Виктор Доценко - Приговор Бешеного Страница 32

— Не слишком ли ты переоцениваешь свою личность? — съехидничал Денис.

— Эх, парень, смелый ты, но глупый.

— А если я тебе… — начал злиться тот, но его пыл тут же остудил Савелий:

— Не ершись, Денис, остынь. — Потом повернулся к пленнику: — Хочешь сказать, что для некоторых высокопоставленных людей твоя информированность представляет немалую угрозу.

— Соображаешь, — вяло откликнулся Мушмакаев.

— Именно поэтому я и хочу доставить тебя в Москву, чтобы ты открыто, в зале суда, поделился тем, что знаешь, — проговорил Савелий.

— И можешь мне поверить, что мы любой ценой доставим тебя в Москву и сдадим лично в руки министра внутренних дел!

— Ты или наивный, или… — Он не стал уточнять второе «или», а с горечью продолжил, нервно повышая голос: — Да если вы меня, что сомнительно, все-таки сумеете довезти до Москвы и даже сдадите лично под расписку в руки Куликову или руководителю ФСБ, до суда мне не дадут дожить! Не дадут! — Потом устало добавил: — Можешь мне поверить… — Он помолчал немного и гораздо спокойнее проговорил: — Ладно, делайте что хотите, но не забудьте разбудить, когда соберетесь меня покормить. — Он действительно откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза.

Разговор этот Савелий воспринял совершенно серьезно. Он и сам, размышляя о Мушмакаеве и о том, что происходило и происходит в Чечне, все чаще приходил к выводу, что многое не только ему не понятно, но и противоречит всякому здравому смыслу и происходит вопреки любым законам, как государственным и военным, так и общечеловеческим. Казалось бы, что значит маленькая Чечня по сравнению с огромной Россией? Допустим, совершена ошибка и начались военные действия. Не столь важно, по чьей вине — чеченских ли «ястребов» или российских. Вряд ли чеченский народ, в общей своей массе, так хочет независимости, что готов пойти воевать за нее. Да, он уверен, что даже среди тех чеченцев, кто до сих пор воюет с русскими, многие толком не понимают, что такое независимость для Чечни.

О какой реальной независимости такого малого государства, каким является Чечня, может идти речь, если русский и чеченский народы столько времени живут не просто бок о бок, а один внутри другого? Когда переплелись не только инфраструктуры, но и судьбы живых людей, их семей, и разрыв вековых связей неминуемо ведет к сотням людских трагедий, кто подсчитал, сколько смешанных браков по всей великой Руси? Их что — тоже прикажете разрывать? А дети? Господи! Неужели не найдется хотя бы одной умной головы, которая сможет доходчиво объяснить эти простые истины правителям двух народов?

Почему история не учит последующие поколения? Ведь ничего нового современные чеченцы не придумали, еще великий поэт прошлого века Александр Пушкин описал их повадки. Набеги исподтишка, небольшими группами на российские разъезды, захват заложников, требование выкупа, страшные издевательства над теми пленными, которые не могут принести дохода.

Савелий прекрасно понял, на что намекает Мушмакаев. Война уже давно кончилась, а он продолжает воевать, содержит несколько сотен боевиков. Их нужно кормить, одевать, обувать, вооружать. Откуда берутся на это средства, когда не получается просто накормить свой народ, выдать пенсии, не задерживать зарплату, восстанавливать разрушенные войной дома? Значит, кто-то дает деньги не на мирные дела, а на то, чтобы содержать его боевиков. И этот «кто-то» совсем не бедный человек, и наверняка он не единственный, кому выгодно, чтобы в Чечне, в Абхазии, в Приднестровье и в других горячих точках сохранялась взрывоопасная обстановка, лилась кровь, которую, как видно, можно выгодно обменивать на огромные капиталы.

Нет, господин Велихов, можете поверить, это вам с рук так легко не сойдет! Это говорит вам Савелий Говорков, по прозвищу Бешеный!

Трудно сказать, до чего бы довели его мысли, но в этот момент он почувствовал, как его кто-то трясет за плечо.

— Ты что, капитан, заснул, что ли? Зову, зову, а ты — ноль внимания, — сказал Михаил. — Глаза открыты, а сам молчишь!

— Извини, задумался. Почему стоим?

— Приехали. Судя по всему, это его дом.

— Вы посидите, а я схожу на разведку. — Савелий тряхнул головой, чтобы освободиться от своих мыслей, вышел из машины и направился к подъезду.

Квартира Андрея оказалась на первом этаже. Савелий нажал на кнопку звонка. Мелодичный перезвон дал понять, что он работает. Никакого движения за дверью он не услышал и позвонил еще раз.

