Сергей Зверев - Я – первый Страница 38

В кафе уже прибавилось народу и стало шумнее. Повсюду были видны улыбающиеся лица мужчин и женщин, везде на столиках стояло спиртное. Громкий смех иногда заглушал ровный шум голосов. Я невольно позавидовал этим людям. Приятный теплый осенний вечер, почему бы и не посидеть на свежем воздухе с любимой девушкой, не посмотреть в ее глаза и не порадоваться предстоящей ночи.

Эх, с Мариной бы сюда… «Да что ты, скучаешь, парень? – поинтересовался мой старый знакомец. – Тебе сейчас расслабляться нельзя, дружок, – скучать, нервничать, вспоминать… Ты на работе, капитан». Я сжал зубы и вышел на улицу.

Проходя мимо столиков в обратную сторону, остановился. Остановился поневоле. Сидящая рядом компания из трех мужчин слишком громко говорила на своем родном языке так, как будто они находились друг от друга примерно на расстоянии двадцати метров. Один, плотный седоватый мужчина в темном костюме, размахивал зажатой в правой руке вилкой и что-то возбужденно выкрикивал в полный голос. Двое других заливались тем особенно неприятным визгливым надсадным смехом, который всегда вызывает отвращение у случайно оказавшихся рядом людей.

Скажи мне, как ты смеешься, и я скажу тебе, кто ты… Покажи, если уж быть точным. Кроме брезгливости, этот способ выражения эмоций у меня ничего не вызвал. Но что я мог? Сделать им замечание? Что вы ржете, как лошади, это мне неприятно? Я вздохнул и двинулся дальше.

На находящихся совсем рядом остальных посетителей кафе чеченцы совершенно не обращали внимания, как будто их столик стоял на огромной пустой поляне в их родных горах. Сидящая рядом молодая парочка морщилась и отворачивалась, когда слышала особенно громкий взрыв хохота, похожего на возбужденный лай шакалов.

Вряд ли чеченцы «смотрят» за мной. Это было бы слишком непрофессионально даже и для необученных людей, так привлекать к себе внимание. Скорей всего, они по делам в Пятигорске, бизнесмены хреновы, и пришли сюда выпить, у них-то в республике нет подобных заведений, там за появление на людях в пьяном виде публично секут палками на площади…

Музыканты уже начали расставлять на сцене свои инструменты, протягивать шнуры и устанавливать микрофоны. Парень в ковбойке и клетчатой рубашке перебирал струны гитары, а мужчина постарше регулировал звук на большой акустической колонке, которая находилась прямо над нашим столиком.

– Ну что, пора двигать? – спросил я, усаживаясь, и кивнул в сторону эстрады. Артур тоже выразил свое согласие этим жестом. Я оглянулся, ища глазами официантку. И увидел, как к эстраде неторопливо, задевая за руки и локти сидящих за столиками людей и не обращая на это внимания, пробирается нетвердой походкой тот самый седоватый чеченец.

На вид ему было лет сорок. Его белая рубашка выбилась из-под брючного ремня, и левый край ее свисал ниже пояса изжеванной тряпкой. Лицо блестело от пота. Но глаза с пьяной целеустремленностью были обращены на эстраду.

Он остановился перед музыкантами и слегка качнулся. Затем полез рукой в нагрудный карман пиджака и стал там что-то искать. Глаза его приняли сосредоточенное выражение. Не прекращая своего занятия, чеченец громко произнес, обращаясь к парню:

– Э, «День Победы» знаешь?

Это прозвучало агрессивно и даже слегка угрожающе. Парень, конечно, слышал вопрос. Но он демонстративно не поднял головы, продолжая настраивать свою гитару. То ли ему не понравился вопрос, то ли тон, которым он был задан, и он не посчитал нужным обращать на мужчину внимания.

Музыкант постарше оглянулся и вежливо произнес:

– Мы знаем эту песню.

На своем веку он перевидал множество пьяных, которые заказывали ему самые разнообразные мелодии. Но эту песню и сейчас? Если он и удивился, то не подал виду.

– Сыграй! – приказал мужчина. – И чтобы нормально! Скажешь в микрофон, что эта песня посвящается чеченскому народу, который победил в войне. Ты понял? Сколько стоит?

Парень с гитарой поднял голову. Мы с Артуром переглянулись. Чеченец не стеснялся своего голоса, и неподалеку сидящие люди начали поворачиваться в его сторону.

Музыканты молчали.

– Полтинника хватит? – спросил пьяный, не обращая внимания на их явное замешательство.

– Что вы на меня уставились, как бараны? – недовольно проговорил чеченец. – Пятьдесят стоит сейчас, я знаю! – И он наконец нашел, что искал. Вытащив одну мятую купюру, он небрежным жестом бросил ее на деревянный настил, рядом с микрофоном.

– Давай! – скомандовал он и повернулся к музыкантам спиной.

– Пятьсот… – вдруг тихо проговорил парень с гитарой.

