Александр Чернобук - Кап­кан для Ски­фа Страница 32

— Карлович, давай по девять, и по рукам, а? — и опять мило улыбнулся.

Сжавшийся еще при начале тирады хозяин плитки чуть расслабился и пропищал:

— Нет, Петрович, по девять точно не будет. Компаньон рогами упрется. Давай я ему позвоню, и обсудим все втроем?

— Звони, — махнул рукой Савельев.

Конрад Карлович вздохнул с облегчением, достал мобильный телефон и, набрав номер, приложил коробочку к уху:

— Алло. Марк Ариевич? Это я, здравствуйте. Нет, вы ошибаетесь. Съездил я как раз не зря, — с горькой иронией взглянул на Сергея, — да, да. Даже привез. На всю партию. Мы сейчас на складе. Да, реальный. Вот рядом стоит. Я б тоже не поверил. Приезжайте. Ждем.

— Едет?

— Да, — Михельсон спрятал телефон в кожаный чехол, прикрепленный к поясу, и обернулся к Рембо: — Будет через двадцать минут. Понимаете, Сергей Петрович, — он почему-то опять перешел на «вы»: — Я как я, а Марк Ариевич человек прижимистый. Думаю, меньше, чем по одиннадцать пятьдесят, не отдаст. К тому же доли наши, увы, не равны. Он старший концессионер — его семьдесят пять процентов, моих только двадцать пять.

Серегу при этой информации осенила гениальная мысль. Он быстро прикинул цифры в уме и, взяв своего оппонента под локоток, вкрадчиво сказал:

— Конрад Карлович, я вижу, вы человек благородный и честный, но небогатый.

Тот в ответ закивал с излишней горячностью:

— Сами знаете, как сейчас живется научным работникам…

— Вот именно…

— Вы же понимаете, я бы никогда не полез в дела с этой плиткой чертовой, если бы не ситуация в стране в целом. Если б хоть как-то на наше бедственное положение государство обращало внимание, — начал проникновенно оправдываться кандидат наук.

— Конечно, конечно. Вот как раз об этом я и хотел с вами поговорить. Давайте поступим следующим образом, — продолжил Сергей елейным голосом, — вы сделаете так, что Марк Ариевич уступит в цене до десяти долларов, а я забуду про нашу с вами маленькую проблему? А? Как вам такой вариант?

— Как так? — не понял сразу «благородный и честный».

— Вы его уговорите на эту цену, а «Мерседес» я починю из получившейся у меня прибыли. И всем будет хорошо. Соглашайтесь. Вы же умный человек, Конрад Карлович. К тому же, с техническим складом ума. Прикиньте цифры, — Серега говорил чуть ли не шепотом, склоняясь к самому уху Михельсона.

Глаза Конрада Карловича стали осмысленными. Он замер. До него дошла «гениальность» предложения Савельева.

Серега отошел, закурил и отвернулся — бороться с совестью лучше без свидетелей. Это хорошо известная аксиома. Когда человек начинает размышлять о том, что лучше остаться без штанов или подвинуть мораль, почему-то практически всегда он склоняется ко второму варианту:

— Хорошо, я попробую его уговорить, — через несколько минут раздался слегка подрагивающий голос Михельсона, — но я не обещаю…

Серега обернулся. Глаза Конрада Карловича бегали:

— Гарантировать я не могу…

— Ну, вы уж постарайтесь, — с плотоядной улыбкой подбодрил его Рембо, — у вас получится.

— Приложу все усилия, — нашел обтекаемую формулировку незадачливый кандидат наук и, сняв очки, смело взглянул подслеповатыми глазами в лицо коммерсанту.

Когда прибыл ожидаемый компаньон Михельсона — Марк Ариевич, Серега с первого взгляда понял, что торги будут тяжелыми. И не ошибся.

Маленький, вертлявый, черноволосый мужичонка с усами и бородой, на вид лет около сорока, торговался профессионально. Молол всякую чушь, пытливо глядел в глаза собеседнику, совершал всеми частями тела аллегорические телодвижения, сыпал заверениями в вечной дружбе, тесных деловых контактах на будущее и других перспективах, но ниже одиннадцати долларов упорно не уступал. Серега делал, примерно, все то же самое, слегка разбавляя деликатный разговор «базарными» репликами по «понятиям» и подтверждая свои аргументы четырьмя оттопыренными пальцами на обеих руках, которыми выводил замысловатые фигуры перед самым лицом оппонента.

Конрад Карлович стоял чуть в стороне, время от времени тщетно пытаясь поучаствовать в беседе. Его робкие замечания тонули в мерном рокоте двух голосов, звучащих в ритме асинхронного двигателя. Через какое-то время, осознав свою неспособность участвовать в разговоре на равных, Конрад Карлович не очень вежливо взял под руку своего коллегу и, извинившись перед Сергеем, утащил вглубь бокса. Там, за штабелями объекта торгов, он энергично зашептал что-то компаньону, размахивая руками.

