Сергей Зверев - Король на именинах Страница 41

– Карл, – прозвучал из наушника взволнованный голос блатного, перемежаемый шумными вздохами, – его тоже завалили. Кейса нигде не видно.

– Внизу смотрели? – уже зная ответ, спросил Карл.

– Там Сыч с пацанами. Но у них тоже ничего. Какая-то падла… Мутка пошла, Карл. Будем землю рыть, но найдем.

До слуха законного долетели завывания ментовской сирены.

– Менты сейчас налетят. Уходим, – почти безразлично произнес Карл, заходя в лифт.

Он успел выйти на главную улицу, когда в подворотню, в которой он только что был, с воем залетела патрульная машина, а следом за ней микроавтобус с занавешенными окнами. Любопытные прохожие поворачивали вслед им головы. Двое его пацанов уже стояли возле магазина.

Карл сунул руку в карман, чтобы достать ключи, но вспомнил, что даже не закрыл машину, некогда было. Он поднял голову и не сразу поверил своим глазам – его темной «Волги» на месте не оказалось. Карл сделал несколько шагов к бордюру, как тут же за спиной раздался пронзительный женский крик:

– Вон он! Держите его!

Законный тут же ощутил, что кричат, имея в виду именно его. Карл обернулся, но так и не успел разглядеть ту, которая указала на него. Расталкивая прохожих, к нему бежали трое ментов – лейтенант гибэдэдэшник и двое патрульных сержантов. Один из блатных двинулся им наперерез, но Карл остановил его коротким взглядом.

Никто ничего ему не объяснял, не спрашивал, сержанты набросились на него, как псы на дичь, мгновенно заломив руки. Карл приподнял голову, встретился взглядом с лейтенантом. Тот мгновенно учуял в Карле матерого блатного, по глазам понял, кто перед ним, слегка побледнел.

– Руки, – негромко произнес Карл и повел плечами.

– Отпустите его. Он не сопротивляется, – проговорил лейтенант.

Карл распрямил спину.

– В чем дело?

У поворота в подворотню затормозил еще один микроавтобус с включенной мигалкой, из него высыпали омоновцы в бронежилетах, с автоматами и тут же перекрыли въезд.

Гибэдэдэшник покосился на бойцов ОМОНа, командир отряда махнул ему рукой, чтобы очистил улицу.

– Ваши документы.

Карл сразу почувствовал, что происходит какая-то муть, если бы его задержали из-за убийства Железовского, то и разговор бы был другой, да и при чем здесь гибэдэдэшник. Он достал тонкую кожаную обложку с автоправами, подал ее лейтенанту.

– Точно, это он, – тут же сказал милиционер, стоило ему глянуть на права, – ведите его в мою машину. – Документы исчезли в нагрудном кармане гибэдэдэшника.

Карл оказался на заднем сиденье патрульной машины, с двух боков его подпирали сержанты. Лейтенант сел за руль. Когда проехали квартал, Карл увидел свою «Волгу». Машина стояла, глубоко воткнувшись капотом в смятый торговый киоск. На асфальте пестрели обильно пересыпанные битым стеклом упаковки жевательных резинок, презервативов, пачек с кофе, чаем, валялось несколько раздавленных блоков сигарет. В машину «Скорой помощи» санитары заталкивали носилки, над которыми поблескивала металлическая стойка капельницы.

– Вроде жива осталась, – повернувшись к Карлу, произнес лейтенант, – не пойму, зачем вам убегать понадобилось? Если пили, то экспертиза все равно покажет…

Законный смотрел на него спокойно и безразлично. В кармане плаща у Карла зазвонил мобильник.

«Это не пацаны, они бы так не прокололись, видели же, что меня менты замели».

– Можете ответить, – вполне миролюбиво сказал лейтенант.

– Это я, – услышал законный взволнованный голос Бунина, – Светлана со мной, жива, она ничего не поняла, ее какой-то дрянью накачали, мы в метро. Ты Железовского и того… видел? Что делать? Где ты?

– Езжай домой. Ей ничего не говори. У меня, кажется, начались неприятности. Тебе расскажут.

– Карл!

– До свидания, – сказал Карл в трубку, глядя в глаза лейтенанту, и отключил телефон. – Внук звонил. Лучше ему не знать…

Если бы сам Карл или кто-то из его пацанов видели, что произошло с «Волгой» сразу после того, как выстрел бросил Анатолия Железовского на асфальт, они бы не удивились тому, что случилось с законником.

Воровка-любительница Вероника Круглякова не знала, кому принадлежит черная «Волга», не знала и кто такой пожилой мужчина в черном расстегнутом плаще, выбравшийся из машины вместе с дородным холеным бизнесменом с удивительно грустным взглядом. Она лишь мельком отметила серебристый кейс в руке, когда тот завернул в боковую улицу, и стала поближе к газетному киоску, чтобы до поры до времени не привлекать к себе внимания.