А Андрей, немного уставший после подводного плавания, решил немного поваляться в кровати с Оксаной, и они почему-то крепко уснули. Когда Савелий позвонил в первый раз, Андрею сквозь сон показалось, что этот звонок не имеет к ним отношения и это звонят соседям, но настойчивый длинный второй звонок пробудил его, и он, накинув шелковый китайский халат, вышитый драконами, пошел открывать. Не спрашивая, он распахнул дверь и увидел перед собой невысокого симпатичного парня с голубыми глазами.

Образ Бешеного, который представлялся по рассказам Олега, настолько не был похож на того, кто стоял перед ним, что Андрей с некоторым удивлением и даже раздражением спросил:

— Кого тебе?

— Андрей?

— Ну!

— Я Бешеный!

— Ты Бешеный? — чуть растерянно спросил он.

— А ты что, представлял меня этаким громилой? — улыбнулся Савелий.

— Не громилой, но… немного другим. Ну, здравствуй, Серега! — Он распахнул объятия и крепко прижал его к себе, похлопывая по спине. — Олег столько о тебе рассказывал, что я давно хотел познакомиться с тобой. Проходи. Погоди, а где твои спутники? Кстати, сколько вас?

— В машине. Со мной трое.

— А того удалось взять? — тихо спросил он.

— Кого? — хитро прищурился Савелий.

— А Бог его знает? Олег не сказал. — Андрей пожал плечами.

— Удалось, удалось, — с улыбкой заверил Савелий.

— Я его знаю?

— Возможно, сам увидишь. Кстати, ничего, что у него руки связаны?

— Очень заметно?

— Конечно. Если дашь какой-нибудь плащ, то никто из соседей не увидит.

— Плаща у меня здесь нет, в Москве он. — Андрей задумался на секунду и тут же сказал: — Кажется, есть идея. — Повернувшись, крикнул: — Ксюша, принеси плед!

Тут же из комнаты вышла стройная элегантная яркая брюнетка лет двадцати — двадцати двух. Она протянула шерстяной плед и чуть застенчиво улыбнулась.

— Знакомься, это — Бешеный! — представил Савелия Андрей. — А это — Оксана.

— Бешеный? — Она несколько растерялась.

— Интересная реакция, — усмехнулся Савелий, отвечая на ее рукопожатие.

— Когда расскажу, все поймешь, — успокоил жену Андрей. — Ладно, иди за своими спутниками, а ты, Ксюша, накрывай на стол, наверняка ребята голодные.

— Как волки, — признался Савелий.

— Накормим и слона! — тоном рекламы ответила жена Андрея.

Минут через десять они входили в квартиру, где их ждал огромный, богато сервированный стол. Увидев Мушмакаева, Андрей брезгливо скривился:

— И чего ты тащишь с собой этого мудилу, отвел бы в сторонку, шлепнул и все дела! А не хочешь руки марать, скажи, я найду, кто это сделает за бутылку ракии.

— Послушай своего приятеля, он дело говорит, — глухо прозвучал голос Мушмакаева.

— Заткнись! Я сказал, что довезу тебя до Москвы, значит, довезу! — грубо оборвал его Савелий.

— Если слово дал, то другое дело, — примирительно согласился Андрей. — Обещания нужно выполнять, если хочешь считаться настоящим мужчиной. Помощь нужна, скажи?..

— Потом поговорим. Где можно руки сполоснуть?

— Ксюша, проводи ребят, а я пока с этим уродом побуду. — Андрей вел себя так, словно Мушмакаева не было в комнате или он ничего не мог услышать, остальные же не обратили на его определение никакого внимания.

Наскоро ополоснувшись, все плотно пообедали. Перед тем как развязать пленника, Андрей наклонился к нему и тихо с угрозой сказал:

— Запомни, паскуда, если ты будешь мне на нервы действовать или сбежать попробуешь, я из тебя ремней нарежу! Так что будь тише воды, ниже травы, понял?

— Да куда мне бежать без документов-то? Да еще в чужой стране?

— Ты понял? — чуть повысив голос, повторил Ростовский.

— Понял, — послушно ответил Мушмакаев.

Оксана накрыла ему на отдельном столике, в самом углу комнаты, подальше от двери и окон. Он, видно, смирился со своей судьбой, особенно после «нравоучительной беседы» с Андреем, и безропотно чавкал в указанном месте.

Уставшие от утомительной дороги, ребята ели почти молча, а после пятидесятиградусной виноградной ракии их и совсем сморило. Извинившись, они попросили хозяев показать, где бы они могли поспать. Оксана отвела их в гостевую комнату, где стояли две кровати. Бросив на пол матрас, они уложили на него Мушмакаева, надели ему наручники, цепь которых прикрепили к железной ножке одной из кроватей. Не успев коснуться подушек, Денис с Михаилом мгновенно отправились в царство Морфея и дружно захрапели.