До прекрасного слуха Рембо долетели обрывки фраз: «Какого… живые деньги… лучший вариант. Ариевич, не морочьте голову!» Серега усмехнулся после этой реплики: «Дело будет».

Через пару минут раздосадованный Марк Ариевич протянул Сереге руку:

— Все. Десять долларов тридцать центов. Последняя цена. Ниже не будет. И только стопроцентная предоплата, молодой человек. Безнал, естественно.

Серега пожал руку, не раздумывая: «Блин, надо было меньше пальцами размахивать. Теперь уламывать на оплату в рассрочку бесполезно. Ну и Бог с ним, и так хорошо — от добра добра не ищут», а вслух произнес:

— По рукам. Подписываем договор и обмываем? Или, наоборот, обмываем, а потом подписываем? А? Вы как?

Конрад Карлович радостно хлопнул в ладоши.

— Предлагаю закончить дело, — сурово осадил его раздраженный результатами торгов Марк Ариевич. — У вас с собой, Сергей Петрович, печать, реквизиты? Или отложим на завтра-послезавтра? Время терпит? Как вы настроены?

— Все свое ношу с собой, — улыбнулся в ответ Рембо: «Не хватало, чтоб эти «братья-акробаты» с кем-нибудь грамотным перебакланили до завтра», — оформим все сейчас.

— Сегодня, так сегодня, — согласился Марк Ариевич.

— Вот и славно, — потер ладони Конрад Карлович, — у нас здесь как раз небольшой кабинетик имеется.

— Прошу вас! — Марк Ариевич сделал символичный жест на правах хозяина, пропуская Савельева вперед.

— Благодарю, — Сергей еще раз взглянул на штабеля плитки и покинул бокс.

— Я догоню, — Михельсон с натугой прикрыл створки, — сейчас, только склад замкну.

«Кабинетик» оказался довольно просторным офисом с компьютерами, мощным ксероксом, факсом и прочей оргтехникой. Дорогой ремонт и стильная офисная мебель дополняли интерьер. Всем этим хозяйством заведовала длинноногая секретарша.

При их появлении она весело защебетала, сообщая своим хозяевам последние бизнес-новости и оперативную информацию по работе офиса. Попыталась подсунуть руководству документы на подпись, но Конрад Карлович отмахнулся:

— Потом, все потом, солнышко.

Серега с удовольствием проводил взглядом ее ноги и бедра, когда Марк Ариевич услал ее готовить кофе. «С коньячком», — не преминул добавить Конрад Карлович.

Договор набросали быстро. Сошлись на типовом купли-продажи. Записали туда реквизиты сторон, немного поторговавшись, определились с курсом пересчета долларов в национальную валюту, оговорили особые условия. Савельев легко согласился на пеню в размере одного процента от суммы в день, в случае неоплаты в десятидневный срок: «Ребята, деньги я вам загоню завтра, не волнуйтесь». Условие поставки определили как самовывоз.

Размашисто поставили подписи, пришлепнули печати: «Все, красавцы, — пряча свой экземпляр договора, ликовал Серега, — папандос, дорогие потомки Авраама. Теперь вам никуда не спрыгнуть. Плитка моя, балбесы».

— Очень приятно было иметь с вами дело, — он пожал руки продавцам, — Конрад Карлович, Марк Ариевич.

— Сергей Петрович, нам тоже очень приятно. Наша экспресс-сделка просто чудо, — Михельсон искательно заглянул Савельеву в глаза. — Надеюсь, все смежные вопросы мы утрясем так же, без проблем?

— Да, Конрад Карлович, не волнуйтесь! Господин Савельев свое слово держит, — подмигнул ему Рембо. — Особенно в сферах, которые касаются автотранспорта и денег.

— Это вы о чем? — подозрительно покосился на него Марк Ариевич.

— Это, господин Савельев хочет сказать… — начал Михельсон, но Рембо его перебил:

— Это о переводе всей суммы по договору и о транспорте. Деньги, как я и сказал, вы увидите у себя уже завтра, после обеда…

— Если банк нормально сработает, — раздраженно буркнул Марк Ариевич, по всей вероятности недовольный своим поражением в торгах.

— Это да, — согласился Рембо, — а вот, что касается транспорта… Грузиться будем уже, я думаю, послезавтра с утра. Не возражаете?

— Нет, нет, Петрович, как вам будет удобно, так и сделаем, — Конрад Карлович похлопал себя по мобильному телефону, — еще пять раз созвонимся.

— Вот и замечательно, — Савельев поднял руки ладонями вверх, обозначая тем самым окончание переговоров.

— Тогда и обмоем это дело, — добавил Марк Ариевич.

Конрад Карлович обиженно взглянул на компаньона и тяжело вздохнул.