Юрий Мокшин - Узники смерти Страница 9

Положение в корне изменилось к тридцать девятому году, когда благодаря постоянным заботам Берии — крестного отца институтов-зон — в лабораторию Мозга, расположенную к тому времени в лагере особого режима, поступили кадры из числа репрессированных. Они готовы были изобрести хоть вечный двигатель, лишь бы не попасть не лесоповал.

Во время войны лаборатория была особенно перегружена. Количество исследуемых тем увеличилось в несколько раз. Кроме того, с победой Красной армии, появилась надежда почерпнуть что-то новое из документов немецких и японских лабораторий смерти. Но оказалось, что мы не только не отстаем от поверженного противника, но по некоторым вопросам даже ушли вперед.

После смерти Сталина и Берии исследования, естественно, не закончились. Ученые продолжали усиленно работать над созданием все более новых и совершенных технологий. Старая лаборатория уже не отвечала современным требованиям. Многие разработки пришлось перенести в другие закрытые институты. Научно-технический прогресс развивался в геометрической прогрессии, а значит, и для исследований требовались все большие людские ресурсы. В определенных инстанциях было решено использовать в качестве подопытного материала не только зеков, но и контингент из психушек и специальных; лечебных заведений. Реже из больниц и поликлиник с их огромным количеством инвалидов и пенсионеров.

В семидесятые годы встал вопрос о создании новой единой лаборатории, как губка, впитывающей в себя разработки отдельных институтов и служащей для них "опытным производством".

Новейшие технологии требовали соответствующего и постоянного обеспечения оборудованием, материалами и сырьем. Подобный объект должен был располагаться в непосредственной близости от источников, питающих монстра.

После долгих дебатов в верхних-эшелонах власти в шестьдесят восьмом году рядом с одним из бесчисленных закрытых номерных городков "арзамасского куста" началось строительство единого центру по созданию человека-робота.

В пользу выбранного места говорили несколько доводов: во-первых, вся арзамасская зона была закрыта и контролируема; во-вторых, под боком находилась сырьевая база — Дзержинский химический гигант и Арзамасский ядерный комплекс. Ну и наконец, в-третьих, зеки, работающие на вредных производствах и являющихся вдобавок дешевыми подопытными свинками для лабораторий. Зона лаконично вписалась в данную местность, не привлекая особого внимания.

Через пять лет после начала строительства объект уже работал на полную мощность и выпустил своего "первенца" — человека-робота.

Надо отметить, что подобные работы осуществлялись и в ряде других стран. В США, например, с пятьдесят третьего по семьдесят третий год проводилась операция ЦРУ по разработке химических и биологических препаратов, именуемая "МК-ультра". Операция была рассекречена и наделала много шума на Западе. Особенно отличился Национальный институт душевного здоровья на базе научно-исследовательского центра по изучению наркотиков в Кенсингтоне, штат Кентукки… Там широко были использованы препараты вызывающие галлюцинации, наркотик ЛСД и т. д. В тоже время серьезные наблюдатели отмечали, что на поверхность всплыла лишь вершина айсберга.

Советскому Союзу в смысле рассекречивания повезло больше и не потому, что наши программы были менее мощными и менее масштабными. Сказались преимущества полностью закрытого общества и государственного контроля над информацией.

В общем, как бы там ни было, а наши ученые могли работать пока спокойно, доверившись неустанной заботе службы безопасности.

5

Вертолет мягко опустился на бетонную площадку. Немного одуревшие от постоянной вибрации и гула, — пассажиры один за другим неуверенно слезли по трапу. Прибывших было трое: полковник Саблин, доктор Бортник и ассистент Еремеева. Их встречали начальник Зоны и начальник Особого отдела.

Пока солдаты возились с багажом, вся компания разместилась в рафике. За руль сел Зотов. Успев с каждым познакомиться еще на посадочной площадке, он сразу приступил к делу.

— Прежде чем вы вольетесь в наш дружный коллектив, — произнес Дмитрий Николаевич, — я обязан провести с вами небольшой инструктаж, хотя вас уже должны были ввести в курс дела на пункте переподготовки. Тем не менее, мы должны соблюдать все формальности.

