Михаил Март - Змеиная яма Страница 30

Каждый нашел для себя удобное место.

– Вы меня извините, старика. Начинаю говорить – и уже не остановишь. Давайте сначала послушаем, что нам скажет Олег Петрович.

Виноградов казался человеком, лишенным эмоций. Он говорил тихо, монотонно и доходчиво.

– К Шефнеру в нашем ведомстве интереса никто не проявлял. О том, что он неофашист, мы ничего не знаем. Могу понять почему. Шефнер в действительности окончил военную академию в Москве. Но он приехал учиться по направлению из ГДР. Члены НАТО к нам учиться не приезжали, а ФРГ состоит в альянсе со дня его основания. Мы всегда доверяли восточным немцам и знали, как сложно их офицерам попасть в Россию на учебу, тем более в те годы, а Шефнер учился с 1972 по 1978 год. Причем окончил академию на отлично и оставил самые лучшие отзывы о себе. Докопаться до сути сейчас невозможно. Все архивы и документы госбезопасности ГДР уничтожены вместе с Берлинской стеной. Так что мы ничего не знаем о том, как Шефнер попал к нам и чем занимался до приезда на учебу и после.

На данный момент мне удалось выяснить, что Шефнер хочет наладить производство комплектующих к немецкой электронике, пользующейся спросом и поставляющейся в нашу страну из Германии. Он арендовал пять участков земли в пригороде Смоленска, где намерен выстроить мини-заводы – мастерские. Причем власти с большим удовольствием отдали ему эти участки. В основном это заболоченные места, куда не забредают даже местные жители. Отдать мусорную яму под аренду, да еще за твердую валюту, – не что иное, как получать доход с воздуха. Работы идут полным ходом.

Привязать Шефнера к группенфюреру Грубберу мы не можем. Нет никаких данных. Если Шефнера к нам заслала западногерманская разведка, то надо снять перед ними шляпу. Кандидатура подобрана безукоризненно. Тем интереснее будет работать. Только вся работа ляжет на плечи тех, кто находится в Германии, а в тех условиях широкого следствия не проведешь. По крохам собирать придется. Да и то только в том случае, если для этого найдутся серьезные основания.

С Юрием Крыловым дело обстоит еще хуже. Все, что мы сумели узнать, так это то, что в Израиль он попал из Испании как русский эмигрант, который выехал из России в начале семидесятых и мотался по странам с места на место, пока не женился на гражданке Израиля. Потом развелся, будучи уже гражданином земли обетованной, и следующий свой брак заключил с нынешней женой, которая приняла решение вернуться в Россию. Проследить его путь невероятно сложно. И опять же для этого потребуются очень веские основания. На сегодняшний день он имеет двойное гражданство и в любой момент может сесть на самолет и покинуть пределы России. Стоит ему почувствовать опасность – он так и сделает. Этого человека можно поймать только с поличным во время совершения преступления, чтобы запереть его в клетке. С него нельзя взять подписку о невыезде, его можно только выслать. Но что это даст? На его место приедет другой. Важно понять их цель, а не выставлять пугало на поле. На официальное следствие у нас нет оснований. Будем разбираться частным порядком. Пара толковых ребят у меня есть. Попробуем покопать.

– Утешительного мало, – заключил Журавлев. – Но я верю в интуицию Никанора Евдокимыча. Ваш рассказ об архиве СС не дает мне покоя. Может быть, потому, что я романтик, а может, потому, что в деле фигурирует эсэсовки кинжал. К тому же для меня очевидно, что Юрий Крылов не зря приехал в Россию. Он не просто гражданин Израиля, а опытный, обученный агент. Он действует безукоризненно, профессионально и вовсе не беспокоится о том, что его могут взять с поличным. Наша милиция ему не соперник. Он выдержит удар и покрепче. К стенке такого не прижмешь, и язык ему не развяжешь. Не тот случай. Но хочу вернуться к начато теме. Меня выгоняют из Москвы. Правильно делают. Я тут только мешаю. Хочу поехать в Смоленск и посмотреть на эти самые объекты Шефнера и на его недвижимость. Там меня, слава Богу, никто не знает. Можно будет дышать полной грудью. Но мне хотелось бы взять с собой довоенные карты Смоленской области. Может быть, в этом вы мне сможете помочь?

– Попытаюсь, – ответил Виноградов. – Попробую сделать запрос в картографическое общество. Конечно, простому смертному такие карты не дадут, а нам пойдут навстречу. Это я для вас сделаю.

Журавлев перевел взгляд на генерала.

– Могли бы вы, Никанор Евдокимыч, составить по старой карте приблизительный план отхода штандартенфюрера Хоффмана из-под Смоленска к Орше?

