Максим Гарин - Атаман. Кровь за кровь Страница 36

—   Нас уже вычислили, вот что я тебе скажу, — вздохнул Бузуев. — Я тоже кое-кого вычислил. Эта рожа с девятнадцатым номером — немец. Нет сомнеиия, что это подставное лицо. То, что он уплатил такие деньги за обыкновенную...

—   Мадонна не обыкновенная лошадь, это...

—   Ладно тебе. В любом случае надо попытаться по­мешать отправить эту твою Мадонну за границу.

—   Зачем?

—   Чтобы нарушить их планы. Видишь вон тот ав­тофургон?

—   Вижу...

—   Именно в них транспортируют лошадей. Надо выследить, куда эту кобылку повезут отсюда... Смотри, эго она?

Из крытого манежа на улицу вывели Мадонну, по­местили в фургон и заперли дверцу. Автофургон заур­чал и покинул территорию конно-спортивной базы.

—   Н-да! — обескураженно протянул Бузуев.

—  Что случилось? — встревожился Терпухин.

—   Я ожидал, что вместе с лошадью в фургон забросит пару ящиков с каким-нибудь грузом. Впрочем, груз уже может быть давно в нужном месте.

Приятели последовали за автофургоном. Некоторое время они ехали следом, то отставая, то приближаясь, чтобы не вызвать подозрений. Наконец автофургон свернул в лес и минут через десять уперся в металли­ческие ворота.

—  Это аэродром, Юра, — сказал Бузуев. — Причем  аэродром военный. Он охраняется по всем статьям. Проникнуть на его территорию на машине — бессмыс­ленная затея. Нас тормознут на контрольно-пропуск­ном пункте. Надо лезть через проволоку.

Приятели оставили машину в лесу и, обойдя охраня­емую территорию возле контрольно-пропускного пункта, начались перед двумя рядами колючей проволоки.

—  Я подожду здесь, — сказал Бузуев, — а ты слетай к машине. Там в сумке у меня инструментик есть...

Терпухин помчался к машине. Взяв штык-нож и уже закрывая дверцу машины Терпухин боковым зрением заметил стремительно метнувшуюся к нему фигуру. Юрий только и успел, что повернуться. В его грудь воткнулся ствол автомата и кряжистый человек в черной маске с прорезями для глаз хриплым голосом приказал:

—   Лицом к машине, быстро!

Откуда-то из придорожных кустов выскочил еще один человек с коротким десантным автоматом.

«Омоновцы! Теперь я точно влип! — подумал Тер­пухин, поворачиваясь лицом к машине. — Вот невезу­ха. Впрочем, мог бы быть поосмотрительнее...»

Не успел Терпухин повернуться, как ему резко заломили руки и надели наручники. Схватили за волосы, пригнули голову к земле и повели в лес, подальше от машины.

В лесу Терпухина положили лицом вниз.

—   Кто такой?

Терпухин промычал что-то невнятное. Омоновец взял Терпухин за волосы, оттянул голову назад.

—   Кто такой, б...дь. Говори, а то...

Терпухин увидел перед лицом штык-нож с пилооб­разной насечкой, при помощи которого они с Бузуевым намеревались преодолеть колючую проволоку.

—   Терпухин я, — выдавил из себя Юрий и немед­ленно получил ногой в бок.

—   Кто такой? Говори, а то счас так начну пидарасить, что...

—   Я атаман, казачий атаман, Терпухин! Разве не слышали! Б...дь! Отпусти волосы! — заорал Терпухин, чувствуя, что омоновцы настроены более чем реши­тельно.

—  Атаман? Что еще за новости?

Юрий увидел, что другой омоновец отошел в сторо­ну, вытащил портативную рацию и принялся вести пе­реговоры. Омоновец, занимавшийся Юрием, отпустил полосы, повернулся к товарищу и окликнул его:

—   Марат?

—  Не мешай, — отмахнулся тот. — Командир что- то передает, ни хрена не слышно.

С этими словами Марат отошел еще дальше. Тер­пухин понял, что более подходящий случай высвобо­диться вряд ли подвернется. Ведь омоновец, пытавший его занял неверную позицию — стоял над ним, раско­рячившись вместо того, чтобы упереться коленом в спину. Ясное дело — недоучка!

Терпухин резко прогнулся, поддел ступнями пах омоновца-недоучки и что было силы оттолкнул его от себя. Это упражнение среди коллег Терпухина называ­лось «коброй». Теперь главное — успеть нанести новый удар или завладеть оружием до того, как омоновец опомнится. Если успеет опомниться, то Терпухину бу­дет просто каюк. Но Терпухину повезло. Омоновец ударился затылком о сосну и на несколько секунд пе­рестал что-либо понимать. Эти секунды показались Терпухину самыми драгоценными во всей жизни. Он успел продеть ноги через наручники, чтобы руки ока­зались впереди, ринулся к омоновцу и, сложив руки замком, нанес тому удар в солнечное сплетение.

