Михаил Нестеров - Демонстрация силы Страница 39

Огни лишь на несколько секунд прервали цветомузыкальное шоу, проходящее на широкой носовой палубе. Вплотную к рубке, огороженной декоративным мостиком, шло представление, вызывающее смешанные чувства. «Свободный Восток» – это название на сегодняшний вечер. По мостку прохаживались стражники с палицами, охраняя украинских стриптизерш, командированных на «Екатерину» из ресторана Камиля Хакима «Синдбад». В импровизированном озерце плескались два нильских крокодила, у противоположного борта стоял, привязанный к поручням, белый верблюд. Вряд ли Камиль хотел посредством этого верблюда переплюнуть известный в Хургаде Love Boat, который круглые сутки плавает между прилегающими к побережью островами. У него был свой «Корабль любви».

«Святая Екатерина» действительно была дорога Камилию не только как его первое судно, принесшее ему первые деньги, давшее ощущение свободы. Изрядно потрепанная морскими ветрами и солью, обожженная беспощадным солнцем посудина находилась в закрытом доке гамбургской судоверфи «Блем и Фосс» восемь месяцев. Ровно двести сорок дней Камиль не видел свою «Екатерину». Он несколько раз приезжал по делам в Гамбург и всегда отказывался от соблазна увидеть ее преображающийся облик; модернизация и перестройка – эти слова были неприменимы к одухотворенному судну. На «Блем и Фосс» были сделаны многие мегаяхты миллиардеров: Golden Odyssey, Lady Moura и Eco. Но что они по сравнению с «Екатериной» – с ее необычными для морской яхты формами… В нее словно вдохнули вторую жизнь. Под руками мастеровитых голландцев она превратилась в белоснежную красавицу – с ванной комнатой, каютами, отделанными красным и ореховым деревом, уставленную фарфором, оснащенную плазменными телевизорами и мощными стереосистемами.

Одним из гостей Камиля был бизнесмен Искандер Махмуд. Он был владельцем сельскохозяйственной фирмы в Таджикистане и вел лесоразработки в Турции. Искандер был единственным из многочисленной компании, кто не отреагировал должным образом на появление хозяина яхты. Он пожирал глазами танцовщиц, на которых, кроме украшений, ничего не было. Вход в промзону стрипизерш был бесплатный, однако до определенного времени живой товар трогать руками было запрещено. Искандер задышал тяжело и часто, когда танцовщицы начали ласкать верблюда. Даже смуглолицые стражники прекратили на время свое монотонное хождение по стилизованному мостику и застыли у высоченных светильников, открыв, как шлюзы, рты и пустив слюни. Верблюд заревел и начал брыкаться. Публика взорвалась аплодисментами. Искандер не нашел ничего лучшего, как освежить горячую голову шампанским. Его черные, зализанные, словно приглаженные к черепу утюгом, волосы заблестели в свете огней.

– Твое здоровье, Искандер! – изобразил одобрительную улыбку Камиль. Приподняв бокал, он сделал глоток.

– Хорошо, что я не поехал в Сент-Моритц, а принял твое приглашение, – искренне сказал таджикский миллионер. – У тебя отличное шампанское!

– Как и все здесь, – не удержался от легкого сарказма Камиль.

Его взгляд пробежался по гламурной публике, простерся до черного силуэта катера охраны, дрейфующего в полукабельтове от «Екатерины».

– Наше время – время амбициозных решений, – некстати ввернул Искандер.

Сегодня «шведский стол» изобиловал мясными блюдами из птицы. Кроме индейки, можно было отведать фаршированного голубя – хама макши – под изысканным острым соусом. Искандер забрызгал красноватым соусом манжеты, но не замечал этого. Как и Камиль, таджик был в костюме и без галстука. О делах не говорили – деловая часть была запланирована на завтрашний вечер. Искандер был заинтересован во флоте Хакима, потому что турецкие пароходства в связи с грядущим переходом на евро уже начали поднимать цены на услуги и требовали пересмотра подписанных контрактов. Вслед за ними в стойку встали российские пароходные компании.

Реплику Искандера хозяин модернизированного дрифтера оставил без внимания. Он немного растерялся и пытался вникнуть в смысл фразы. Она прозвучала в тот момент, когда Камиль смотрел на катер с опытной командой профессиональных охранников. И вот сейчас невольно связал реплику о времени амбициозных решений с теми, кто находился на борту катера: не просто отобранные из лучших охранники, а натурально отфильтрованные. Личную безопасность Камиль свел до минимума. Среди его телохранителей не было ни дальних, ни близких родственников. Также он отверг идею обзавестись выходцами из арабских спецслужб. Он выбрал подходящие кандидатуры из частных охранных структур и на выгодных условиях переманил их на свою сторону. И каждый из них столкнулся с неприятной процедурой, основанной на формировании вопросов и интерпретации результатов. Даже специалист-графолог, проводивший тестирование, прошел проверку на полиграфе.

