Михаил Нестеров - Приказ обсуждению не подлежит Страница 6

— Что у них со временем?

— Времени, оставшегося у «Ариадны», хватает только на силовую операцию, — ответил Борович. — Переговоры с похитителями стали невозможны из-за отказа грузин в помощи. В общем, твоя задача — свести немецких «частников» с нашим «частником».

Артемов широко улыбнулся; он — посредник — из той же «частной» категории.

— При любом раскладе он не должен бросать тень, — Борович демонстративно заслонился рукой от стильного светильника, — ни на военную разведку в частности, ни на Минобороны в целом.

Непроизвольно взгляд Артемова упал на справку, которую он продолжал держать: «Der Faden Ariadne». Что переводилось легко: «Нить Ариадны» или «Ариаднина нить». Громкое и многообещающее название для подобного бюро. В нем изначально была заложена реклама. Плюс «нить» в руках женщины, главы агентства Марты Зельман.

— Мне досталась роль обычного сводника? — попенял генералу Артемов.

Борович рассмеялся, склонив голову к плечу.

О Боровиче полковник знал не так много. Выходец из Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны, успел поработать в военной контрразведке. Раньше из окна своего кабинета он мог видеть внутренний дворик Минобороны и старую постройку метро «Арбатская» в центре, а если повезет, то министра, выходящего из подъезда с козырьком. У военного министра есть свой лифт, на котором он поднимается на свой же пятый этаж. У Боровича лифта нет, но зато есть роскошный офис и совсем другой вид из окон.

— Да нет, Михаил Васильевич, — ответил генерал на вопрос полковника. — У тебя остались связи в «Аквариуме»?

— Откуда? — улыбнулись глаза разведчика.

— По своим каналам выясни все, что касается деятельности агентства, — потребовал генерал-майор. — Возможно, это маска; а невинная, на первый взгляд, просьба немецкого коллеги, — генерал кивнул в сторону двери, за которой полчаса назад скрылся полковник Бергер, — может вылиться в серьезную игру.

Артемов понял, о чем толкует Борович. Расширение контактов между военными разведками России и Германии не означало снижение активности резидентур ГРУ в фатерланде. К тому же придется до конца прояснить ситуацию с отказом грузинских спецслужб в помощи немецким коллегам.

Артемов хорошо знал тему подобных частных агентств.

Есть такие, которые предоставляют не только небольшие охранные и разведывательно-диверсионные группы, но и целые боевые части до батальона. Среди их клиентов встречаются порой гуманитарные организации, но в основном это правительства и многонациональные концерны. И в том, что глава одного военного ведомства просит за некую полувоенную организацию у другого, — ничего странного не было.

— Собственно, для этого я и привлек тебя к делу, — продолжал Борович. — Мне нужны твои связи в ГРУ. С действующими разведчиками я в силу разных причин контактировать не могу. Не обижайся, но ты уже не действующий разведчик, однако и не отработанный материал, пока еще свежий. В общем, ты то, что надо. Именно тебя я смогу привязать к «Ариадне». Если вскроется что-то по твоим каналам, ты продолжишь работу чисто в контакте. Если что-то выгорит, то нам обоим.

— Посмотрю, что смогу сделать, — пообещал полковник. И понял, что никакого специалиста-практика в области антитеррора, эксперта со связями в Грузии ему искать не придется.

Правоту его выводов подтвердил сам Борович.

— Потянешь время, — сказал он, — сошлешься на то, что есть эксперты, которые с закрытыми глазами проводят в Панкиси, а в районе Поти мы никаких спецопераций не проводили. В конце концов, проводник не опоздает, если появится за два-три дня до начала операции.

Но то будет уже на территории Грузии. С глаз долой, — холодно улыбнулся генерал.

Оба офицера вернулись в кабинет.

— Переговоры зашли в тупик? — спросил Артемов Марту, присаживаясь напротив и закидывая ногу за ногу.

— Пока нет, — ответила Зельман. — Мы долго работаем в этом бизнесе и знаем, когда нужно сворачивать переговорный процесс. Если тянуть до последнего, то потеряем время, а значит, и шанс вытащить заложника.

Чеченцы, насколько я знаю, — психи. — Она бросила короткий взгляд на Боровича и акцентировала:

— В любой момент могут убить заложника.

— Сколько у вас осталось времени?. — продолжил опрос полковник.

— Максимум неделю можно потянуть.

— Ну что ж, тяните. Желаю удачи.

