Черный орден - Роллинс Джеймс Страница 6

Во время полета в голове у Лизы то и дело звучало последнее предупреждение Таски:

«На таких ветрах прилетает сама Смерть».

Не самая утешительная мысль в данных обстоятельствах.

Рядом Анг Гелу истово шевелил губами в беззвучной молитве. Монаха не покидало тревожное напряжение — то ли он не привык летать на вертолете, то ли испытывал страх перед тем, что предстояло увидеть в монастыре.

Лиза откинулась назад и постаралась расслабиться. Однако в ушах все еще эхом звучали слова шерпа.

Верно сказал Таски: плохой сегодня выдался день.

9 часов 13 минут

Высота 22 230 футов

По дну ущелья упругой походкой шел человек. Стальные «кошки» на подошвах глубоко вгрызались в лед. С обеих сторон высились голые скалистые стены, испещренные бурыми лишайниками.

Комбинезон на гагачьем пуху покрывал камуфляжный рисунок из черных и белых пятен. На голове красовался подшлемник из полар-флиса, глаза скрывали защитные очки. Альпинистский рюкзак весил двадцать один килограмм — вместе с ледорубом и мотком троса из полиэфирного волокна. Вооружение состояло из суперсовременной винтовки «Хеклер», запасного магазина на двадцать патронов и подсумка с девятью гранатами. Даже на столь значительной высоте мужчина не нуждался в кислородном аппарате.

За сорок четыре года горы стали ему родным домом. Он чувствовал себя здесь так же привольно, как шерпы. Разница была лишь в том, что мужчина не говорил на местном наречии. Глаза (один льдисто-голубой, второй — совершенно белый) выдавали нездешнее происхождение. Именно эта примета выделяла его среди других людей столь же явно, как и татуировка на плече. Даже среди Sonnekonige — рыцарей Короля-солнца.

В ухе мужчины запищала рация.

— Ты уже в монастыре?

Мужчина коснулся горла.

— Дойду через пятнадцать минут.

— О несчастном случае не должен узнать ни один человек.

— Будет исполнено.

Мужчина говорил ровным голосом, дыша через нос. Он редко бывал в Granitschloss, Гранитном замке, предпочитая жить в отдалении. Его призывали лишь тогда, когда возникала крайняя нужда в том исключительном мастерстве, которым он виртуозно владел.

В наушнике щелкнуло.

— Скоро они будут в монастыре.

Мужчина не потрудился ответить. Он и сам слышал отдаленный шум винтов вертолета и прикинул в уме расстояние. В спешке нет необходимости. Горы научили его терпению.

Он выровнял дыхание и зашагал к группке каменных строений под красными черепичными крышами. Монастырь Темп-Ок примостился на краю отвесной скалы. Снизу к нему вела всего одна тропинка — внешний мир мало интересовался монахами и послушниками. Впрочем, так же, как и они им.

Однако три дня назад все изменилось: произошел несчастный случай, и мужчине, что сейчас подходил к монастырю, поручили произвести зачистку.

Ритмичный гул приближающегося снизу вертолета постепенно нарастал. Мужчина размеренным шагом продолжил путь: времени предостаточно. Пусть прилетевшие первыми войдут в монастырь.

Будет проще убить всех сразу.

9 часов 35 минут

Из иллюминатора мир внизу казался фотографическим негативом, эскизом, построенным на контрасте: черное и белое, снег и камни, окутанные туманом вершины и погруженные в тень ущелья. Утренний свет отражался от заснеженных хребтов и ледяных глыб, резал глаза. Лизе пришлось зажмуриться.

Как можно жить так далеко от привычного мира, в столь суровых природных условиях? Почему люди стремятся к одиночеству, которое даруют затерянные места, когда доступно другое, намного более легкое и приятное существование?

Этот вопрос Лизе частенько задавала ее мать. Пять лет в море на исследовательском судне, потом целый год тренировок, связанных с подготовкой к полной лишений жизни в горах. Теперь здесь, в Непале, Лиза собирается покорить Эверест. Чего ради так рисковать, если можно спокойно жить, даже не думая об опасностях?