Время амбициозных решений…

Камилю в свое время пришлось ответить на свой же мысленный вопрос: «А как же «Энциклопедия джихада» и пара строчек из нее: «детекторы лжи – это миф, с помощью их подозреваемых просто обманывают»? Он на своем опыте убедился, что обмануть детектор лжи практически невозможно. А ответ Камиля был простым: «Энциклопедия джихада» – это не Коран».

В его каюте находился готовый к работе полиграф: датчики, биоусилители, аналого-цифровой преобразователь, устройство обмена данными с компьютером, ноутбук и принтер. Пару лет назад полиграф был игрушкой. Камиль словно приклеился к нему и вместе со специалистом тестировал всех подряд. Со временем остыл и стал относиться к детектору как к боевому оружию. Он дал Камилю многое. Теперь Камиль мог увидеть ложь и без помощи полиграфа, просто взглянув в глаза собеседнику, практически безошибочно фиксируя частоту пульса, дыхания и давления. Например, пульс Искандера Махмуда, глазами снимающего с танцовщиц последние украшения, зашкаливал далеко за сто, а кровяное давление поддавливало еще и снизу.

– Понравились девушки? – спросил он.

Искандер улыбнулся во весь свой щербатый рот и восторженно повторил:

– У тебя отличный вкус!

Имитация любовных игр танцовщиц с верблюдом так завела Искандера, что он едва подавил желание обратиться к хозяину с просьбой: привести девушек в гостевую каюту прямо с танцпола, не заворачивая в ванную комнату или в бассейн с крокодилами. Он не хотел их омовения, жаждал животного запаха, исходящего от них. На себя перенести их исступленный экстаз, в котором он не уловил ни капли фальши. Он словно завернул на остров, где единственным самцом был одногорбый верблюд.

– Я не знаю, какой у тебя характер, Камиль, но о твоем вкусе можно догадаться. – Искандер указал бокалом в сторону танцовщиц.

Грубую лесть Искандера хозяин яхты приписал его невежеству и снова оставил без внимания. Однако в этот раз ответил на первую часть вопроса, продемонстрировав свою образованность:

– Какой у меня характер?.. Какой мне приписывают другие, я сам и тот, который есть на самом деле. – И приступил ко второй части, продублировав жест Искандера. Указав на танцовщиц, он заметил: – Я не знаю, как им удается заворожить публику, я вижу результат. Я поставляю идеи, они поставляют достижения.

– Ты особый человек, Камиль.

– Я так не думаю. Исключение то, что я делаю.

Разговор в таком тоне начал надоедать Хакиму. Искандер виделся ему то двоечником, пытающимся ответить на вопрос учителя, то озабоченным юнцом, попавшим под амурные стрелы развратной тетки. Улыбнулся, представив Искандера на шоу черных как смоль нубийцев в «Ориентал кемп». Шоу русских девочек на него уже не подействует. Камиль извинился и начал обходить гостей – в основном завсегдатаев «Синдбада», убивающих время за игровым сукном и рулеткой, и представителей администрации округа Красное море.

Мурат-Эмин нехотя потянулся к работающей на приеме рации. На связь снова выходил начальник охраны. «Хорошо ему на яхте», – раздраженно хмыкнул Мурат, несший дежурство на катере. Отношения между Муратом и начальником охраны по имени Шахин натянулись 22 июля, когда Мурат нес службу, а все его родственники справляли день рождения его младшей сестры Димы. Зато на следующий день, пришедшийся на годовщину Дня Революции 1952 года и ознаменованный небывалой жарой (столбик термометра зашкалил за сорокаградусную отметку), он был волен делать все, что угодно.

Катер с охранниками на борту с высоты птичьего полета походил на след от кроссовки, застывшей на глади океана. По сути это был «легкий» сторожевик из отряда боевого охранения водного района, однако превосходящий его по комфортабельности. Роскошная каюта была оснащена столом, диваном и креслом, трансформируемыми в спальные места для восьми человек. Пост управления катером оборудован в кокпите, где были установлены складные кресла и кормовой диван. Время от времени шкипер заводил двигатель и подводил катер к дрейфующему дрифтеру на установленное расстояние.