Битва за Мариуполь. Документальный роман от очевидца событий - Георгий Савицкий Страница 3

Глава 2

Солдатские страхи

Егору, который успел повоевать в Народном ополчении Донбасса в 2014 и 2015 годах, было страшно, и он не скрывал этого. Правда, его опасения носили несколько иной и, если так можно выразиться, более конкретный, а не абстрактный характер. Все без исключения нормальные люди и нормальные солдаты боятся смерти, ранения или увечья. Егор же боялся попасть в подразделение тупого самодура-командира, а такие случаи тоже бывали, и погибнуть зазря, по его прихоти. Он стоически переносил извечную армейскую неразбериху и общую неустроенность военного быта, но опасался шальной пули, которую можно было получить прямо в «располаге» от не разрядившего в специальной оружейной комнате свой автомат новичка. Остерегался необдуманного геройства и откровенной глупости еще необстрелянных молодых парней. Боялся того, что часовой на «боевых» уснет – и их перережут как котят вражеские диверсанты… Боялся, что их могут бросить на неподавленную оборону врага, боялся, что элементарно не хватит бинтов и медикаментов, чтобы спасать раненых на передовой.

Все это были вполне обоснованные солдатские страхи уже получившего некоторый житейский и военный опыт здравомыслящего человека. Егор ни в коем случае не испытывал по такому поводу ни капли стыда. Он на практике хорошо знал и видел лично, к чему приводят и недооценка противника, и переоценка собственных сил, и элементарное раздолбайство, которое характерно для любой армии мира. Это был тот самый экзистенциальный опыт, который приходит только со временем и весьма дорогой ценой. И поступаться своими принципами военный медик из Донецка не спешил.

* * *

Правда, пока все шло более-менее ровно. Комбат Артем Пехтерев с позывным в честь главы Донецко-Криворожской Республики – легендарного Артема произвел на Егора неплохое впечатление. Подчиненных он держал в ежовых рукавицах уставной дисциплины, но излишне «гаек не закручивал», сам интересовался теми или иными вопросами организации и обеспечения своего «ветеранского батальона».

Кадровый пехотный офицер родом из Донецка, он служил в Крыму. Вместе с вверенной ему частью «Артем» перешел на сторону сил «Русской весны», отказавшись стрелять в свой же народ по указке бандеровских националистов, захвативших власть в Киеве.

Вернулся в Донбасс и воевал в ополчении. В общем, «Артем» был тем командиром, который в принципе не допустит разгильдяйства во вверенном ему подразделении, который умеет беречь своих подчиненных не только непосредственно на «боевых», но и в расположении части. Нормальная еда и баня, обмундирование и экипировка, вооружение и техника, снабжение и транспорт и бог весть что еще – именно это и складывалось потом в показатели боевой эффективности вновь сформированного мотострелкового батальона.

* * *

Командир медицинского взвода и непосредственный начальник Егора тоже оказался нормальным парнем. Молодой хирург общей практики, недавний выпускник Донецкого национального медицинского университета имени Максима Горького Дмитрий Громов опыта набрался еще студентом. В воюющем восемь лет Донецке по-другому и не получалось. Огненным летом 2014 года он как раз перешел на второй курс. Молодой и горячий Дима Громов оперировал под обстрелами, оказывал первую помощь, когда это было необходимо, эвакуировал раненых с поля боя. Научился он и стрелять: что поделаешь, на «передке» без этого тоже никак.

Честно говоря, Егор боялся, что ему не повезет с командиром: был уже у него непродолжительный, но весьма горький опыт. Из этого самого опыта военно-полевой медик уяснил, что самый худший командир на войне – из «пиджаков». То есть из гражданских специалистов, которым лишь в силу профессии или пройденной когда-то в молодости в институте военной кафедры повесили на плечи офицерские погоны и поставили над людьми. Нередко подобный субъект воспринимает свой командирский статус только лишь как способ получить неограниченную власть над подчиненными, возможность потешить свое непомерно раздутое эго. Но никак не ответственность за подчиненных. И начинались постоянные придирки, ссоры, скандалы, различного рода эксцессы, которые в первую очередь мешали выполнению задач боевой подготовки.

