Андрей Дышев - Троянская лошадка Страница 54

– А какой в этом теперь смысл? – усмехнулся Крот. – Теперь наши цели совпадают. Вы, как и я, торопитесь к финишу. А до него рукой подать… Возьмите и сориентируйтесь сами.

Он сунул руку за пазуху, вынул оттуда сложенный, протертый на углах бумажный пакет, обернутый в полиэтилен, и протянул его мне. Я развернул его. Это была карта, разрисованная подобно детскому атласу: с домиками, означающими деревни; с синей лентой реки, полной рыбы; с черным, как клякса, Болотом Вампиров; с красной, как пламя, Скалой Слез…

– Да-да, – подтвердил Крот, встретив мой недоуменный взгляд. – Это та самая карта. Я вас обманул. Я ее не сжег.

Я пялился на карту, словно в книгу откровений. Может быть, сама судьба подсказала Кроту спрятать ее от меня? Представляю, что было бы, если бы я отобрал ее силой! Помчался бы к финишу сломя голову, отравляя себя дебильными мыслями о том, спала Ирэн с Морфичевым или нет. А Крот, плетясь по моим следам, находил бы обломки самолета да трупы. Быть может, нашел бы и труп Марго…

Я судорожно сглотнул. Нервная система дала неожиданную слабину, и мне на глаза навернулись слезы.

– Ты чего глаза трешь? – спросила Марго. – Плохо видишь?

И она взяла карту из моих рук.

Маршрут был обозначен красной линией. Крот ни разу не ошибся, выбирая направление. После Скалы Слез красная линия разрезала шрамом небольшой лес, после чего утыкалась в символ, очень похожий на забор из колючей проволоки. За ним – Поле Горячих Пчел. Там же нарисован то ли домик, то ли сарай с острой треугольной крышей, подписанный как Чистилище… И это все? Конец пути? Километров пятнадцать от силы. Часов пять ходьбы.

– Самое интересное еще впереди, – сказал я Марго, приподняв ее подбородок и внимательно посмотрев ей в глаза.

– Ты уверен? – с надеждой спросила она.

Глава 25

Яд

Мы уже несколько часов шли молча. Я впереди, за мной Марго. Крот болтался сзади, словно разбитый, ржавый автомобиль на буксире: его вело то в одну сторону, то в другую, он часто останавливался, и тогда его ботинки погружались в болотную жижу. Но Крот этого уже не замечал. У него не было сил даже на то, чтобы смахнуть с лица назойливое комарье. Когда я оборачивался, я видел измученного, глубоко страдающего человека, и мое сердце наполнялось жалостью к нему. Он погрузился в Игру, чтобы стать немного счастливее, чем был раньше. Он страдал ради того, чтобы теплый душ и сухая постель доставили ему такое головокружительное наслаждение, какое в обычной, пресыщенной жизни уже не познаешь. А я? Я становился счастливее?

Стемнело. Усилился ветер, теплый, пахнущий прелой листвой и горькими приправами. По кронам деревьев застучал дождь. Мы шли под уклон, и почва все более становилась податливой. Ноги погружались в вязкую глину, и каждый шаг отбирал уйму сил.

– Когда же? Когда же? – устало говорила Марго, глядя на дисплей мобильника, и делала плачущее лицо. – Должна быть связь! Я чувствую, что должна быть.

Через некоторое время, когда мы проталкивали ноги в жидкой грязи, она, взявшись за мою руку, тихо мечтала:

– Когда появится связь, я закажу номер в лучшей гостинице с широкой двуспальной кроватью. Только чтобы окно не выходило на лес. Я ненавижу лес! Я его всегда ненавидела… Я люблю море и белый песочек. Или горы. Там чистый снег и никогда не бывает грязи… И вот мы с тобой отмоемся, ты меня будешь тереть мочалкой изо всех сил, до боли, чтоб кожа стала красная, потом намылишь меня гелем для душа – только смывать его не надо! – завернешь в махровое полотенце и отнесешь на кровать… Скажи, что может быть лучше ощущения чистоты? Ты только на секундочку закрой глаза и представь себя чистым, голым, лежащим под белоснежной шелковой простыней, и балконная дверь раскрыта нараспашку, и теплый ветер играет с тюлем, и солнечные блики на потолке…

Ненавистные ветки хлестали меня по щекам. Ненавистный дождь плевал в лицо. Я хватался руками за воздух, крепко сжимал зубы, пробивал головой завесу дождя.

– Давайте передохнем, Кирилл!

Крот хрипел от напряжения. Его качало из стороны в сторону, он машинально опускал руки, как бы желая опереться о поверхность болота, они проваливались по локоть, Крот немедленно выдергивал их, словно жижа обжигала и, глядя на склизкие черные комки, налипшие к коже, выл дурным голосом от отвращения и боли.

– Меня заживо жрут пиявки! – скулил он. – Вы не ошиблись направлением? Почему это болото не обозначено на карте? Почему нам не выдали резиновый комбинезон для химической защиты? Почему нет операторов, врачей, горячего чая?

