Виктор Доценко - Приговор Бешеного Страница 31

— Я же тебя предупреждал. Бешеный, — злорадно прошипел Мушмакаев.

— Стреляют по нам, — даже не взглянув на пленника, спокойно ответил Савелий и быстро переглянулся с Денисом. — Через километр остановитесь и подождите нас, мы скоро.

Гадаев стал тормозить, но Савелий бросил:

— Не останавливайся, жми! Давай, Денис! — Он открыл дверцу и тут же нырнул в темноту, с другой стороны машины выпрыгнул Денис. Снова послышались одиночные выстрелы.

Перед самым приземлением Савелий успел заметить внушительный камень и с огромным трудом избежал встречи с ним. Кувыркнувшись, он тут же встал на ноги и выхватил пистолет-пулемет. Денису повезло меньше: он довольно сильно ударился коленом, но, превозмогая боль, с опаской вскочил на ноги и тоже выхватил оружие.

— Ты как? — услышал он негромкий голос Савелия.

— В порядке, а ты?

— Порядок. Видишь, где они?

— Нет.

— Вдоль дороги смотри.

Денис взглянул в ту сторону, откуда они приехали, и действительно увидел движущееся светлое пятно, а потом и вспышки выстрелов. Стреляли из легковой машины, через секунду они увидели, что машины две. Преследователи были настолько уверены в себе, что в салонах горел свет и было видно, что в каждой машине сидят четверо. Именно этот свет и дал то светлое пятно, которое заметил Денис.

— Беру первую. Бей по колесам, — скомандовал Савелий и, выждав, когда преследователи подъедут поближе, сделал пару выстрелов.

По раздавшемуся громкому хлопку он понял, что одна пуля угодила в колесо. Машину резко повело в сторону, и ее уже ничто не могло удержать от падения в пропасть. У сидящего впереди оказалась отличная реакция, и он сумел выскочить. Мог спастись и водитель, но, видно, реакция у него была неважной. Те, что сидели сзади, ничего не могли поделать: это была российская «Нива» без задних дверок.

Увидев, что случилось с их приятелями, водитель второй машины, оказавшейся тоже «Нивой», резко затормозил. Из нее выскочили три фигуры и, не заметив, откуда стреляют, открыли беспорядочный огонь из автоматов. Денис принялся отвечать, не давая им передышки для оценки ситуации, а Савелий стал карабкаться по скале, чтобы обойти их. Он прекрасно понимал, что действовать нужно как можно быстрее: у Дениса не так много патронов.

Экстремальная ситуация заставляет человека подключать все свои внутренние резервы, и в такие минуты он может совершать то, что никогда бы не сделал в нормальных условиях. Когда все завершилось и Савелий получил возможность спокойно осмотреть скалу, по которой взобрался в считанные секунды, он понял, что никогда не смог бы повторить это восхождение без страховки, даже если бы имел неограниченное время.

Оказавшись над головами преследователей, он без всякой проблемы прострелил руку того, который счастливо избежал падения в пропасть, и тот, отбросив оружие, быстро устремился ко второй машине. Из троих оставшихся преследователей один перенес огонь на Савелия, остальные же продолжали отвечать Денису. Стрелявший в Савелия оказался довольно метким: несколько пуль ударили в скалу сантиметрах в двадцати от его головы, и каменный осколок больно чиркнул по щеке. Матюгнувшись про себя, Савелий выстрелил в противника, и короткий вскрик возвестил о попадании. Неудачливый стрелок упал и замер. Одна пуля Дениса тоже достигла цели: вскрикнул еще один бандит. Из машины что-то выкрикнул тот, кто уже дважды избежал смерти, и его приятели сразу устремились на его зов, причем один здорово прихрамывал: видно, пуля попала ему в ногу. Быстро забравшись в машину, они включили задний ход и в темпе ретировались, оставив своего подстреленного соратника.

Держа оружие наготове, Савелий осторожно спустился вниз. Бандит не шевелился, а его автомат лежал в стороне, но это ничего не значило: он вполне мог притворяться.

— Одно движение, и ты покойник, — по-английски предупредил Савелий.

Раненый вдруг застонал, и Савелий рассмотрел, что пуля попала ему в грудь навылет, спина была в крови. С таким ранением вряд ли стоило ожидать сюрпризов, и Савелий спокойно склонился над ним и перевернул на спину.

— Бля! — неожиданно ругнулся по-русски раненый.

Савелию вдруг показалось, что ему знаком этот хрипловатый голос. Он вытащил фонарь и осветил его лицо.

— Умар? Это ты? — с удивлением воскликнул Савелий, сразу узнав парня, которого видел в окружении Мушмакаева. — Но почему ты здесь?

— Чтобы отбить… у вас своего… командира и… убить… тебя! — корчась от боли, делая паузы, со злостью выкрикивал тот, отплевываясь кровью: видно, пуля задела и легкие. В нем было столько ненависти, что даже в этом состоянии он попытался выдернуть из-за пояса пистолет.

