Владимир Шитов - Собор без крестов - 2 Страница 34

—  Так вот, я даю тебе честное слово, что если даже и возникнет необходимость в использовании твоей профес­сии на практике, то я все равно не стану ее применять без твоего согласия.

—  Я тебе, Костик, верю! — Так ласково тридцатичеты­рехлетнего руководителя солидной фирмы, кроме родите­лей, не звал никто. Константину Викторовичу было прият­но, что родители по-прежнему считают его ребенком, нуж­дающимся в их покровительстве, нравоучениях, а поэтому даже не пытался доказывать им обратное. — Ну что ж, на таких условиях я согласен передать тебе свои знания, — за­думчиво сообщил Лесник свое решение сыну, как бы еще окончательно не определившись.

В течение трех лет после состоявшейся беседы, когда Константин находил время и возможность приезжать в гос­ти к родителям, Лесник старательно, без утайки, передавал сыну секреты медвежатника и шниффера.

То, чему научил его Лапа, до чего он додумался сам, преодолевая возникающие сложности и ошибки, Лесник щедро дарил Константину. Он делился с ним информацией о сейфах различных фирм, знакомил с тонкостями секрет­ных замков, как они крепятся на дверках сейфов, каким способом и методом с ними лучше справиться в том или ином случае.

Передаваемые Лесником сведения Константин усваи­вал успешно и легко, чему удивляться не приходилось. Зна­ния, полученные в одном из самых престижных вузов стра­ны, М ВТУ имени Н. Э. Баумана, позволяли ему эффектив­но справляться с трудной учебой, чтобы стать настоящим медвежатником.

В процессе овладения новой, специфической профес­сией Константин еще больше стал уважать своего отца. Ока­залось, что он прекрасно разбирается не только втом, каким способом лучше всего вскрыть тот или иной сейф. Он мог часами говорить о свойствах металлов, объем его эрудиции по технологическим проблемам приводил Константина в восхищение. Он был горд, что у него такой умный отец.

Миновало три года обучения родительскому ремеслу. Лесник пришел к выводу, что этот процесс полностью за­вершен и наступила пора от теории переходить к практике.

Выпроводив жену и невестку с детьми отдыхать на пляж, Лесник решил устроить сыну экзамен на зрелость. Константин не знал о предстоящем испытании, тогда как отец к нему заранее тщательно готовился. С компрессор­ного завода в Геленджик он привез и поставил у себя в под­вале те сейфы, которые ему когда-то самому пришлось от­крывать, сдавая аналогичный экзамен Лапе. Но в дополне­ние к ним он притащил еще два сейфа, уже современных моделей, с более сложной конструкцией замков.

Когда Лесник с сыном спустился в подвал под домом и включил там свет, Константин увидел необычную картину: пять сейфов выстроились в ряд, как будто пять рыцарей в ожидании турнира.

Отдавая Константину кольцо со связкой отмычек раз­ной конфигурации, Лесник торжественно произнес:

—  Давай, сынок, показывай отцу, чему ты у него на­учился. Начинай вот с этого пузанчика, — и показал рукой на металлический ящик, стоящий крайним с правой от него стороны.

Его Константин вскрыл, можно сказать, легко. Со вто­рым сейфом пришлось потрудиться дольше. Ас третьим он так долго возился, что уже и не надеялся его открыть, но и с ним ему наконец улыбнулась удача.

Четвертый сейф, несмотря на все старания, Констан­тин так и не сумел одолеть. Видя безуспешность своих по­пыток, растерявшись от беспомощности, он сконфуженно признался отцу:

—  Не открывается, гад. Мне с ним не справиться.

Лесник, насаживая на лопату держак, примериваясь, как бы лучше выполнить свою работу, оторвался на мгно­вение, от этого занятия и произнес нравоучительно:

—   Проще простого признаться в своей слабости. В моем ремесле надо быть одержимым.

—  Тебе легко со стороны давать советы, а сам-то его сумеешь открыть? — спросил Константин отца.

—  Без проблем.

—  Ну, покажи, как это у тебя получится.

—  И не подумаю.

—  Почему?

—  Если я сейчас так поступлю, то тебе никогда не стать настоящим медвежатником и путево ты не сможешь пере­дать другому свои знания.

—  Почему?

