Наживка для вермахта - Александр Александрович Тамоников Страница 7

class="p1">Пехота не появлялась, но орудие останавливать стрельбу не собиралось. Оно сменило прицел и выстрелило в третий раз, по дальней части склада. А потом еще и еще… Шубин был уверен, что среди бойцов склада уже многие убиты и ранены. И если дать «Штурмпанцеру» вести огонь и дальше, погибнут все бойцы этой роты. Надо было что-то делать. Глеб обернулся к бойцу, вместе с которым бросился на пол.

– У тебя есть противотанковые гранаты? – спросил он.

Тот только покачал головой. Боец этот был на вид совсем мальчишка, и сейчас он был напуган.

Шубин обернулся в другую сторону, спросил одного бойца, другого. Противотанковых гранат не было ни у кого.

– Ладно, обойдемся и без гранат… – пробормотал Шубин.

Он огляделся вокруг. Капитан сам не знал, что хочет найти. Лом? Какой-то рычаг? Тут его взгляд упал на плащ-палатку лейтенанта Либера. Она была аккуратно свернута и лежала чуть в стороне. Шубин схватил скатку, выглянул в окно. Самоходка развернула башню еще правее и сейчас обстреливала трансформаторную будку.

– Тебя как зовут, солдат? – спросил Шубин спасенного им бойца.

– Петя Колышкин, – ответил солдат.

– Вот что, Колышкин, слушай команду. Когда я вылезу наружу, следи за самоходкой. Если она так и будет бить по будке – пускай бьет. А если повернется в нашу сторону, стреляй в нее, старайся попасть в смотровую щель.

– Но я не попаду, товарищ капитан, – возразил солдат. – Я не такой меткий.

– Ничего страшного, зато их внимание отвлечешь. Все, я пошел.

И Шубин, отставив в сторону автомат, налегке, с одной лишь скаткой в руке, скользнул за окно склада. Здесь он распластался на земле и пополз к самоходке. Ползти среди развалин было даже легче, чем в полях подо Ржевом: везде валялись обломки зданий, какие-то ящики, груды кирпича, за которыми можно было укрыться. Чем ближе Шубин подползал к цели, тем больше становилась самоходка; она вырастала почти до неба. Как можно справиться с такой громадиной? Тем более что у него не было даже гранаты… Однако у Шубина был план.

Когда до самоходки оставалось метров двадцать, ее башня пришла в движение. Она повернулась в сторону капитана, установленный на ней пулемет стал выискивать его на земле. Однако Шубин был уже в непростреливаемой зоне. К тому же со стороны склада донеслись выстрелы, винтовочные пули звенели, попадая в броню самоходки. Это Петя Колышкин отвлекал на себя внимание экипажа орудия. И немцы поддались на уловку: орудие снова повернулось, уставившись в окно, из которого стрелял Петр.

«Надеюсь, на этот раз он сообразит отпрыгнуть», – успел подумать Шубин. Но вообще-то теперь он думал только о самоходке. Он был уже совсем близко, в двух-трех метрах. Тогда он распрямил скатку в руках и, когда подобрался к орудию вплотную, вскочил, забрался на броню – и набросил плащ-палатку на башню. При этом постарался расправить плащ так, чтобы он закрыл все смотровые щели.

Экипаж самоходки «ослеп» – орудие не могло двигаться, не могло вести огонь. А Шубин достал свой «ТТ», приставил ствол пистолета к одной из смотровых щелей и нажал на спусковой крючок. Он услышал, как внутри башни раздался крик. Тогда капитан перебрался к другой щели и произвел выстрел сквозь нее тоже.

Тут он услышал, как внизу, у днища, открывается водительский люк. Все правильно: экипаж не мог открыть верхний люк, этому мешала плащ-палатка. Поэтому немцы решили выбраться через нижний люк. Шубин поспешил на ту сторону, где находился люк, и увидел водителя, который первым покинул машину. В руках у немца был автомат. Дальнейшее решали мгновения. Глеб успел выстрелить первым.

Немец еще падал, когда Шубин уже оказался возле открытого люка. Выхватил из кармана противопехотную гранату – и швырнул ее в открытый люк. Раздался взрыв, из люка вылетели осколки и окровавленные клочья. И только теперь немецкая пехота спохватилась и начала обстреливать капитана. Тогда он укрылся за орудием, стащил с башни плащ-палатку лейтенанта Либера и побежал назад, к своим, стараясь все так же укрываться за самоходкой.

На складе его встретили с ликованием. Даже мрачный сержант Спирягин пришел со своего участка, чтобы сказать три слова: «Ну, ты молодец!» А потом, подумав, добавил:

– Сколько воюю, такого еще не видел.

Ну а потом поздравления закончились и бой возобновился. Немецкие автоматчики снова пошли в атаку, и надо было ее отбивать.

Глава 3

Бой, то затихая, то вновь разгораясь, шел до самой ночи. Когда стемнело и немецкое наступление остановилось, Шубин прошел по цеху и подсчитал потери. В первый же день боев в роте Либера погибли 12 человек и 14 были тяжело ранены, так что им требовалась эвакуация. Причем самые большие потери рота понесла во время атаки самоходного орудия. В роте Григория Гришина потери были такие же, а в третьей роте, часть которой защищала трансформаторную будку, – еще бо́льшими.

Шубин передал эти сведения в штаб полка, позаботился о том, чтобы раненым оказали первую помощь, после чего присел, чтобы отдохнуть и поесть. Только сейчас, ночью, он осознал, что за весь день у него во рту не было ни крошки хлеба. Днем он голода как-то не замечал – не до еды было. Сейчас же зверски хотел есть. Он, лейтенант Либер и несколько бойцов сели в кружок, открыли три банки тушенки и начали пировать. И по всему помещению склада образовались такие кружки. Только несколько часовых остались возле окон.

Впрочем, пировал Шубин недолго. Сначала он заметил, что часовой, стоявший на посту у двери склада, встал по стойке «смирно», кого-то приветствуя, а затем увидел гостей. В склад вошел высокий человек в офицерской шинели, а с ним – рядовой с автоматом и девушка с медицинской сумкой на плече. Заметив на погонах вошедшего майорские звезды, Шубин догадался, что его гость – командир полка Воробьев. Он встал, приветствуя командира.

– Так вот ты какой, капитан Шубин! – произнес Воробьев. – Мне уже Костюков о твоем подвиге доложил. А я это известие дальше передал, в штаб армии, самому Василию Ивановичу. Он велел передать тебе благодарность от командования. Раньше у нас такую операцию с самоходкой никто не проделывал. А что же ты сам мне сегодня ничего не докладывал? Или у тебя рация не работает?

– Рация? Нет, она работает… – неуверенно произнес Шубин. – То есть я не знаю, работает она или нет. Понимаете, товарищ майор, я о ней как-то забыл. Мне раньше не так часто приходилось иметь дело с рацией.

– Понимаю, твое дело было – разведка, – кивнул Воробьев. – Информацию ты устной речью доносил, своей или чужой. Но