Илья Рясной - Белый легион: Террор не пройдет! Страница 34

— Сербский изобретатель, отец генератора переменного тока, основы нынешней энергетики, — блеснул эрудицией Глеб.

— А ты слышал, что современники считали его черным магом? Но он был простым гением. Его руками создана действующая модель резонансного трансформатора с коэффициентом полезного действия больше единицы…

— Вечный двигатель, — скривился в усмешке Артемьев.

— Именно… Кстати, он же разработал установки по передаче энергии на расстояния без проводов, которые похоронили бы все линии электропередач. Он же чуть не явился могильщиком бензинового монстра, отравляющего смрадным дыханием наши мегаполисы, — автомобиля. В 1931 году Тесла снял бензиновый двигатель с нового автомобиля фирмы «Pierce-Arrow» и заменил его электромотором переменного тока мощностью в 80 лошадиных сил без каких бы то ни было традиционно известных внешних источников питания. Он ездил на машине неделю, гоняя ее на скоростях до 150 км/ч.

— Легенда? — спросил Артемьев.

— Задокументированный факт… Новая эра в энергетике и транспорте. Где она?.. А семидесятые-восьми-десятые годы — проходит волна сообщений о двигателях с коэффициентом полезного действия больше единицы. Электромагнитные плазменные конверторы, производящие энергию из ничего… Вакуумные генераторы… Антигравитационные технологии. Холодный термоядерный синтез… Высокотемпературная сверхпроводимость… Автомобильные двигатели, работающие на воде и воздухе. Иные принципы коммуникации взамен радиосвязи… Где? Все уходит в песок. Рассасывается…

— Но была же военно-технологическая гонка, — встрял Глеб.

— Да. Выход в космос. Термоядерные бомбы. Новые виды материалов… Гонка вооружений. Гонка технологий. Но… Кардинально ничего не меняется. То, что может перевернуть все, — гасится. Представь, изобретен новый источник энергии — это разрушение геополитического баланса. Перекройка карты мира. Миллиардные потери. Безработица. Трудно предсказать все последствия. Это крах нынешней цивилизации. Те, кто сейчас все, становятся никем.

— В том числе Россия.

— С Россией другой разговор. Мы бы выкрутились за счет высокого оборонного технологического потенциала. И фундаментальной науки. Пока у нас еще есть запас прочности. Через десять лет будем висеть, как Эмираты, на трубе, как на игле.

— Послушать вас, получается, что некая организация уже третью тысячу лет глушит передовые технологии.

— Организация? Тут что-то более масштабное. Это какая-то сила… Порой непреодолимая… И мы с ней столкнулись лоб в лоб. Вопрос — в состоянии мы что-то изменить?

— Кто-то должен попробовать, — безрадостно улыбнулся Глеб. — Во всяком случае бой будет красивым.

— И мы упустим момент, когда еще можно сдать назад. — Зевс поднял чашку из тонкого фарфора и пригубил кофе. Чашка в его руке дрогнула, и тут Глеб с некоторым страхом понял, что Главный оперативный координатор пребывает в состоянии неопределенности и неуверенности. Зевс, который знает все и видит любую ситуацию как на ладони, обладает феноменальным чутьем, сейчас пасует. Более того — он боится… И от осознания этого факта у Глеба похолодело в груди. Черт, на что же они наткнулись на самом деле? Если Зевс знает что-то большее, все равно скажет только то, что считает нужным…

Глеб был немножко оглоушен. Он будто заглянул в бездонную пропасть. На землю его вернул Артемьев.

Пригубив коньяка, он доложил:

— Перед тем как завалили Сашу Кандагарского, по Реутову шастали чеченцы на нескольких тачках. Вели себя подозрительно.

— Чеченцы? — удивленно вздернул бровь Зевс.

— Они тут каким боком? — воскликнул Глеб.

— Не знаю. Но узнаю, — пообещал Артемьев. — Напрягу всю агентуру.

— Получается, чеченцы грохнули Сашу Кандагарского, — задумчиво произнес Глеб. Его начало точить какое-то неуютное чувство. Он не мог ухватить скользкую, как рыба, мысль — она все время срывалась с крючка. Что-то важное было здесь сокрыто… Чеченцы — Саша Кандагарский — «Вервольф» — убитые ученые… Сам черт тут ногу сломит!

— Давай говори, чтобы деньги собирали быстрее, — напутствовал Султан.

— Саша, Сашенька, — ныл Анатолий Алексеевич в телефонную трубку. — Деньги давай. Напряги Ахмеда. Людей напряги… Я со всеми рассчитаюсь. Ты же меня знаешь. Со всеми… Я хочу жить.

— Я стараюсь, — слышался в трубке испуганный голос. Человек, которому звонил заложник, кажется, был совсем не рад необходимости лезть в такие дела.