 За то время, на которое бравому омоновцу расхоте­лось дышать, Терпухин успел отобрать автомат и най­ти ключи к наручникам. Заставив бедолагу-омоновца обнять сосну, Юрий сковал его руки и бесшумно дви­нулся к его товарищу Марату, ведшему переговоры по рации.

Тот даже не оглянулся на шум шагов Терпухина. Че­рез минуту он лежал поверженный мощным ударом. И его бывший спецназовец принудил обнимать дерево.

Через пять минут Терпухин был возле Бузуева.

—   Почему так долго? Что случилось? — тревожно спросил тот.

—  Да прицепились тут одни. Понабирали сопляков в ОМОН...

—   Ты что, на омоновцев напоролся?

—   Да, как видишь, — Терпухин показал два авто­мата и рацию. — Настоящего бойца надо пять лет тре­нировать. А эти салаги выучили мат да умеют только почки отбивать. Самолет не улетел?

—   Нет, тихо пока.

В самом деле, самолет с прогретыми двигателями застыл на взлетно-посадочной полосе, словно кого-то поджидая.

—   Они точно кого-то ждут, — задумчиво произнес Бузуев. Как только он это произнес, послышалось за­вывание милицейских сирен.

—   Юра, я понял! — вскричал Бузуев. — Бегом к нашей машине.

—   Что ты понял? — изумился Терпухин, едва по­спевая за товарищем.

Они подбежали к машине и сквозь редколесье уви­дели, как по шоссе промчалась целая вереница авто­машин.

—   Вперед! В погоню! — заорал Бузуев, быстро уселся за руль, завел двигатель, вырулил на дорогу и поехал вслед за кавалькадой машин.

— Что ты понял?

— Смотри внимательно. Впереди милицейская ма­шина с мигалками, а за ней «мерседес» с правительст­венными номерами. Факт, что в «мерседесе» какой-то крупный чиновник, солидняк!

—А при чем тут наркотики?

— В том-то и дело, что ни при чем. Вероятно, и ко­былка твоя тут ни при чем.

— Осененный догадкой, Бузуев выжал педаль акселе­ратора до упора.

— Держись крепче, Терпухин!

— Держусь. Ты только не врежься в ментов! Не торопись, не выходи вперед! Двигаемся тихо, как мыши.

— Они здесь занимаются черт знает чем, а я дол­жен правила уличного движения соблюдать? — заорал Бузуев. — Мальчик хочет в Тамбов! А дядя хочет в Цюрих, в Бонн!

— Понимаешь? Немец купил кобылку, организовал рейс, все чин чинарем. А тот, кто приехал с милицей­ской охраной, вылетает вместе с ним! Понял!

—А мы ему помешаем?

—   Уж во всяком случае, попробуем помешать... А я- то думал, блин, к чему все это. Вот как они проворачи­вают дела. Чертовы слуги народа!

Милицейские машины доехали до контрольно-про­пускного поста и выключили сирены и мигалки. «Мер­седес» резко затормозил, из него вышел поджарый мужчина с холеным лицом. К нему тут же подскочил подполковник Калинин.

—   Все в порядке? — спросил мужчина.

—   Да, — подобострастно кивнул головой Калинин.

—   Я же говорил, что все обойдется. Не такие уж крутые ребята в ФСБ.

—   Это точно...

—   Как лошадь, в порядке?

—   Все в порядке. Вот документы на нее. Разреше­ние ветеринарной службы, купчая...

—   Кстати, во сколько обошлось замять с тем отча­янным...

—   Каким отчаянным?

—   Послушайте, я же предупреждал, — рассержен­ным тоном произнес высокопоставленный чиновник, — чтобы вы ничего не утаивали от меня! Я имею в виду того парня из ФСБ, у которого не в порядке с головой.

—  А, вы о Бузуеве? — догадался Калинин.

—   Это его труп не нашли, не так ли?

—   Да, не нашли, — несколько замявшись, пробор­мотал Калинин. — Но Мозольцев послал людей во все места, где он может появиться. У них приказ... того, — Калинин дернул головой, изображая убийство.

—   Очень хорошо, — спокойно произнес чиновник и сурово взглянул на подполковника. — В случае чего вы знаете, что вам грозит. Самолет готов?

—   Да-да, — поежился от его сурового взгляда Ка­линин, — пройдемте...

Мужчина с холеным лицом достал из «мерседеса» тоненький дипломат и важно прошел на взлетно-посадочную полосу.

В этот момент сверкающий лаком «кадиллак» на полном ходу ударил в металлические ворота контрольно-пропускного пункта. Они не выдержали удара и распахнулись. «Кадиллак» с ревом вылетел на взлет­но-посадочную полосу и, набирая ход, устремился к са­молету.

—  Держись, Юра! — заорал Бузуев и направил ав­томобиль на левое шасси самолета.

—  Что ты делаешь?! — крикнул Терпухин, пытаясь ухватиться за руль. — Мы разобьемся!