Сергей Зверев - Перо и волына Страница 37

– Сомнительно вообще-то, Иван Данилович, ведь не мы его назначали.

– Ничего, – бодрился Кинелев, – найдутся люди в Москве, посодействуют. А то, понимаешь, вырастили тут демократов на свою шею. Кстати, а как там Афанасьевский и этот инженеришка, не помню фамилии?

– Афанасьевский отправился в Москву. По нашим данным, собирается искать поддержки у самого Владимира Вольфовича Жириновского. С другим соперником все гораздо проще. За проведение несанкционированного пикета на городской площади мы его строго предупредили. Затих пока.

– А листовки?

– Как только они появляются, наши люди их регулярно срывают. Так что не только вы, Иван Данилович, не можете запомнить его фамилии. Если ему удастся даже до выборов дойти, в чем я лично сильно сомневаюсь, то максимум, на что он может рассчитывать, это два десятка голосов каких-нибудь невменяемых интеллигентов. Иван Данилович, вы же сами должны понимать, кто сейчас проголосует за этих крикунов-демократов? Сейчас, слава богу, не восемьдесят девятый год на дворе. Свободы все нахлебались вот как.

Романчук характерно провел пальцем по горлу. Кинелев повеселел.

– Это точно, Анатолий Викторович. За брехунами никто не пойдет. Знаешь что, ты этого инженера не трогай. Пускай он там вопит, хрен с ним. Он мне к выборам нужен живой и здоровый. А вот всю его агитацию долой. То же самое насчет этого жириновца. Пускай побольше сидит в Москве. Мне это даже на руку. Конечно, если он самого Вольфыча не притащит…

– Мы этого не допустим, – успокоил шефа Романчук. – Ни одного зала ему не дадим, даже самого маленького, даже на окраине. Как приедет, так и уедет. Ну, погорлопанит где-нибудь на улице, и дело с концом. Жириновский, конечно, оратор неплохой, но, как известно, порядок бьет класс. Мы возьмем свое четкой организацией работы.

– Ты уж постарайся, – погрозил Кинелев пальцем своему подчиненному, – а то упустили мы ситуацию из-под контроля.

– Не беспокойся, Иван Данилович, работа продолжается, но теперь на более высоком уровне. Главное сейчас – не расслабляться.

Глава 21

– Падлы, обезьяны вонючие! – орал Порожняк. – Всех перешмаляю скотов, всех зарою! Я же, бля, ее любил…

Он метался по квартире из угла в угол, нигде не находя себе места. Несколько минут назад он узнал о смерти Катьки. Ему позвонили из городской больницы и сообщили, что Екатерина Добрынина скончалась в своей палате около часа ночи.

Женщина, звонившая Порожняку, пыталась объяснить, что медицинский персонал не виноват в смерти пациентки. Вроде бы, по ее словам, ночью кто-то незаметно проник в палату и задушил беспомощную больную. По крайней мере, об этом свидетельствовали синяки на ее шее.

Труп обнаружили только во время утреннего обхода. Приезжала милиция, допрашивали всех, включая дежурную медсестру. Но, кажется, ничего толком выяснить не удалось.

Дальнейших объяснений Порожняк не слушал. Он отшвырнул от себя телефон и принялся в ярости бегать по квартире.

Зюзя, который в последнее время постоянно находился рядом с шефом, посчитал за лучшее исчезнуть на кухню и ничем не выдавать своего присутствия.

Порожняк бросился в спальню, выдернул из-под подушки пистолет и выскочил на кухню.

– Зюзя, хватай волыну, и покатили!

– Куда, шеф?

– Будем, бля, отлавливать черножопых поодиночке и отстреливать, как бешеных собак.

Зюзя не на шутку перепугался.

– Где отлавливать, шеф?

– Да какая, к хрену, разница? На улицах, на бану. Я за Катьку всех обезьян повалю.

– Да че мы вдвоем сделаем, шеф? Надо хоть пацанов собрать.

– Да я, бля, без пацанов всех черных перешмаляю! Я в замазке не останусь!

Порожняк так злобно размахивал пистолетом перед носом Зюзи, что того охватил ужас.

– Шеф, убери волыну, – жалобно протянул он. – Я ж ни при чем тут.

Внезапно в поведении Порожняка произошла резкая перемена. Он швырнул пистолет на пол, обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону. На лице его отразилось неподдельное страдание, из глаз полились слезы.

– Я ж ее любил, бля… Они же, суки, у меня последнее отныкали…

Зюзя подобрал упавший пистолет и онемел, обнаружив в нем полную обойму и флажок предохранителя, установленный в положение «огонь». Если бы, не дай бог, Порожняк случайно нажал на спусковой крючок, Зюзя из этой кухни живым бы не вышел.