Лиза всегда отвечала просто и кратко: чтобы испытать собственные силы. Не правда ли, похоже на ответ Джорджа Мэллори, легенды альпинистского мира? На вопрос, зачем он покорил Эверест, раздосадованный Мэллори ответил: «А зачем вообще горы?»

Что можно объяснить человеку, который не хочет ничего понимать? Может, и ответ Лизы на расспросы матери — не более чем реакция на раздражение?

Что ты здесь делаешь, Лиза? Жизнь и без того подбрасывает людям немало проблем: как заработать денег, накопить на старость, найти любимого, пережить потери, вырастить детей…

Почувствовав болезненный укол страха, Лиза отогнала от себя тягостные мысли, хотя и догадывалась, что под ними кроется: «Не ищу ли я острых ощущений, чтобы убежать от реальности? Может быть, причина в том, что слишком многие мужчины прошли через мою жизнь, так и не задержавшись в ней?»

К тридцати трем годам она подвела невеселый итог: одиночество вместо семейного счастья, никаких перспектив, кроме исследовательской работы, и одноместный спальный мешок взамен постели. Не лучше ли обрить голову да и уйти в один из горных монастырей?

Вертолет завибрировал и накренился. О черт… Лиза задержала дыхание, когда вертолет, едва не задев полозьями ледяной карниз, нырнул в ближайшее ущелье. Она с трудом заставила себя разжать пальцы, обнаружив, что судорожно вцепилась в подлокотники кресла. Неожиданно домик с тремя спальнями и выводок детишек показались ей не такой уж скучной перспективой.

Анг Гелу всем телом подался вперед и указал пилоту вниз. Рев двигателей заглушил его слова.

Лиза прижалась щекой к иллюминатору, и вогнутая поверхность плексигласа наградила ледяным поцелуем. Внизу появилось цветовое пятно: несколько крыш из красной черепицы. Маленькую коллекцию из восьми сгрудившихся на плато каменных домиков, выглядящих игрушечными, с трех сторон окружали горы высотой в двадцать тысяч футов. С четвертой — скала отвесно уходила вниз.

Монастырь Темп-Ок.

Вертолет стремительно снижался. Лиза заметила склон с картофельными делянками, несколько сараев и загонов для скота. И никакого движения. Никто не вышел поприветствовать шумных гостей.

Еще более зловещее впечатление производили группки коз и голубых горных овец в запертых загонах. Они тоже не двигались. Животные распластались по земле в неестественных позах.

Мертвые!

Анг Гелу тоже заметил безжизненных животных, с вывихнутыми ногами и свернутыми шеями, и вжался в кресло. Что здесь произошло?

На передних сиденьях, между солдатом и пилотом завязался спор: летчику явно не хотелось приземляться, но охранник многозначительно положил ладонь на приклад винтовки. Пилот помрачнел и надел на лицо кислородную маску, плотно закрывающую рот и нос. Не потому, что нуждался в кислороде, а, как поняла Лиза, из-за боязни инфекции.

Поля располагались амфитеатром, ряды низеньких зеленых ростков отмечали его ярусы. В начале девятнадцатого столетия британцы положили начало выращиванию в условиях высокогорья картофеля, который теперь стал неотъемлемой частью местного натурального хозяйства. Вертолет заскрежетал полозьями по каменистой почве и проехал по грядке с растениями. Оставшиеся нетронутыми ближние кустики испуганно затрепетали в вихре, поднятом винтами.

Никто не вышел из монастыря и на этот раз. Некому было поприветствовать нежданных гостей. Лиза вспомнила мертвый скот. Что погубило животных? Остался ли здесь хоть кто-нибудь, кого еще можно спасти? Она мысленно перебирала названия различных инфекций и возможные пути их проникновения в монастырь: с пищей, по воздуху, при прямом контакте. Заразна ли болезнь? Срочно нужно все разузнать.

— Пожалуй, вам лучше остаться в кабине, — сказал Анг Гелу, отстегивая ремень безопасности. — А мы для начала осмотрим монастырь.

Лиза подняла с пола медицинскую сумку.

— Я не боюсь заразиться. К тому же могут возникнуть вопросы, на которые сумеет ответить только врач.

Анг Гелу кивнул, быстро переговорил с солдатом и открыл задний люк. Выйдя из вертолета, монах обернулся и учтиво подал Лизе руку.