У меня, как бы сказать, серьезная проблема нарисовалась.

Я рухнул в кресло, вытянул ноги и благосклонно кивнул головой:

— Слушаю внимательно.

Слава присел на краешек дивана, что ему, в общем-то, было несвойственно, и запинаясь начал рассказывать о своей беде.

То, что Слава как заместитель начальника отдела в областной налоговой частенько помогал своему тестю, для меня была не новость. Славик это не афишировал, конечно, но и особо не скрывал. До сих пор все подобные поручения были всего лишь в рамках дружеских услуг. Но теперь тесть потребовал, по словам моего друга, невозможного. Нужно было помочь важному партнеру тестя, проверку которого курировал отдел Славика, причем этот партнер был темным жучарой, но настолько неосторожным собственно в учете, что налоговая недоимка лезла просто на глаза любому мало-мальски разбирающемуся в бухгалтерии человеку.

— Очень жадный тип, экономит на хороших специалистах, вот студенты-недоучки, которых он понабрал по дешевке, ему и состряпали весь учет, — пожаловался Славик.

Раньше это все сходило с рук, потому что у жучары были подвязки где-то много выше уровня Славика. Но того типа, который это все покрывал, взяли на банальной взятке. Рамсы попутал. Не по этому делу — по другому, но из игры он все равно выпал. И вот теперь закрыть эту совершенно внезапно образовавшуюся брешь должен был, по мнению тестя, дорогой зять Славик.

— Ты знаешь, — хрипел Слава, — я дружу с Уголовным кодексом. Все, что я в жизни допускал криминального, всегда тянуло максимум на административку. А тесть хочет втянуть меня в серьезные статьи! С моим-то везением! Меня же обязательно разоблачат и точно посадят!

— А что, — осторожно спросил я, — тестю тебя не жалко? А вдруг и правда посадят? Как же Лизка? Муж — уголовник, ребенок — сирота.

Слава скривился, как будто ему дергали зуб, но мне пришла в голову уже совершенно другая мысль, и я поспешил поделиться ею с окружающими.

— Слушай, друг мой, а не хочет ли Лиза от тебя отделаться? Ты им поможешь, они же на тебя накапают, тебя посадят, и твоя супруга свободна, как вольный ветер! Как вам такой вариант?

Слава впал в прострацию и глотал открытым ртом воздух. Он внезапно осунулся и даже, казалось, на глазах постарел и усох, хотя куда уж больше? Видимо, я поразил его своим предположением в самое сердце. Может быть, я случайно угадал тайные мысли самого Славика, которые в чужих устах выглядят куда более зловеще?

— Мне надо скрыться, — произнес Славик, когда его челюсть опустилась в нормальное положение. — Недели на две, пока все не уляжется. Я все равно отказался это делать и хлопнул дверью. Поэтому я и пришел сюда.

— Почему же не к маме? Я тебе кто — мать Тереза?

Не обратив внимания на мой тон, к которому Слава, видимо, давно привык еще за время службы в армии, он серьезно ответил:

— Маму я беспокоить не хочу. И потом, честно говоря, там нытья будет… Я не выдержу.

— А как ты скроешься с работы?

Славик крутанул головой, словно отмахиваясь от мухи:

— У меня отгулов набралось уже на месяц, наверное. Я напишу заявление.

— А если его не подпишут?

— Подпишут, куда они денутся! Зря я, что ли, по субботам на работу выходил? А не подпишут, все равно скроюсь. Вряд ли меня уволят. Ну а если и уволят, то это лучше, чем идти под статью… Давай я у тебя пока поживу?