Осознав, что он был на волосок от смерти, Зюзя побелел. Порожняк тем временем опустился на табурет, покачиваясь и всхлипывая.

– Шеф, – робко предложил Зюзя, – может, я тебе косяк забью? Пыхтани, успокойся.

Судя по тому, что Порожняк бессильно махнул рукой, предложение Зюзи ему было безразлично. Тем не менее отбойщик достал из кухонного шкафа спичечный коробок с анашой, пачку «Беломора» и принялся колдовать над косяком.

Перемешав табак с планом, он тщательно забил его в мундштук. Прикурив, он затянулся первым, потом протянул папиросу со шмалью шефу.

– Держи тарочку.

Порожняк сделал несколько глубоких затяжек, закатил глаза, потом вдруг вскочил, передернул плечами, встряхнул головой. Его мутные глаза вдруг заблестели, лицо напряглось, по щекам забегали желваки.

– Оставь пятачок, шеф, – попросил Зюзя, с завистью наблюдая за тем, как Порожняк заглатывал приторно-сладкий дым.

Когда после еще нескольких затяжек папироса превратилась в маленький окурок, Порожняк отдал его телохранителю.

Зюзя жадно высосал остатки анаши и бросил подгоревший бумажный мундштук в кухонную раковину.

Страх, охвативший Зюзю при взгляде на заряженный пистолет, который маячил у него перед глазами, отступил.

– Шеф, – сочувственно сказал он, – я твою скомлю просекаю. Черножопых надо наказать. Тока давай пацанов соберем. Сядем на лайбы и погоняем зверей.

В сочетании с водкой дым анаши обычно оказывал на Порожняка расслабляющее воздействие. Сейчас же, выкурив косяк, он дрожал от возбуждения.

Зюзя, пожалуй, никогда раньше не видел шефа таким энергичным и решительным. Он был охвачен азартом.

Схватив со стола волыну, Порожняк сунул ее под рубашку, за пояс джинсов.

– Где мобила? Давай сюда.

Зюзя метнулся в коридор, через несколько мгновений сунул телефон Порожняку.

Тот набирал номера одним за другим, отдавал короткие команды. Зюзе стало ясно, что сегодня – день большой крови.

План, разработанный Порожняком, был прост, но коварен.

Саша позвонил Айвазу и, не высказывая никаких претензий, предложил встретиться перетереть в семь часов вечера на территории профилактория «Лесной», расположенного за городской чертой.

Однако Айваз хорошо знал, что «Лесной» – излюбленное место разборок запрудненских «синих». Поэтому он предложил забить стрелку на нейтральной территории.

В городе Порожняк встречаться отказался, сославшись на то, что у него якобы возникли проблемы с ментами.

Айваз, конечно, что-то заподозрил, но кипиш поднимать не стал. В результате стрелка была забита на территории пансионата «Сосновый бор», расположенного в полутора десятках километров от городской черты.

В свое время «Сосновый бор» был местом отдыха городской партийной номенклатуры.

Построенный сразу после войны, пансионат представлял собой комплекс из нескольких добротных кирпичных зданий, в которых располагались уютные просторные номера, столовая, не уступавшая по качеству кухни многим ресторанам, медицинский корпус с небольшим бассейном, профилактическими медицинскими кабинетами, сауной.

Развлекательные мероприятия проходили в отдельном корпусе с небольшим залом для выступлений артистов и кинопоказов, а также танцевальной площадкой, бильярдной комнатой и буфетом.

В начале девяностых пансионат «Сосновый бор» постигла та же участь, что и многие другие объекты недвижимости, принадлежащие партии, – его передали на баланс горисполкома, результатом чего стало его стремительное обветшание.

За три года некогда элитный престижный пансионат превратился в жалкое зрелище. Отдыхающих практически не было, поскольку у новой элиты появились и новые приоритеты в области досуга.

Иногда сюда наезжали для пьянок сомнительные компании, но, в общем, славную историю «Соснового бора» можно было считать законченной.

Для его ремонта требовались немалые деньги, которых у городской казны не было, – бюджет и так трещал по всем швам.

Пансионат решили выставить на продажу. Желающих его купить долгое время не находилось. Возможно, еще и по той причине, что цена за него была назначена слишком высокая.

Наконец пансионат купила фирма «Лидер», которую возглавлял известный в городе бизнесмен Константин Панфилов. Никаких коммерческих планов относительно «Соснового бора» Константин не строил. Он хотел отремонтировать пансионат и сделать его местом отдыха и реабилитации бывших афганцев.

В дневное время в пансионате шел ремонт. Вечером автобус увозил рабочих в город. Айваз и Порожняк договорились встретиться именно здесь.