Черный орден - Роллинс Джеймс Страница 5

Лиза рассматривала шлейф снега над вершиной Эвереста, поднятый струйным течением. Известно, что порывы высокогорного ветра порой достигают более двухсот миль в час. Несмотря на то что внизу успокоилось, перепад давления по-прежнему сеял разрушение на большой высоте. Струйное течение в любой момент могло вновь поднять над лагерем буран.

— Давайте, по крайней мере, доберемся до лагеря номер один, — настаивал Бостон Боб. — Разобьем палатки и будем ждать хорошей погоды.

Менеджер спортивного магазина раскипятился, покраснел, и в его голосе зазвучали визгливые нотки.

Лиза решительно не могла взять в толк, как он мог вызвать У нее симпатию.

Прежде чем брат успел ответить капризному Бобу, в воздухе раздался мерный шум, напоминающий барабанную дробь. Все взоры обратились на восток. Прямо из сияющей ауры восходящего солнца возник «Сквиррел Л-стар Экуриэль» — похожий на шершня спасательный вертолет, сконструированный специально для работы на больших высотах.

Люди умолкли. Неделю назад, перед самым началом снежной бури, по непальскому склону к вершине Эвереста отправилась экспедиция. Последний раз она выходила на связь в лагере номер два, расположенном на двадцать одну тысячу футов выше базового. Лиза глядела на вертолет, козырьком приставив к глазам ладонь. Случилось недоброе?

Ей довелось побывать в клинике Гималайской спасательной ассоциации в Ферише. Там оказывали первую помощь всем, кто пострадал в горах: лечили сломанные ноги, отеки мозга и легких, обморожения, сердечные приступы, дизентерию, снежную слепоту и все виды инфекций, в том числе передающихся половым путем. Кажется, даже хламидиоз и гонорея вознамерились покорить Эверест.

Что стряслось на этот раз? Бригады спасателей работают и в будни, и в праздники. Из-за сильно разреженного воздуха вертолет мог подняться ненамного выше базового лагеря, а это означало, что людям для спасения по воздуху зачастую приходилось самостоятельно спускаться с недоступных высот. Выше двадцати пяти тысяч футов над уровнем моря тела погибших просто оставались там, где их застала смерть. Верхние склоны Эвереста превратились в ледяное кладбище брошенного снаряжения, пустых кислородных контейнеров и мумифицированных морозом трупов.

Высота звука работающих моторов изменилась.

— Летят сюда, — сообщил Джош и знаком велел людям отойти к всесезонным штормовым палаткам, чтобы освободить плоский пятачок, служивший лагерю взлетно-посадочной площадкой.

Черный вертолет снижался, его лопасти взметнули в воздух вихри песка и камешков. Перед самым Лизиным носом пролетела обертка от «Сникерса». Молитвенные флаги трепетали и плясали на ветру, яки бросились врассыпную. После долгих дней тишины здесь, в горах, шум винтов показался оглушительным.

С грацией, неожиданной при столь внушительных размерах, вертолет опустился на полозья. Из него вышли двое. Солдат Королевской непальской армии в зеленой камуфляжной форме нес на плече автоматическую винтовку. За ним следовал мужчина с обритой головой, в красной рясе и плаще — буддийский монах.

Гости подошли к шерпам и быстро заговорили на непальском диалекте. После недолгого обмена жестами шерп указал рукой на Лизу.

Монах с кожей цвета кофе с молоком приблизился к ней. Судя по морщинкам в углах светло-карих глаз, ему перевалило за сорок. Молодой солдат топал следом. Он отличался более темной кожей и близко посаженными глазами, неотрывно глядевшими на точку чуть пониже Лизиной шеи. Девушка не застегнула штормовку, и спортивный лифчик, который она носила под флисовым жилетом, приковал к себе внимание солдата.

Буддийский монах, напротив, смотрел на нее с уважением, даже учтиво поклонился, и заговорил на прекрасном английском языке с легким британским акцентом:

— Прошу прощения, доктор Каммингс, но дело не терпит отлагательств. В клинике Гималайской спасательной ассоциации мне сказали, что вы врач.

— Верно, — ответила Лиза, нахмурив брови.