Чеченец неторопливо развернулся обратно. Он внимательно посмотрел на парня и неожиданно улыбнулся.

– Русские научились зарабатывать… – он помолчал, затем добавил: – Я плачу! А знаешь, почему? – Пьяный оглядел всех музыкантов, вопроса не дождался и раздельно произнес: – Потому что в республике Ичкерия тебе бы и за миллион не сыграли, если бы вы в войне победили…

Неожиданно парень посмотрел на меня. Наши глаза встретились. А через секунду гитарист тихо сказал:

– Подойдите, пожалуйста, попозже. Мы сейчас аппаратуру настраиваем.

– Настраивай, сынок, – неожиданно легко согласился чеченец и угрожающе улыбнулся, – только про заказ не забудь…

Громкие голоса в середине зала вдруг привлекли всеобщее внимание.

– У нас нет денег, ты понимаешь русский язык? – отчетливо, перекрывая шум в кафе, проговорили в центре зала. Я привстал, чтобы посмотреть, кто это так непринужденно заявляет о своей финансовой несостоятельности.

Ну конечно… Люда стояла перед столиком, за которым сидели чеченцы. Они развалились на стульях, засунули руки в карманы и дымили сигаретами, наслаждаясь замешательством русской девчонки.

– Как это нет… – проговорила официантка, судорожно сжимая блокнотик, где был записан счет. В ее глазах стояли слезы.

– У вас на пятьсот рублей… Ну ребята… Сейчас у вас настроение, я понимаю. Но надо же рассчитаться… – Она с жалкой улыбкой и надеждой посмотрела на эти пьяные физиономии, ожидая услышать что-то вроде «да ладно, не плачь, пошутили мы немного, а ты сразу хныкать, дуреха…».

Но посетители, у которых не было денег, шутить не собирались. Один из них, парень помоложе, в джинсах и темной рубашке («Это он так ржал, словно рожавшая кобыла, сволочь», – вспомнил я), пододвинул к себе свободный стул и положил туда ноги. Не вынимая рук из карманов, он оглянулся по сторонам и выпустил сигаретный дым в лицо девушки.

– Ну а что ты сделаешь, а? – громко осведомился он, рассматривая Люду в упор с головы до ног. – Милицию вызовешь? Вызывай. Только нам некогда, мы сейчас уходим.

Его товарищ, который гадко улыбался, наблюдая за этой сценой, громко засмеялся.

Девчонка окончательно растерялась. Из ее глаз потекли слезы. Действительно, что она могла сделать? Охранника я нигде не заметил, да его и не было, скорей всего. Рассчитывать на помощь посетителей она не могла. Кто будет связываться в одиночку с тремя пьяными и агрессивно настроенными мужчинами? Дураков как не было, так и вряд ли они появятся. А милиция приедет через час, если вообще приедет.

Тот чеченец, который от эстрады все видел и слышал, усмехнулся и поспешил поучаствовать в представлении. Он подошел к Люде, которая со вспыхнувшей надеждой оглянулась на него (все-таки постарше человек, может, утихомирит этих), и грубо проговорил:

– Что смотришь, дура, тебе сказали, что нет денег, значит, нет! – И он подмигнул тому, который был помоложе.

Официантка беззвучно плакала, молчала и только переводила взгляд с одного наглеца на другого. Она уже поняла, что сама оплатит этот счет за троих мерзавцев, но, кроме этого, ее еще и прилюдно унижали, зная, что в этой ситуации она ничего не может сделать.

– Я первый, ты прикрываешь, – проговорил негромко Артур и двинулся в центр зала. Лицо его стало злым, решительным и красным. Я шагнул за ним, отстав на два шага. На секунду мне вдруг почудилось, что мы вновь пробираемся в горах, сжимая в руках оружие.

«Надо сначала «вырубить» вот этих двоих, – лихорадочно прикидывал я предстоящую разборку, – сразу же и молча. Если Артур начнет уговаривать их не шалить, мы потеряем темп. А это опасно в любой драке, не только в этой, когда они хорошо выпили. Седого трогать пока не будем, что-то мне подсказывает, что он в драку не полезет. Несолидно ему кулаками махать. Для этого есть ребята помоложе. Ну, Артурик, давай!»

Артур, опустив голову, быстро шел по направлению к чеченцам. На общем фоне сидящих людей две наши двигающиеся фигуры сразу же стали заметны. Тот молодой парень, который сидел, положив ноги на стул, вдруг запнулся на полуслове и посмотрел на Артура. Собровец, не поднимая глаз, дошел до него и, к моему невероятному удивлению, сместился влево и прошел мимо их столика!!

Я оцепенел. Но не успел я растеряться, как Артур, оказавшись позади этих наглецов, быстро развернулся и схватил за плечи второго, который вообще ни на что не обращал внимания и только стоял и наслаждался представлением, которое устроили очень умные, по его мнению, товарищи.