Михаил Серегин - Секс не бывает безопасным (Повести) Страница 43

Продрав глаза в восемь вечера, она оделась и спустилась вниз, в ресторан. Наро-оду!..

Сориентировавшись, она пошла к стойке бара, надеясь облегчить акклиматизацию бокалом вина. В перспективе надо было бы сесть за какой-нибудь столик и нормально поесть.

– Добрый вечер!

Прежде чем она заказала себе выпивку, рядом с ней оказался уже знакомый ей японец.

– Добрый, – устало протянула Дарья. Что ей с него, с японца?

– Не хотите с нами поужинать? – Он услужливо показывал в сторону, где сидела его молчаливая супруга.

Хотелось есть.

– Пошли, – просто объявила она.

Как оказалось, ему было шестьдесят девять, ей шестьдесят шесть. Оба всю жизнь занимаются экологией. Сюда приехали обменяться мнениями по поводу экобаланса в морях.

– Вы так легко перевели с корейского! Это, наверное, очень сложно?

Йоко-сан и его жена Митори рассмеялись.

– Витамины из Японии, – скалясь, ответил он. – Вы ошиблись с определением языка.

Вообще-то, ошиблась не она, но какое это имеет теперь значение.

– Вы не разбираетесь в… – Слово «лекарство» пришлось смотреть в словаре Йоко-сан.

– Только в том, что покупаю для себя.

– А эти витамины вам приходилось принимать?

Японец закивал головой и показал на жену.

– Я принимать, – согласилась Митори, показывая белые, но не очень ровные зубы.

– Какого цвета жидкость вам кололи?

– Никакого цвета, как вода, – услужливо сообщила еще шустрая для своих шестидесяти шести Митори.

Парочка почуяла какую-то более существенную проблему, нежели простой перевод на коробке.

– Простите, вам продали подделку? – Йоко ловко управлялся с форелью и время от времени прикладывался к саке. Он ел то, что привык есть дома. Все то же самое, может быть, только приготовлено несколько иначе, на его вкус, но пища для японца была вполне традиционной: рыба, саке, рис – этим живет Восток.

– По-видимому, да, – ответила Дарья.

Она не стала валяться на огромной кровати. С одной стороны, ей хотелось понежиться, но неуемное любопытство взяло верх, и уже в девятом часу утра она сидела напротив Аверкина.

Молодой и перспективный почему-то не обращал никакого внимания на ее ножки и предпочел углубиться в толстенный справочник.

«Наверное, они тут, на юге, так пресыщены голыми телами, что и не замечают коротких юбок».

– Вы хотите от меня просто-таки моментального разрешения вашей проблемы, – пробурчал он, глядя в книгу. – Мне нужны деньги, чтобы проводить анализы. Нельзя же вот так за здорово живешь взять и точно сказать, что это за дрянь такая.

– И много надо денег? – Дарья выполнила известный трюк Шарон Стоун, с той лишь разницей, что трусики на ней все-таки были.

Тем не менее Кирилл Викторович на этот раз среагировал. Зрачки его расширились, а грудная клетка так и замерла на вдохе.

– Вообще-то, долларов триста хватило бы.

Дарья, не колеблясь, отдала деньги.

– Когда будет результат?

– Завтра, если ничего сложного не предвидится. Надеюсь, Генералов ничего не узнает?

Дарья пожала плечами:

– Пусть так. Не узнает. Но мне надо узнать, что в ампулах.

Капитан чадил сигарой в непосредственной близости от трупа. Дарья не могла долго смотреть на то, что когда-то было Александрой Кемеровой, и отошла в сторону. Девушку, точно так же как и Анну, выпотрошили.

– Из тех, что мы знаем, это вторая. – Сыщик набросил простыню на безупречное лицо жертвы и поднялся.

Выйдя из-под развесистой ивы, он взял под локоток Дарью:

– Как у нас с переводом?

– Я нашла тут на побережье японскую пожилую пару. Господин Йоко-сан уверяет, что на пачке речь идет о витаминах. Его жена принимала этот препарат и уверяет, что цвета у него никакого нет. У нас же ампулы с желтой жидкостью.

– А что там наш ученый?

– Обещался закончить завтра.

– Завтра, завтра. Ненавижу это слово. Пора начать вести разговор как минимум о маньяке-потрошителе с медицинским образованием. Вынимают все внутренние органы, а потом зашивают. Выродки. И речь, заметь, идет о женщинах. Ни одного мужчины. Только женщины. Женщины пропадают, женщин режут. Заметь, Дарья, тех, кого режут, мы быстро находим, а вот тех, кто исчезает, сколько ни ищем, все безрезультатно. За несколько месяцев ни одной зацепки. Анна ведь была знакома с Александрой?