— В ближайшем монастыре вспыхнула таинственная болезнь. Житель соседней деревни три дня добирался пешком до госпиталя в Кхунде, чтобы сообщить о несчастье. Мы хотели сразу же переправить в монастырь одного из врачей клиники, но из-за схода лавины там сейчас не хватает рук. Вот доктор Соренсон и сообщила нам, что в базовом лагере тоже есть врач.

Лиза вспомнила невысокую канадскую докторшу, с которой однажды вечером пила пиво «Карлсберг» и сладкий чай с молоком.

— Чем могу помочь?

— Не согласитесь ли вы слетать с нами в монастырь?

— Как долго?..

Не договорив, Лиза оглянулась на подоспевшего Джоша.

Монах виновато качнул головой, немного смущенный собственной настойчивостью.

— До монастыря почти три часа лёта, и я не знаю, с чем мы там столкнемся.

Он снова озабоченно покачал головой.

— Как будто специально наше восхождение откладывается на целый день… — Джош взял сестру за локоть и придвинулся ближе. — Я полечу с тобой.

Лиза воспротивилась его предложению. Она сама о себе позаботится. Правда, в подробном инструктаже альпинистам много говорили о напряженной политической обстановке в Непале, сложившейся еще до 1996 года. Маоистские мятежники вели в горах партизанскую войну, намереваясь свергнуть конституционную монархию и провозгласить социалистическую республику. Сообщалось, что своим жертвам они одну за другой отсекали конечности крестьянскими серпами. Несмотря на временное перемирие, в Непале по-прежнему отмечали случаи подобного зверства.

Лиза покосилась на хорошо смазанную автоматическую винтовку непальца. Если даже святой человек нуждается в сопровождении военного, возможно, ей все-таки стоит задуматься над предложением брата.

— Я… У меня нет с собой ничего, кроме набора для оказания первой помощи, — запнувшись, предупредила она монаха. — Я не готова к серьезным заболеваниям, а уж тем более к многочисленным жертвам.

Монах с облегчением кивнул, махнув рукой в сторону вертолета, вхолостую вращавшего винтами.

— Доктор Соренсон снабдила нас всем необходимым на первое время. Мы не собираемся злоупотреблять вашей помощью дольше, чем один день. У пилота есть прибор спутниковой связи, чтобы сообщить властям результаты осмотра обитателей монастыря. Может быть, проблема уже разрешилась, и к середине дня мы вернемся в лагерь.

При последних словах по лицу монаха пробежала тень: он сам не верил в то, что говорил. В его голосе сквозила неподдельная тревога, возможно, даже страх.

Лиза глубоко вдохнула разреженный воздух, почти не насыщавший легкие кислородом. Она давала клятву Гиппократа, дай фотоснимков сделано предостаточно. Хотелось заняться настоящей работой.

Монах, видимо, прочел ответ в ее глазах.

— Значит, летите?

— Да.

— Лиза… — начал было Джош.

— Со мной ничего не случится. — Она пожала брату руку. — А ты не позволяй группе бунтовать.

Джош покосился на Бостона Боба и вздохнул.

— Постарайся не сдавать крепость до моего возвращения.

Он снова посмотрел на нее, не переубеждая и не возражая,

однако в его взгляде сквозила тревога.

— Будь осторожна.

— Меня охраняет лучший представитель Королевской армии Непала.

Джош взглянул на солдата с винтовкой.

— Это меня и пугает!

Он фыркнул, стараясь иронией смягчить свои слова.

Лиза быстро обняла брата, взяла из палатки свой медицинский рюкзак, поднырнула под лопасти и забралась на заднее сиденье спасательного вертолета.

Пилот даже не взглянул на нее. Солдат уселся на сиденье рядом с летчиком, а монах, назвавшийся именем Анг Гелу, устроился сзади рядом с девушкой.

Вертолет подрагивал на полозьях, пытаясь подняться в разреженный воздух. Лизе вручили пару наушников, и все-таки они не помогли: двигатели оглушительно ревели. Наконец вертолет оторвался от каменистой взлетной площадки.

Пилот заложил вираж, проносясь над ближайшим ущельем, и Лиза почувствовала, как екнуло у нее в животе. Она, не отрываясь, смотрела в боковое окно на палатки и яков, оставшихся внизу. Лиза заметила брата: Джош поднял руку в прощальном жесте. А может, просто прикрыл глаза от солнца? Рядом стоял шерп Таски, легко узнаваемый в неизменной ковбойской шляпе.