— Когда соберешь? Подумай. Завтра? Послезавтра? Через два дня?

— Да, через два дня.

— Я умоляю. Сашенька. Побыстрее… Они меня убьют. Я умоляю…

— Кончай блеять, как баран, — Султан отобрал мо-бильник. Ударил заложника ладонью по шее. Тот съежился, прикрывая руками голову.

— Почему ты маленьким не умер? — покачал головой Султан.

— Не бейте… Я все отдам.

— Сука. — Султан еще раз ударил новосибирского бизнесмена, ощущая, как в него вливается радостная энергия всесилия, власти над жизнью другого человека. Одно из самых приятных чувств, которые Аллах даровал правоверному воину.

Неожиданно за заложника вступился Бадри:

— Султан, не надо бить.

— Почему? — удивился чеченский главарь.

— Ты запугаешь его до заикания. Он вообще разум потеряет. А нам нужно получить деньги.

— Нужно, нужно, — недовольно закивал Султан. Его приводило в бешенство, когда ему указывали, что делать, а что не делать. И хотелось сделать все наперекор. Но спорить с доверенным лицом самого Сельмурзаева неразумно. Поэтому он попридержал свои чувства… Хотя бы на время.

— Не забыл, что в деньгах этого барана доля депутата? — произнес Бадри.

— Не забыл. Я только не возьму в толк, зачем ему доля с каких-то ста тысяч долларов? Не его масштаб. Один раз в казино посидеть.

— Сельмурзаев не играет в казино.

— Ну да, — закивал Султан. — Он правильный. А мы падкие до шайтанских искусов… Так?

— Ты это сам сказал, — усмехнулся Бадри.

— Ничего не так! Ты думаешь, мне нужна Чечня? Мне нужны горы? — Султан все-таки сорвался. — Мне нужен этот город! Мне здесь хорошо!

— Это твое мнение. Я его не могу оспаривать.

— И правильно делаешь, — с угрозой произнес Султан, кидая злобный взгляд на депутатского помощника. Тот ему никогда не нравился. А сейчас еще меньше — какой-то смурной стал.

Потом Султан перевел взгляд на пленника. И внутри ощутил какое-то неприятное шевеление. Это было мимолетное ощущение опасности. Откуда оно сочилось? Уж не от этого ли убогого?

Закончив в «отстойнике» дела с заложником, Султан сел в машину и пришпорил ее по проселочной дороге, разбрызгивая широкими шинами грязь и лужи. Сегодня ему еще предстояла встреча с депутатом.

Сельмурзаев начал ему надоедать. Он окончательно потерял голову из-за неосуществленной мести. Опять будет сдвигать брови и требовать найти своих врагов. А как? Где их искать? Город под боком — двенадцать миллионов. Столько же в пригородах. Найти по рисованному портрету человека, о котором не знаешь ничего. На Рублевском тракте его уже ждали. Сельмурзаев хмуро пригласил своего помощника присесть на диван и осведомился:

— Ничего полезного из заложника не выдавил?

— Деньги за него внесут, — сообщил Султан. — А для наших дел — ничего.

— Вот, — Сельмурзаев протянул ему папку. — Здесь информация об одном банке и двух коммерческих структурах.

— Зачем? — не понял Султан.

— Добрые люди принесли весточку, что через них финансируется наш враг. Необходимо оперативно собрать о них всю информацию. Притом очень аккуратно… Чтобы не насторожить… А потом перейти к действиям…

— Информацию, — недовольно пробурчал Султан. — На коммерсантов. А Салех на что? Он юрист. Всех знает… Его работа…

— Он что мог, то сделал, — не отреагировав на резкий тон бандита, спокойно произнес Сельмурзаев. — В этих папках коммерческая информация, сведения о налогах, направлениях деятельности. Салех поработал хорошо головой. Теперь настало время поработать руками.

— Как ты это видишь?

— Как считаешь нужным, Султан. Можешь кинуть в подвал людей, о которых идет речь в досье. Выбей из них все…

— Дело не слишком хитрое, — произнес неуверенно Султан. — Только в Москве так нагло уже давно не работают.

— Правильно. Потому что между влиятельными людьми есть неписаная договоренность не переходить грань, чтобы не быть взаимоуничтоженными. И эту грань первыми перешли не мы… Теперь мы имеем право…

— И возможности, — кивнул Султан. — Я сделаю это…

Клюв вышел из супермаркета. Одну его руку оттягивали несколько пакетов с продуктами. В другой руке он аккуратно, чтобы не помять, держал торт за четыре сотни рублей. Земфира любила торты, правда, пыталась слабо сопротивляться своей страсти к сладкому, опасаясь испортить фигуру. Хотя Клюва это не пугало. Он, наоборот, любил, когда у женщины есть за что подержаться.