Чем глупее был подобный командир, тем хуже он отзывался о своих подчиненных, стремясь переложить на них собственную долю ответственности за порядок во вверенном ему подразделении. О таких горе-командирах бывалые и серьезные бойцы говорили: «Спишем на боевые…»

К счастью, Дима Громов принадлежал к иной категории «пиджаков» – увлеченных своим делом профессионалов.

Такие люди действительно на практике, а не только на словах, стремятся что-то изменить к лучшему, и у них это получается. Пусть и ценой весьма серьезных усилий. К тому же причислить Диму к категории «пиджаков» можно было лишь условно, ведь его становление как хирурга пришлось как раз на период боевых действий, а они в Донецке не прекращались даже в период шатких и эфемерных Минских договоренностей. Подобные соглашения с преступным режимом тогдашнего, еще пятого президента Украины Петра Порошенко оборачивались лишь вооруженными провокациями на линии разграничения между киевскими силовиками и ополчением ДНР и все новыми обстрелами городов республики. Естественно, все новыми и новыми жертвами среди мирного населения.

В общем, и Егор, и Дима остались довольными друг другом и общее взаимопонимание нашли быстро.

– Мне бы еще заместителя комвзвода толкового найти… – посетовал как-то лейтенант медслужбы.

– Фельдшер скорой помощи подойдет?

– Это вообще было бы идеально!

– Хорошо, позвоню своей знакомой. Если она сможет, то все будет прекрасно, – улыбнулся Егор.

С Юлей Цыганок он был знаком еще с 2014-го, они тогда оба были в Добровольческом медицинском отряде Народного ополчения Донбасса. Егор тогда жадно учился всему, что могло бы пригодиться в обороне родного Донецка. И в первую очередь он учился медицине, старался узнать, вникнуть и попробовать на практике все тонкости врачевания на войне. Как раз в этом Юля Цыганок с позывным «Кобра» стала его наставницей. В конечном итоге она признала, что ученик делает определенные успехи в освоении непростого лекарского искусства. Разумеется, в пределах своей компетенции, именно как тактический медик на поле боя.

С трудом, но Егор все же разыскал в одной из больниц своего замкомандира. Юля Цыганок согласилась, вот только руководство этой больницы, где она сейчас работала в реанимационном отделении, наотрез отказывалось отпускать ценного сотрудника «отсиживаться в окопах». Это Егор проявил изрядную долю иронии, комментируя ситуацию. Но все же против соответствующего предписания из Управления Народной милиции ДНР главврач пойти не смог. Так в батальоне появился еще один классный профильный специалист. Военно-полевой медик «Укол» стал для своего начальника лейтенанта Громова одновременно и головной болью, и занозой в заднице. Вернее, как более деликатно выразилась фельдшер Юля, «уколом в мягкое место». Сам Егор шутку оценил. А сам командир медвзвода Дима Громов подобное рвение подчиненного только поощрял. Толковые, думающие подчиненные для хорошего начальника и командира тоже весьма ценная находка.

Казалось бы, рядовой, а спорит с офицером – невероятно, но факт! Однако в деле обеспечения лекарствами и перевязочным материалом и бог весть чем еще по-другому и не получится. А все потому, что медицина в армии во многом держится на энтузиазме еще со времен великого русского хирурга Николая Ивановича Пирогова, основоположника мировой военно-полевой медицины, воевавшего в Крымскую войну 1853–1856 годов. Кстати, поэтому все в медвзводе имели право голоса, поскольку люди здесь собрались мотивированные, с высшим образованием и немалым практическим опытом. Такому не прикажешь в стиле командира-самодура: «Стой там – иди сюда!»

* * *

Еще одной особенностью, убедившей Егора в том, что он правильно выбрал подразделение, стала экипировка знакомого снайпера из разведывательного взвода.

«Джем» поделился радостью: кроме штатной снайперской винтовки, ему выдали еще и укороченный автомат АКС-74У. «Ксюха» со складным прикладом идеально дополняла длинноствольную «Драгуновку» как второе оружие снайпера. Винтовка СВД была хороша в условиях боя, но в ближнем огневом контакте компактный и довольно мощный автомат просто незаменим. Снайпер к тому же черной матерчатой изолентой, чтоб не бликовала и не выделялась, смотал два магазина на 30 патронов. Так что теперь у него был изрядный боезапас, что тоже важно при внезапном и скоротечном огневом контакте накоротке.

Опытный «Джем» сразу же поменял штатный скелетный приклад СВД на телескопический раздвижной, чтобы уменьшить