—  Если ты не уверен в своих силах и признаешься в бес­помощности, скуля, что сейф тебе не по зубам, то тебе его действительно никогда не открыть.

— А что же мне с ним делить?

— Все знания, полученные от меня, ты обязан вложить в свои руки. Не волнуйся, не спеши. Сейф такая деликат­ная «дама», которая требует к себе особого внимания, под­хода, уважения и, может быть, даже любви. Я бы на месте первых трех сундуков ни за что бы не позволил тебе так лег­ко себя открыть.

—  Почему?

—  Потому что ты нахал и грубиян. Насильник!

—  Ого! Целый список! И в чем же проявились эти мои отрицательные качества?

—  Ты не познакомился с ними, даже не спросил, как их зовут, кто папа с мамой, заводы-изготовители, не уяс­нив и не разобравшись, какие секреты заложены в запорах, нахрапом полез им в скважины замочные с отмычками и, что меня удивило, справился с ними. Значит, шлюхи они подзаборные, и ты такие к себе в кабинет не ставь. А вот оставшиеся «девицы» поизящнее будут. Их нахрапом не возьмешь. Тут, мой дорогой, поухаживать за ними придет­ся, попотеть. Учти, я из подвала тебя не выпущу, покаты не уломаешь оставшуюся парочку. Не я уговаривал тебя ста­новиться медвежатником, — это твое собственное желание. Теперь давай не скули, а пыхти, — и вытащив вновь держак из лопаты, Лесник стал его чрезвычайно внимательно рас­сматривать, проявляя ненужную в данный момент озабо­ченность к пустяковой работе.

Прислушавшись к совету отца и поняв свою оплош­ность, Константин подошел к неподдавшемуся несгорае­мому сейфу сзади и разобрал отштампованный металличес­кий знак фирмы-изготовителя «Е И Р — Г О П» Греция-Афины. Кое-как сумел он перевести и название сейфа. По-русски оно означало «Веселый». Это почему-то разозлило Константина.

«Так этот «весельчак» еще издевается надо мной! Ну, я ему не позволю меня унижать!» — с азартом приступая к работе и желая добиться реванша, подумал Константин.

После тщательного внешнего изучения металлическо­го противника он вспомнил все советы отца и, как бы выполняя священный ритуал, несколько раз прикоснулся пальцами к неподвластному замку. Двадцать семь минут продолжалось изнурительное колдовство, и наконец «ве­сельчак» сдался — позволил Константину открыть себя и заглянуть в пустоту своего нутра.

От нервного перенапряжения, несмотря на прохладу в подвале, ему было жарко. Победа досталась ему ценой ог­ромных умственных, нервных и психологических усилий.

Он уже не выражал внешне своей радости по поводу достигнутого успеха, считая результативность мучительных стараний достойной платой за него.

По мелькнувшей на лице отца довольной улыбке Кон­стантин понял, что успешно справился с очередным этапом профессиональной проверки.

—  На этом, Костик, сегодня твой экзамен прерывает­ся. Пошли отсюда, а то я тут совсем замерз.

— А мне хочется продолжить его, — попросил сын.

—  Вольному воля, как хочешь, так и поступай. А я по­шел отдыхать.

Лесник не спеша покинул подвал. Поднявшись в ком­нату, он прилег на диван и незаметно для себя уснул.

Часа через два его разбудил улыбающийся, довольный собой Константин.

—  Отец, я и пятый сейф расколол! — похвалился он.

—А я и не сомневался в твоих способностях, — подни­маясь с дивана и обнимая Константина, заверил его Лес­ник. — Ты же мой сын, не так ли?

—  Конечно! И только так!

Когда они присели вдвоем на диван, Константин про­изнес в глубокой задумчивости:

—До сегодняшнего дня, отец, я был уверен, что уже пос­тиг в жизни все, что для меня необходимо. Но в подвале ты ткнул меня носом в элементарную вещь, которую я не учи­тывал и не принимал во внимание. Спасибо тебе за науку.

Посмотрев долгим взглядом на сына, Лесник сказал:

—  Костик, если ты не желаешь обижать меня, никогда в будущем не говори мне «спасибо».

—  Почему?

—  Потому, что ты еще теленок. Доживешь до моих лет, поймешь, -—Подумав, он добавил нерешительно: — А во­обще, лучше тебе не знать моих истин.