– Скажем, они могли встречаться в бассейне. Могли претендовать на одного и того же мужчину.

– Это на кого же? Не на нашего ли Пашу?

– И на него, и на убитого директора.

Глубоко затянувшись, капитан остановился посреди небольшой парковой аллеи.

– Преступники не очень-то заботятся о том, чтобы мы долго искали тело.

– И что из этого?

– Если хотят, чтобы тело нашли, значит, это кому-нибудь нужно. Хотят напугать, поставить на вид. Вон, видишь? – Он кивнул на подъехавших работников телевидения. – Снова будет репортаж.

– И, вероятно, его снова порежут. Покажут все мельком, чуть-чуть напугают общественность, и все на этом. Вот увидишь, не скажут, что тело нашли около фонтана в городском парке под огромной ивой, брякнут более примитивно: в центре города.

– Поживем – увидим.

Тут ее озарило:

– Может, это отчет о проделанной работе?

– Да-а-а? – Сигара замерла в углу рта и, кажется, даже перестала дымить.

Капитан крикнул лейтенанту Панкратову, чтобы тот подошел к нему.

Как только начинающий сыщик материализовался около носков остроносых туфель начальника, Антон Борисович обозначил ему фронт работ:

– Вон, видишь, оператор с камерой ходит? Рядом с ним щуплый, бритый под ноль Олег Налетов – звезда местного телевидения.

– Угу.

– Сейчас блокируешь им работу на пять минут, после этого я к вам подойду. И не вздумай ответить хотя бы на один вопрос.

– Понял, – промычал Василий по батюшке Иванович и зашустрил к работникам масс-медиа.

Дарья видела, как лейтенант закрыл рукой объектив камеры и начал что-то объяснять недовольному Налетову.

– Неужели у нас все еще закрытое общество?! – Фраза, отражающая нешуточное возмущение сторонника папарацционистической демократии, долетела до ушей капитана и послужила сигналом к началу наступления.

– Какие-то проблемы? – начал сыщик мягко. – Старше меня вы здесь никого не найдете.

Лысый телерепортер криминальной хроники, лет тридцати, с утонченными усиками и бородкой, изобразил некоторую успокоенность:

– Мне необходимо работать, а вот этот молодой человек строит препоны.

– Не строит, а ставит, – мягко поправил капитан. – Жалоба принята, но он исполняет мой приказ.

Теперь апеллировать было не к кому.

– Что, здесь необходимо разрешение на съемку? Такого никогда не было. Вы не можете запретить.

– Могу, – не согласился Генералов. – Откуда вы узнали о том, что здесь произошло преступление?

– Этика журналиста не позволяет мне никому говорить об этом.

– О том, что из молодой женщины извлекли все органы и заштопали… об этом позволяет, а о тех, кто эти бесчинства творит, – не позволяет. Вы на редкость мудро рассуждаете, вам не кажется? – Капитан вынул изо рта вновь растравленную сигару и выпустил в лицо Налетову огромное облако слезоточивого смрада.

Тот был вынужден сделать пару шагов назад, чтобы не задохнуться, но немного репортеру все равно досталось, и он закашлялся.

– Вы действуете против правил, – стал возражать до этого помалкивающий оператор, но его тут же увел в сторону бдительный лейтенант, оставляя балаболку одного против Дарьи и сыщика.

– Говорить будем? – Слегка бледное лицо Генералова стало стремительно сереть, а взгляд из-под черных бровей стал звериным.

Репортер замялся, и Данилова воспользовалась этим немедленно:

– Что ты приуныл, мальчик?.. Пися не стоит? Давай выкладывай яички из шкатулки. – Еще немного, и ее грудь коснулась бы Налетова.

Она почувствовала, что оба представителя сильного пола со своими попытками любезно объясниться остались далеко позади. Ее простой и понятный всякому русскому язык оказался куда более действенным.

Журналист сделал шаг назад:

– Почему вы позволяете, чтобы мне грубили?

Поиски защиты ни к чему не привели.

– В наше время понятие грубости несколько девальвировалось. Теперь минимум недовольства может вызывать только публичная кастрация или смертная казнь. Или вам об этом ничего не известно?

После столь прогрессивного заявления Олег перешел к торгам:

– Так вы позволите мне снимать, если я поделюсь информацией?

– Сколько угодно, – пообещал капитан. – Только не забудьте в репортаже попросить позвонить в милицию возможных свидетелей преступления.

Налетов кивнул.

– Полчаса назад к нам в студию позвонил какой-то мужик и сообщил, что под большой ивой, в парке, разбитом около супермаркета «Бавария», лежит труп молодой женщины. Мол, подъезжайте…