Максим Шахов - Взорвать «Москву» Страница 42

– Зачем он сюда поехал? – пробормотал Корявый и сплюнул себе под ноги.

– Баба вроде заманила – потрахаться решили в тихом месте, – отозвался Шунт.

– В номере ему места мало было! – проворчал Корявый. – Надо прояснить, что за телка это была.

«Итальянец» кивнул.

– Переверни его! – скомандовал Корявый.

Артем перекантовал тяжеленное Пашкино тело. Глянула рана на шее – черная, со сгустками крови и вывалившимися наружу узлами желтого жира.

– Чтобы Пашка кого так близко подпустил?! – изумился Шунт. – Я его, весельчака, давно знаю: ни за что бы не подпустил. Он со стволом будь здоров обращался!

– Значит, нету больше Савельева, – подытожил Корявый. – И нам тут больше делать нечего. Валим отсюда!

В стороне, на трассе, мелькнул синий проблесковый маячок. Милиция пожаловала.

– Летите, голуби красноперые! – осклабился Корявый, садясь в машину. – Тут самая ваша работа!.. А ты что угрюмый такой, Артем? Да, такая вот наша жизнь-копейка…

Глава двенадцатая

Смерть «невидимки»

И было чувство, что он живет на земле уже тысячу лет, воюет сотую по счету войну, и новые войны, как горы, идут на него одна за другой.

«Он погиб как солдат, защищая славу Украины!» Под таким кричащим заголовком вышел субботний номер газеты «Вестник ОУН(б)». Газетчики поспешили объявить провидныка Кульчицкого погибшим – так было удобнее окучивать общественное мнение.

Милиция и местное управление СБУ разводили руками: не в курсе, спасибо, что сообщили, будем искать. По кислому выражению лиц правоохранителей было видно, что подобные поиски не возбуждают в них особого энтузиазма. Несколько оживилась украинская милиция, обнаружив в парадном дома, где временно проживал Кульчицкий, два свежих трупа. Оба дела были увязаны в одно производство. Машина охраны общественного порядка со скрипом набирала обороты. Недоуменные звонки прозвучали из-за океана: где провиднык? Всполошились немецкие друзья: им что-то было срочно нужно от бандеровского вождя. Сайт ОУН(б), не мудрствуя лукаво, выбросил баннер «Москва вновь наносит удар… Доколе, братья?!» Боевики зашуровали в городе, опрашивая возможных свидетелей. Подняли по тревоге оуновцев соседних Луцка, Тернополя, Ивано-Франковска. Ничего.

Только к исходу следующего дня удалось узнать, что житель дома напротив – он как раз выносил пакет с мусором – видел, как какого-то растрепанного человека, по описанию напоминающего провидныка, вывели из парадного и усадили в микроавтобус. Номера свидетель не запомнил, в марках машин не разбирался, к тому же был близорук, так что эта сомнительная информация только добавила бандеровцам свежей головной боли. Как выяснилось, Кульчицкий прибыл на квартиру в сопровождении одного из лучших боевиков, еще двое ждали его внутри. Местонахождение двоих было известно доподлинно: они лежали в морге судебно-медицинской экспертизы, а вот третьего искали долго. Обнаруженный наконец в родном селе до смерти перепуганный боец рассказал, что в тот день на площадке раздались хлопки выстрелов – стреляли из ствола с шумо-пламегасящей насадкой. Его напарник, оценив ситуацию, бросился на выручку и был убит. Сам беглый боец со слезами раскаяния рассказывал, что, услышав пальбу, смертельно испугался, захлопнул дверь и лег на пол, ожидая подмоги. Минут через тридцать, увидев в дверной глазок прибывший наряд милиции, боец открыл окно, спустился по пожарной лестнице и через час уже трясся в автобусе, идущем на Немиров… Трус был тотчас изгнан из священных рядов ОУН, но внятного ответа на вопрос, как выглядели те, кто атаковал боевиков, и сколько их было, получено так и не было…

Летние сорокаградусные сонь и лень вползали во Львов с четырех концов, и поиски пропавшего вождя становились все более вялыми.

– Вы догадываетесь, почему вы здесь?

– Нет. Я заявляю решительный протест…

– Все ваши протесты неоднократно задокументированы, и не стоит повторяться… Итак, вы не догадываетесь, почему оказались в Москве таким странным образом?

– Я оказался не в Москве, а в лубянском подвале!

– Ну, какой же это подвал? Третий этаж… Хорошо, задам вопрос иначе: вы не догадываетесь, почему вы доставлены сюда живым, а не ликвидированы на месте?

– Этот вопрос мне понятнее, но на него мне тоже нечего ответить. Я требую встречи с украинским консулом!