Я выбрался на относительно сухую кочку и повалился навзничь. Мне казалось, что я стал частью болота, растворился в нем, и комок черной грязи, которым я сейчас был, потихоньку осядет и тягучей струей сольется с кочки. Хватаясь руками за траву, ко мне подползла Марго. Она выглядела ужасно. Я не мог различить, где ее лицо, где волосы, плечи и шея. Кажется, она тихо всхлипывала и, может быть, даже плакала, и из ее залепленных глиной глаз пытались пробиться наружу горькие и чистые слезы. Крот с громким чавканьем выдергивал из болота ноги, стонал, махал руками, и комки глины со шлепками приставали к нашим с Марго физиономиям.

– Не могу, – стонал Крот. – Не могу выбраться… Дайте же мне руку…

Я с трудом ухватился за черную, скользкую субстанцию, которая была рукой Крота, и потянул. Крот выл дурным голосом, вырывая из тягучего клейкого плена свое тело вместе с рюкзаком.

– Как вы нас затрахали своим рюкзаком! – с ненавистью процедила Марго, пытаясь выдоить из косичек грязь и выбрать запутавшихся там пиявок. – Как вы нас достали… Если все это скоро не закончится, то я ударю вас по голове вашей железной чушкой.

– Пронюхала, – пробормотал Крот. – Я знал, что вы копались в моих вещах… О-о! Ну, тяните же вы сильнее!.. Придет время, вы все узнаете… А пока я не могу… Боже, как я устал…

Я схватил Крота за воротник и дернул на себя.

– О-о! Я хлебнул этой гадости… Если было бы чем, меня бы вырвало… Сколько еще надо пройти кругов ада, кто мне скажет?..

Он встал одним коленом на кочку и придавил руку Марго. Девушка чертыхнулась и пнула Крота ногой.

– Вы как бегемот, обожравшийся лягушками! Смотреть надо!

Крот вдруг резко вскрикнул. Я подумал, что Марго сделала ему в отместку какую-нибудь пакость – ущипнула или в свою очередь наступила ему на руку, но Крот – и откуда у него силы взялись? – проворно выбрался на сухое место, повалился на спину и, согнув ногу в колене, заохал.

– Что с вами? – спросил я.

– Мне показалось… – испуганным голосом произнес Крот. – Дайте фонарик! Скорее!

Я скинул с плеч рюкзак, расстегнул «молнию», стал искать на ощупь. Крот стонал и раскачивал ногой, которую по-прежнему держал на весу. Вот фонарик! Стекло заляпано грязью. Крот выхватил его у меня, дрожащим пальцем нажал на кнопку включения. Тусклый свет упал на поверхность болота. Блеснули скудные отблески.

– Вот она!! Вот она!! – не своим голосом заорал Крот. – Она меня укусила! У-у-у, гадина, гадина…

Марго истошно запищала и вскочила на ноги. Я последним увидел жирное черное тело змеи, которая беззвучно скользила по поверхности болота прочь от нас, приподняв крупную стреловидную голову. Ужас и отвращение омерзительным холодком наполнили мою грудь и провалились вниз, к ногам.

– Куда она вас укусила? – спросил я, опускаясь на колени перед Кротом. – Может, вам показалось?

– Да какое показалось!! Боль страшная!!

– Не орите, снимайте ботинок! Где болит?

– Вот здесь, повыше лодыжки… Ай, что вы так дергаете, мучитель?!

Ботинок с ноги Крота – долой! Я закатал штанину, но толку от этого никакого, под ней нога столь же черная, как руки и лицо.

– Спирт достань, – сказал я Марго.

Марго нравилось, что я не кричу, не психую. Я давно заметил: просьбы, произнесенные спокойным и почти безразличным голосом, всегда охотнее выполняются, чем приказы, отданные криком. Она встала за спиной Крота и стала искать в потемках «молнию» на его рюкзаке.

– Ох, подохну я! – сдавленным голосом произнес Крот, скрипя зубами. – Сделайте же что-нибудь, спасатель вы хренов! Что вы стоите как пень! Меня кобра укусила, понимаете!

– Закройте рот, больной! – голосом бывалой медсестры прикрикнула на него Марго и расстегнула «молнию».

– Я сам! – запротестовал Крот и попытался встать. – Не сметь копаться в моих вещах!

– Да успокойтесь же вы! Видела я вашу бомбу!

– Что? Что вы такое говорите? – залепетал Крот, и голос его становился все слабее. – Что вы бочку на меня… вы еще чего-нибудь придумайте… придумать такое… я тут подыхаю, а вы…

Он разрыдался, закрыв грязными руками лицо. Марго вынула бутылку со спиртом и протянула ее мне. Я полил на ногу Кроту. Тонкая струя спирта смывала грязь. Кожа казалась неестественно белой. Крот опять заохал и стал жаловаться, что жжет. Я увидел ранку, два глубоких кровоточащих прокола. Хорошо, что темнота и грязь скрывали мое лицо, иначе бы Крот понял, насколько его положение серьезно.