Металлическая линейка в широком рукаве черного плаща изгибалась словно змея, и Веронике казалось, что все на нее смотрят. Старомодная кепка с длинным козырьком то и дело наезжала на глаза, и девушка боялась, что длинные волосы, заправленные в нее, вот-вот рассыплются и разлетятся по плечам. Не пребывала бы она в напряжении, не вслушивалась бы в каждый шорох, в каждое случайно долетевшее до ее слуха слово чужого разговора, тогда бы ни за что не услышала прозвучавший высоко над головой хлопок. Она видела, как мужчина в таком же, как и на ней, плаще, перебравшийся из «Волги» в джип, бросился в переулок, а за ним помчались четверо грозного вида парней.

Холодная дрожь прошла по телу девушки. Но не зря подружки прозвали ее Верка-Мужчина. Пересилив страх, Вероника втянула голову в плечи и подошла к «Волге». Металлическая линейка легко скользнула под стекло. Но даже нащупывать тягу не пришлось, кнопка блокиратора оказалась поднята. Трясущимися пальцами Вероника вставила ключ, провернула его:

«Только бы подошел!»

Двигатель заурчал. С включенным левым поворотом Круглякова разгонялась по правому ряду, бросая взгляды в зеркало заднего вида – сзади, метрах в пятидесяти неторопливо катил «Москвич» с включенным «поворотом».

«Успею».

Когда впереди замаячил угловой киоск, Вероника бросила машину влево и тут же резко вывернула руль вправо, двумя руками вцепилась в «баранку»…

Прошлой зимой парень-автомеханик вывез ее за город на чужой машине с помятым крылом. Накануне весь день падал пушистый снег. За ночь машины дорожной службы сдвинули его на обочины, и вдоль всей трассы высились серебристые сугробы. Это был чудесный день, до самого обеда молодые люди развлекались, въезжая на скорости в сугробы. Разгонялись и с визгом, хохотом врезались в рыхлый, рассыпчатый снег. Лобовое стекло тут же становилась матово-белым, словно к нему прижали лист пенопласта, ревел мотор, бешено стучали «дворники». Машина, подрагивая, выбиралась из снежного плена.

«Никогда не бойся удара, – учил ее, усадив за руль, парень, – главное – предчувствовать его и правильно сгруппироваться, как при прыжке в воду».

И Вероника, визжа от восторга, врезалась в очередной сугроб. Чувство легкости и ощущение безнаказанности тогда переполняли ее. Пустая дорога в морозный солнечный день, а в руках – чужая машина, владелец которой свято уверен в том, что сейчас она в мастерской и ей ровняют помятое крыло, будоражили кровь.

Это зимнее видение пронеслось в голове у Вероники за те мгновения, пока она мчалась на киоск, моля лишь об одном, чтобы в нем никого не оказалось. На окошечке стояла надпись «закрыто», но попробуй разгляди – в глазах пестрело от ярких упаковок.

«Волгу» дважды подбросило на бордюре, и машина, вскочив на тротуар, смяла капотом жестянку киоска. От удара посыпалось стекло, а вместе с ним разлетелись пачки, упаковки, старательно выведенные маркером ценники. За мгновенно исчезнувшей преградой Вероника увидела то, что боялась увидеть – перекошенное страхом и болью лицо киоскерши.

Редкие прохожие шарахнулись от места аварии.

Когда страх парализует душу, единственное спасение – не думать, не рассуждать и не терзаться угрызениями совести. Что случилось, того уже не изменить! Надо делать то, что собралась делать, что уже сотни раз прокручивала в мыслях. Вероника действовала, как запрограммированная. Угонщица вырвала ключи зажигания, опустила на глаза сбившуюся от удара кепку, потянула ручку и саданула плечом в дверцу. Жестяной киоск смялся легко, словно был сделан из бумаги – замок в дверце машины даже не заклинило.

Вероника, ссутулившись, нагнув голову, пробежала между застывших от испуга и удивления пешеходов, завернула за угол. Она сбила с ног, зацепив плечом, зазевавшегося мальчишку, но даже не задержалась, чтобы оглянуться, тут же нырнула в низкую арку дореволюционного дома. Девушка, вжавшись в простенок, сорвала с себя кепку, сбросила плащ, тряхнула головой, и длинные густые волосы разлетелись по ее широким плечам. Одежду Вероника затолкала в черный пластиковый пакет и тут же вновь вернулась на улицу. Оглянулась, бросив прощальный взгляд в темный тоннель низкой арки.

Сбитый с ног парень уже поднялся и показывал рукой с загнутым пальцем на только что показавшуюся Веронику – двое решительно настроенных мужчин нетерпеливо смотрели на него.