— И все? — удивилась Марта.

— А что, вы ждете моего разрешения? — спросил Артемов, уже с этого момента начиная тянуть резину.

И повторил то, что минуту назад сказал Боровичу:

— Я посмотрю, что смогу сделать. Потребуется время, чтобы найти нужного человека. Оставьте мне контактный телефон для связи.

Марта протянула полковнику визитную карточку.

— Подчеркнутый номер — сотового телефона, — пояснила она. Потом как-то совсем по-русски, пряча взгляд, вынула из полиэтиленового пакета две бутылки вина.

Одну пододвинула ближе к Боровичу, другую — к Артемову.

Вообще полковник не любил таких жестов. Не глядя на бутылку, спросил:

— Грузинское?

Марта удивленно вскинула брови:

— Почему?.. Ах да, простите… Нет, бургундское — «WeiBherbst». — И взяла на полтона тише, но, как и прежде, с едва уловимым ударением:

— Я же не все это время была в Грузии. Разумеется, не раз приезжала в Германию.

Альянс полувоенная организация — полувоенный же человек-консультант от военной разведки — это только начало, обнадежил Борович. Не беда, если с немцами ничего не выгорит. Когда за гостями закрылись двери роскошного офиса, Борович в лоб спросил:

— Хочешь вернуться на службу, Михаил Васильевич?.. Обещаю походатайствовать на самом высоком уровне.

Не в военную разведку вернуться, сделал дополнение Артемов, а к Боровичу, в одно из подразделений Минобороны. Вообще Артемов ожидал пусть не множества, но достаточного количества предложений. Но все они не могли быть желанными, что ли. Он потерял в качестве — и это был самый главный мотив. Он навсегда ушел из военной элиты — ГРУ. А роль человека со связями в управлении военной разведки его не могла устроить по определению.

— Минэкономразвития собирается обзавестись своей внешнеэкономической разведкой, — заикнулся было он.

Генерал даже не дослушал собеседника.

— Мировая экономика, торговые войны, предпринимательство, — с усмешкой перечислил он. — Нудно, во-первых; а во-вторых, все это в проекте. И кто рискнет переделать действующую «милитаризованную» систему внешней разведки на «сбалансированную»? Ну так как, Михаил Васильевич?

На упорство Боровича по вопросу трудоустройства полковник откликнулся стандартно:

— Дайте подумать.

Начальник управления дал — сразу же сунув несколько листов-опросников.

Анкета, которую Артемов пробежал глазами, была стандартной, во всяком случае, он видел всякие, даже такие, в которые были «вмонтированы» пара-тройка провокационных (зашифрованных) вопросов. Сами по себе они безобидны, но вот ответы на них вкупе давали единственный результат — вне зависимости от качества данных ответов. И это был один из излюбленных приемов спецслужб, особенно — контрразведки. Боровича же можно было назвать специалистом в этом направлении.

Собственно, писать, отвечать на любые вопросы бывшему полковнику ГРУ было ни к чему, проще запросить его досье (если дадут, конечно) и как бы устно или в той же письменной форме восполнить пробелы.

И все же Артемов согласился — отчасти из любопытства. Ему не отвели специального кабинета, а оставили у Боровича; сам генерал-майор сновал из кабинета в кабинет, по-деловому суетясь.

Артемов снял пиджак и повесил его на спинку стула, вооружился шариковой авторучкой. В тест-анкете на каждый вопрос нужно было выбрать один из трех вариантов. Она отличалась от стандартной: в ней именно задавались вопросы от второго лица, а не от первого.

1. Вы интересуетесь политическими событиями современной международной жизни?

Да, постоянно; время от времени; нет.

На первый вопрос, «набирая очки», полковник, вооружившись еще и очками, ответил: да, постоянно.

2. Круг ваших интересов и увлечений?

Достаточно широк.

3. В профессиональной деятельности вы предпочли бы:

Работать с людьми.

4. При возможности выбора вы предпочли бы работу, которая дает:

Умеренный, зато стабильный заработок.

5. Вам легко дается иностранный язык?

И тут Артемов ненароком скаламбурил. Трудно сказать.

6. Вы проявляете устойчивый и глубокий интерес к истории, культуре, образу жизни в зарубежных странах?

Да.

7. Работа, связанная с риском и опасностью:

Для меня привлекательна.

8. У вас хорошо развита память на лица и имена?

Да.

9. Вы уверенно и практически безошибочно ориентируетесь в незнакомой местности?

Да.