Александр Бушков - Пиранья. Война олигархов Страница 36

– Глумишься? Упиваешься победой? Вроде не в твоем стиле… Тем более – мы сейчас вроде как по одну сторону фронта, и не собственному хотению, а по командирову велению…

– Да не глумлюсь я, – устало произнес Мазур. – И насчет собственного нехотения всецело согласен… Просто не желаю заниматься всей этой мутотой с чеченами и олигархами, не желаю – и все тут… Чутье вещует, что в дерьме вываляемся по самые уши, отсюда некоторая нервозность и перегибы в словах.

– Чутье – это серьезно… Да только, я так понимаю, у тебя, как и у меня, выбор не богатый. Раз впутался – пищи, но бежи, задний ход уже не врубишь, момент упущен…

Стробач встал, подошел к бару, где Мазур оставил бутылку, налил себе еще вискаря.

– А ты, похоже, ничуть не удивился, увидев меня сегодня?

– А чему тут удивляться? Что служим мы разным… работодателям, я и так знал.

– Например, ты мог удивиться, увидев меня живым. И, наверное, хочешь спросить, почему меня не шлепнули после того, как я вернулся к моим нанимателям с пустыми руками и рассказами о хитром и ловком Мазуре, который меня переиграл?

– И в мыслях не было спрашивать, – совершенно искренне сказал Мазур. – Все и так понятно. Наши с тобой наниматели – люди прагматичные, которые привыкли все тщательно взвешивать и обходиться без эмоций. Это в какой-нибудь, прости господи, Латинской Америке раздосадованный босс сперва всадит в тебя пули из всех револьверов и только потом задумается, а с кем же ему теперь работать…

В отличие от Стробача, Мазур пил крепкоградусный ячменный напиток на западный манер – небольшими глотками.

– Твои боссы решили, что нецелесообразно вводить в игру новые фигуры, тратить уйму времени на доскональную проверку новобранцев. Да и нет у них этого времени, к слову говоря. А неудачи… Ну, проколы, в конце концов, бывают у всех. Станешь убирать людей за неудачи – профессионалы быстро закончатся, где новых брать? А к тому же… ты теперь вроде как должник перед ними. Будешь не только пайку отрабатывать, но и подаренную жизнь.

– Ты дывысь, який розумный…

Стробач осушил еще один бокал с виски. Похоже, его не слишком волновало, что он может напиться на глазах у командиров.

– Раз уж зашел разговор о нашей последней встрече… Если ты надеешься, что по гроб буду тебе обязан за то, что не шлепнул меня в той гребаной обезьяньей хате, то запомни…

– Брось ерунду городить, Стробач! – перебил его Мазур. – И вообще дергаешься не по делу.

– Нет, это ты брось! – сорвался Стробач. – Я у тебя жизнь не вымаливал, в ногах не валялся! Поэтому уж тебе-то я точно ничего не должен. Запомни это хорошенько! Так что не надо корчить главного и пытаться командовать.

«Вот же послал бог напарничка, – подумал Мазур. – На конкурсе „Самый неподходящий партнер“ он боролся бы за призовое место».

И жестко сказал:

– Все, хватит Гамлета изображать. Я тебя успокаивать не буду, не мама тебе и не домашний психоаналитик. Ты тут спрашивал, как работать будем. А элементарно. Задача нам поставлена. Справимся и, даст бог, разбежимся в разные стороны, чтобы никогда друг друга больше не видеть… – Помолчал немного и спросил деловито: – Что пишут?

– В смысле?

– Тебе твой командир какие-то бумажки передал – что-то насчет пиратов в Черном море.

– А, это…

Стробач взвесил странички на ладони и передал их Мазуру.

– На, читай, коли интересно.

– А сам?

– Да что там может быть толкового…

Мазур хмыкнул, но листочки все же посмотрел.

По данным информационных агентств[14]

Элизабет Блант, ВВС

Впечатление, что времена, когда на море царствовали пираты, давно прошли, обманчиво. Согласно годовому докладу Международной торговой палаты о деятельности пиратов, они по-прежнему мечтают о славе корсаров прошлых веков. Хотя число пиратских вылазок сократилось, однако их действия стали более организованными и жестокими. Также в последнее время возрастает риск, что мирные корабли могут быть не просто ограблены пиратами, но и захвачены террористами.