— Не стоит это делать, — остановил его Савелий, больно перехватив его руку. — Кто вас послал?

— Пошел ты… Лучше… добей меня.

— Кто вас послал?

— Батюшки, наш знакомый, — удивился и подошедший Денис.

— Добей… меня! Слышишь! — прорычал Умар, не в силах больше бороться с болью.

— Ответишь — помогу, — решительно сказал Савелий.

— Обещаешь?

— Даю слово!

— Верю. Ты… сможешь… передать привет… командиру? — Казалось, он вот-вот потеряет сознание.

— Передам, — пообещал Савелий.

— Ладно. — Умар сделал паузу, но не потому, что в чем-то еще сомневался, а чтобы прочистить горло от крови. — Нас послал… Велихов!

— Банкир из Москвы? — переспросил Савелий, неожиданно услышав эту фамилию.

— Да! Да! Ну что же ты? А-а-а! — Он буквально заревел от нестерпимой боли.

Савелий коротко ткнул пальцем в район сонной артерии, и Умар тут же облегченно вздохнул, его лицо разгладилось, и он даже успел бросить благодарный взгляд на своего убийцу, после чего испустил дух, и его голова мертво откинулась назад.

— Теперь ты понимаешь, почему мы должны довезти эту гниду до Москвы? — спросил Савелий, взглянув на Дениса.

— Я все давно понял, — ответил тот. — Ты что, ранен? — увидев кровь на щеке Савелия, обеспокоенно спросил Денис.

— О камень поцарапался, — отмахнулся Савелий.

— Как думаешь, они отстали?

— Понеся такие ощутимые потери, уверен, что да. Пошли к машине.

Не упоминая при проводнике имени, названного Умаром, они рассказали о происшедшем. Потом Савелий спросил Тагира:

— Как считаешь, выстрелы могут нам помешать?

— Они бы помешали, если попали бы в вас, — полушутливо ответил он,

— а так… — махнул рукой. — Кого сейчас удивишь выстрелами?

— Значит, Умар погиб? — с грустью спросил вдруг Мушмакаев, все время до того молчавший.

— Перед смертью привет просил тебе передать.

— Уколи разок, — попросил тот.

— Еще чего?

— Ну дай хоть нюхнуть.

— Ладно, дай ему дозу, Денис, только пусть заткнется! — разрешил Савелий.

Когда они пересекли границу Болгарии, Савелий решил, что пора совсем лишить Мушмакаева наркотиков, а чтобы облегчить мучения пленного, он сделал над ним несколько пассов руками и отключил сознание на несколько часов. Все же на всякий случай руки развязывать ему не стали.

Сколько пленник проспал, никто не заметил, пока тот неожиданно не заговорил в тот момент, когда Савелий позвонил Андрею Ростовскому.

— Я хочу есть, — капризным голосом повторил Мушмакаев.

— Мы все хотим есть, — спокойно отозвался Савелий, — потерпи немного, скоро пообедаем.

— Хорошо, — вдруг согласился тот, потом неожиданно добавил: — Спасибо тебе.

— За что? — удивился Савелий и усмехнулся: — За вежливое обращение?

— За то, что ты сделал, чтобы меня не ломало. Я же прекрасно знаю, какие последствия бывают от стольких уколов героина. В свое время около года баловался, пока не был тяжело ранен и судьба не заставила завязать с этим зельем. — Мушмакаев говорил спокойно, без злости.

— Ничего особенного, глубокий гипноз… — Савелий пожал плечами.

— Куда вы меня везете?

— В Москву.

— Чье распоряжение выполняете?

— Какая разница?

— Большая.

— А если ничье? Если это наша инициатива?

— Глупо, — изрек пленник и тяжело вздохнул.

— Почему это? — удивился Савелий.

— Не довезете.

— Сбежишь, что ли? — хмыкнул Денис.

— Как же, от вас сбежишь, — без всякой иронии ответил Мушмакаев.

— Тогда почему не довезем? — Савелий попытался «прослушать» его мысли, но тот, видно, не совсем еще отошел от наркотиков, и его мысли лишь ненадолго опережали слова, которые он произносил вслух.

— Не дадут.

— Кто не даст? — В разговор вступил Гадаев, и машину дернуло от резкого торможения.

— Осторожнее, Миша, а то наш «герой» действительно окажется прав,

— с сарказмом заметил Савелий.

— Напрасно подкалываешь. Бешеный. Если, конечно, это настоящее твое прозвище, — проговорил Мушмакаев.

— Настоящее, можешь поверить.

— Верю, — вяло кивнул Мушмакаев. — Многим будет не в кайф, если я окажусь под арестом. Хотя… — он вздохнул и обреченно махнул рукой, — … меня и там достанут, не менты, так зэки.