– Только из собственных логических умозаключений. Тут придется покопаться в военных архивах и понять, где в момент бегства Хоффмана дислоцировались наши войска. Хоффман мог уходить только по определенному коридору. Его поджимали со всех сторон и наступали с тыла. Однако, как мы знаем, он прошел и сохранил всех своих людей, что мне до сих пор кажется самым невероятным. Но задание принято. Мне и самому будет интересно окунуться в те времена.

– И еще. Мне хотелось бы иметь список немецких разведчиков, пойманных на территории, прилегающей к Смоленску в радиусе двухсот километров, вплоть до сегодняшних дней. Точнее, меня их имена не интересуют. Гораздо важнее время, год и место, где были задержаны лазутчики. Наверняка если архив остался на нашей территории, то кого-то засылали, и не раз и не два. Либо с инспекцией, либо на поиски.

– Пожалуй, и в этом мы сумеем вам помочь, – улыбнулся Скворцов и глянул на Виноградова. – А? Как, Олег Петрович, поможем?

Виноградов кивнул.

– Конечно, все это мне напоминает какую-то очень интересную детскую игру, – рассуждал умудренный опытом генерал. – Но одно то, что есть такой человек, способный в наше сумасшедшее время затрачивать свои силы на поиски военных реликвий, уже радует.

– Может быть, и так, – улыбнулся Журавлев. – Но не совсем. Просто стало очевидным, что мы не можем подобраться к Шефнеру и Крылову со стороны сегодняшнего дня. Надо идти к истокам и начинать поиски с другой стороны. Ведь речь идет об убийце пяти женщин, а не только об истории. Причем эти убийства до сих пор в глазах общественности лежат на мне – на человеке, не совершавшем их и потерявшем свое собственное лицо, честь и даже жизнь. Редко кто сегодня может похвастаться тем, что способен навестить собственную могилу и положить скромный букетик к изголовью. Мне хотелось бы вернуть себе собственное имя и жизнь.

– Живой труп. Почти по Толстому, – заметил генерал.

– Вот тут и думайте, чего больше в моем рвении: романтики или самозащиты. Я не верю, что нашей доблестной милиции удастся доказать вину Крылова, арестовать его и осудить. А у ФСБ нет оснований даже на проведение проверки этих людей. Так и живем. Хочешь жить – умей защищаться сам, а не жди помощи со стороны.

– К сожалению, вы правы, Вадим Сергеич, – с грустью подтвердил Скворцов. – Тяжелые времена. Порядка нигде нет. Каждый выживает как может.

– Я обещал Наташе, что не дам ее в обиду. Жаль, что тогда я ничего еще толком не знал и мало доверял ей. Теперь мне понятны ее опасения. Одно успокаивает: пока милиция ею интересуется, Шефнер не решится ее убрать, а значит, она будет жива. Но путь к ее поискам лежит неблизкий. Мне нужно иметь в руках оружие против Шефнера. Такое, что заставит его содрогнуться. А пока он хозяин положения, любые попытки найти девушку – пустые хлопоты.

– Когда вы собираетесь уезжать? – спросил Виноградов.

– Максимум через пару дней.

– То, что не успею для вас сделать, вышлю с курьером, но два дня тоже срок. Постараюсь приложить как можно больше усилий.

Журавлев улыбнулся.

– Приятно, черт подери, когда тебя понимают!

Часть II

Крики на болоте

1. Путь в Смоленск

Многого ему добиться не удалось. Довоенная карта Смоленской области оказалась слишком малого масштаба, без особых подробностей. Правда, в картографическом институте Смоленска обещали поднять архивы и найти более подробную карту, но уверенности и оптимизма никто не испытывал. Во время наступления немцев такие карты уничтожались. Рассчитывать приходилось только на военные архивы историков Министерства обороны. Возможность реальная, но долговременная. Генерал Скворцов лично занимался этим вопросом. В итоге можно сказать, что Журавлев отправился в Смоленск с пустыми руками. Он даже не представлял себе, чем будет там заниматься. Списки объектов Шефнера не вызывали особого доверия и требовали проверки на местах. Роль инспектора Вадиму не очень нравилась, а главное – он не Понимал, какую пользу могут дать эти проверки.

Гораздо важнее остаться в Москве и заняться поисками Наташи. Безусловно, она знала немало, что и послужило причиной ее изоляции. К сожалению, он слишком недоверчиво и иронично отнесся к ее рассказам и, соответственно, не вызвал у девушки должного откровения, пока жареный петух его самого хорошенько не клюнул. Теперь приходилось убираться к чертовой матери в неизвестность после собственных похорон. Компанию ему составила Настя. Отправив ребенка к матери и оставшись без работы, Настя не знала, как применить свой темперамент и энергию. Любая авантюра ее устраивала, и над предложением Вадима она думала недолго.