В прошлом году от рук пиратов погиб двадцать один моряк. По данным Международной торговой палаты, которая собирает информацию обо всех пиратских нападениях, все чаще в них используется огнестрельное оружие, и захваты судов совершаются все более жестоко. Если раньше пираты хотя бы лично появлялись на арене боя и брали корабли на абордаж, тащили ценности и деньги, то теперь их зачастую берет под свою крышу организованная преступность, и по криминальным заказам похищаются суда целиком. Те, кто стоит за этим бизнесом, имеют в своем распоряжении доки, где корабли разгружают, перекрашивают, здесь же пишут на борту другое название. В прошлом году было похищено судно с грузом железа и перца стоимостью больше двух миллионов долларов. Хозяин груза и вся команда были брошены на необитаемом острове индонезийского архипелага. Наиболее активны пираты в восточно-азиатских морях. В то же время Международная торговая палата с похвалой отозвалась об успехах Малайзии в борьбе против пиратского разгула в Ма-лаккском проливе.

Еще одна тема ежегодного доклада – угроза терроризма. Составители документа обращают внимание международных властей на то, как просто подделать бумаги на судно и личные документы членов команды.

Воображение подсказывает угрожающую перспективу – танкер с грузом природного газа, который, как известно, чрезвычайно взрывоопасен, террористы могут угнать и использовать в качестве самоходной гигантской бомбы, как это было с самолетами в терактах одиннадцатого сентября.

Докладчики призывают уделить больше внимания безопасности как в портах, так и на морских судах…

Ну, и в таком вот духе, еще на двенадцати страницах. Да уж, внятный и подробный анализ ситуации, ничего не скажешь… И как прикажете эти данные использовать? Тимош, сука, прав, ничего толкового… Мазур снова хмыкнул и бросил «аналитическую записку» на диван.

– Что ж, значит, сами будем анализировать… – И неожиданно для самого себя спросил: – А скажи-ка, пан Стробач, зачем ты все-таки сбрил усы?

Тимош машинально провел пальцами по уголкам рта, будто приглаживая несуществующую поросль. И ответил отнюдь не приязненно:

– Тебе это так интересно?

– Не-а. Просто любопытно.

Стробач помолчал, а потом сказал неохотно:

– Вуса сбрил, потому что уж больно приметные. А в нашей работе приметным быть ни к чему.

– Нашей?

– Не лови на слове, Мазур, – скривился Стробач. – Это обобщающее понятие – «работа». И ты, и я – наемники, что прикажут, то и делаем. Раньше по разные стороны баррикады были, а теперь мои «реваншисты» и твои «промышленники» договорились – и мы попали в одну упряжку… Ты, коллега, тоже, насколько я понимаю, не на госслужбе?

– Ну, я чужакам-то не продавался…

– Чужаки – это москали, что ли? Ну да, ну работаю на Ивана свет-Сергеича… – он отставил бокал и наклонился вперед: – И вот что, Мазур, я тебе скажу. Россия мне насрала в душу по самое не могу. От всего сердца насрала – на меня в частности и на всю Украину в общем. И срать продолжает. А мне, поверишь ли, отчего-то это не нравится. Я обиделся, поверишь ли.

– Это ты на газ намекаешь, что ли?

– Да при чем тут газ! Глупого из себя не строй, а? Газ – это только часть проблемы… И мне глубочайше плевать, русские эти «реваншисты» или нет. Главное, что мне с ними по пути. Пока. Очень уж, знаешь, наши цели совпадают…

– Ответно поднасрать России?

– Дурак ты. Я не мстительный. Мне, как говорится, за державу обидно. Вот и бьюсь за державу. За Украину. Чтобы перестали смотреть на нее, как на кресы – дикие окраины Польши или России, как на сырьевой придаток кого бы то ни было, пусть даже это будут Штаты или ЕС…

– Отчего ж не биться за благое дело, – понимающе кивнул Мазур. – Особливо ежели еще и платят хорошо.

– Да, не жалуюсь, – согласился Стробач. – А ты что, за голую идею бьешься, как в прошлые времена? За великую Россию? Ой, не смеши.

– Як романтично пахне ковбаса, – с чувством подекламировал Мазур стишок, выученный уж и не вспомнить по какому поводу.

И помидори в банци зашарились.А в пляшечци прозора, як роса,Горилочка домашня причаилась,И сало, нижно зваблюе тильцем,И хлиб, наставив загорилу спину…Як що – ти млиеш, слухаючи це?Чому ж ти, блядь, не любиш Украину?

Он и сам не понимал, зачем вдруг стал подначивать Стробача… неужели старая неприязнь взыграла? Однако тот на подначку не купился, осклабился далеко не враждебно:

– Это ты правильно сказал. Умнеешь на глазах. Поздравляю. Ты в магазинах в наших был? Хотя откуда, тебе ж Малышевский все на блюдечке приносит… А ты зайди, как-нибудь, не поленись. И найди мне хоть один иностранный товар. И колбаса, и помидоры, и горилочка, сало, хлеб, мясо – все свое, все украинское. Никаких там тебе штатовских кур, датских творогов и прочей импортной хренотени. Сами делаем, сами себя кормим.