– С консулом увидитесь обязательно. Только позже… А для начала мысленно совершим экскурсию по Европе. Скажем, по Мюнхену…

– Странный выбор. В Европе много других красивых мест.

– Меня интересует именно Мюнхен. Вот мы переместились в 1991 год. Это еще не единая Германия, а ФРГ. Один относительно молодой человек входит в кафе, где должен встретиться с резидентом ЦРУ…

– Оставьте этот издевательский тон! Я не хочу это слышать!..

– Хорошо, вернемся в более раннее время… Один совсем молодой человек сидит в кабинете следователя киевского КГБ и со слезами на глазах рассказывает о старухе матери, которой больно будет потерять единственного сына…

– Да, я подписал тогда бумагу о сотрудничестве. Но тогда так поступали все. Сейчас эти люди занимают высокие посты и давно забыли о том позорном времени, когда…

– Эти документы могут быть широко обнародованы.

– Мои товарищи по партии объявят любые подобные документы фальшивкой!

– А если их обнародуют ваши же друзья-бандеровцы?

– Вам не по силам устроить подобную провокацию!..

– Международный терроризм, господин Кульчицкий, это слишком серьезное обвинение, чтобы мы стеснялись в средствах…

Игра в кошки-мышки продолжалась еще минут двадцать. Следователь уложил документы в папку и вызвал контролера. Провиднык Кульчицкий с заложенными за спину руками понуро побрел по узкому коридору.

Пикет собирался в устье Воздухофлотского проспекта в ранний утренний час. Хмурые подростки, подержанные дядьки с сурово нависшими усами, дамы растрепанного вида и бритоголовые спортсмены топтались у сложенных грудой плакатов и свернутых знамен, ожидая начала действа. Подошли два микроавтобуса, из которых деловито выгрузились молодые люди в полувоенной одежде и тяжелых ботинках. Протащили полосатый мегафон. Крутнулась на углу машина с репортером и оператором новостной программы и спряталась в проулке. Проползла патрульная милицейская машина, померцав проблесковым маячком.

Был четверг, и к посольству России в Киеве подъезжали чистенькие иномарки сотрудников, вкатывались в ворота.

Запульсировала патриотическая музыка. Вдохновенными стали лица активистов. Над группкой пикетчиков взвился черно-красный флаг ОУН.

Редкие прохожие без интереса поглядывали в сторону протестующих и проходили мимо. Киевляне слишком привыкли к подобным акциям, чтобы придавать значение этому уличному пустому шуму. Но настроение пикетчиков было боевым. По команде они подняли плакаты той же черно-красной расцветки. «Вон из Украины!», «Позор убийцам вождя!», «Верните Кульчицкого домой!» – такие поспешно сделанные надписи можно было прочесть на сером картоне.

Посольство молчало.

Яркая личность по имени Рувимчик и по профессии антиквар пропавших вещей получил в тот вечер все, что причиталось вовсе не ему.

Ошалевший от последних событий Шунт был немного не в себе. Среди всей этой байды еще ссоры с чернозадыми не хватает!.. Корявый жмет – деньги пропали! – а тут еще все эти события… Раз пропали деньги – надо искать. Тут-то и подвернулся вечно виноватый Рувимчик, чье участие в одной из последних оружейных афер было сомнительным.

Небритый, багровый от ярости Шунт вместе с двумя вооруженными бойцами ввалился в офис антиквара, до смерти напугав возившуюся в коридоре уборщицу, и сразу взял быка за рога.

– Молись богу, сука! – рявкнул он. – Бабки за стволы где?! Мне тут намекнули, что ты бабло от людей прячешь… Ключ от сейфа давай, козел!

Рувимчик слепо пошарил по столу и поднял на гостя обведенные темными кругами глаза-сливы.

– Иди ты… домой, мальчик, – миролюбиво сказал он.

– Мля! Козел!..

Шунт схватил Рувимчика за грудки, приподнял, встряхнул и бросил обратно на мягкий стул.

– Ключ от сейфа давай!

Вжимая голову в плечи и мотая головой, чтобы увернуться от опасно машущих у лица рук Шунта, толстяк монотонно забубнил, будто молился:

– Иди в жопу… иди в жопу…

За годы своей анктиварной деятельности он разучился бояться.

Беседа явно не клеилась. Бойцы, вначале державшиеся за стволы, расслабились и расселись по креслам, лениво наблюдая, как старший прессует упрямого клиента.

Шунт извлек из кобуры пистолет и ткнул стволом в жирную щеку антиквара.

– Тебе Корявый за меня глаз на очко натянет, – довольно спокойно заметил Рувимчик и тут же получил резкий удар в ухо.

Заскулив от боли, антиквар выдернул из кармана связку ключей и брякнул на стол.