— Это касается только вас, милые дамы, — вставил Набелин.

Женщин разместили в однокомнатных квартирах, и Зотов повез Саблина в гостиницу. Набелин, сославшись на дела, вышел из рафика.

Когда прибыли в гостиницу, Саблин, задвинув чемодан под кровать, подошел к столу, налил стакан воды из графина, предварительно осведомившись о ее свежести, и залпом осушил его.

— Наконец снова живу, — выдохнул Саблин, растянувшись в кресле. — Не могу летать, а тут сразу с самолета на вертолет. Я после этих полетов, как с похмелья, — бочку воды могу выпить.

Он неожиданно улыбнулся:

— Ну, так как у вас дела?

Зотов одарил его ответной улыбкой, прекрасно зная, что полковник не так прост, как это может показаться с первого взгляда.

За время своей службы, Дмитрий Николаевич встречался с Саблиным два раза и успел составить об этом человеке собственное мнение.

Петр Александрович был штабным работником. Умный, хитрый, он даже если и взрывался, то делал это тихо, но бил насмерть. На первый взгляд Саблин был ревностным работником. На поверку же это оказывалось умением подлизываться к начальству. Его служебная карьера напоминала лестницу, весьма круто уходящую вверх. У женщин и начальства он имел успех, так как всегда знал, что им надо, и умел это преподнести в нужной для себя форме.

Еще в Москве, прочитав копию доклада майора Зотова, полковник ничуть не удивился убийству, зная, что с этими учеными надо всегда быть начеку. Он не хотел лететь в Зону, так как пришлось отложить очень важные дела, но должность заместителя куратора Зоны обязывала.

На следующий день Саблин вылетел из Москвы, получив письменный приказ расследовать убийство максимум за три дня, и устное распоряжение — не поднимать вокруг этого много шума.

— Отдыхайте, Петр Александрович. Я зайду за вами без четверти восемь, — вместо ответа произнес Зотов, пытаясь перенести дела на потом.

— Нет-нет, — Саблин замахал руками. — Я уже пришел в себя. Мне нужно всего пятнадцать минут, чтобы побриться и принять душ. После этого мы поговорим, если, конечно, у вас есть время. А пока посмотрите вот это…

Он открыл дипломат и, вытащив отпечатанный лист бумаги, протянул его Зотову.

Это была копия личного дела экземпляра из шестой камеры. В копии говорилось, что заключенный, убивший лейтенанта, являлся его школьным другом. После окончания десятилетки их дорожки разошлись: Макарин поступил в школу КГБ, а Кудряшов, совершив ряд изощренных по своей жестокости убийств, был приговорен к высшей мере наказания.

Зотов вздохнул и сел на диван. Из ванной комнаты доносились блаженное кряхтение и фырканье полковника.

— Итак, Дмитрий Николаевич, — произнес Саблин выйдя из ванны и кивая головой на привезенный им документ, — что вы на это скажете?

Майор пожал плечами:

— Это объясняет только то, зачем лейтенант поплелся в этот отсек и открыл дверь именно этой камеры.

— А по-моему это объясняет и все остальное. Твой лейтенант оказался слишком любопытным и недисциплинированным, а может, просто плохо проинструктированным, ведь он новичок на Зоне.

— Я и не собираюсь снимать с себя ответственность и понесу наказание, как положено…

— Ну-ну, не дуйся, — перебил полковник. — Я приехал вовсе не для того, чтобы ругать тебя или топить перед начальством. В управлении тебя все ценят и уважают и не хотят терять прекрасного работника. Меня прислали выявить ошибки, если таковые имеются, и разобраться, является ли происшествие несчастным случаем, или за этим что-то скрывается. Хотя руководство считает это чистой случайностью.

Зотов понял намек и на "прекрасного работника", и на "выявление ошибок" и на "случайность", но покачал головой:

— Убийство не случайно.

Произнеся это, майор вряд ли полностью отдавал себе отчет, чем это может для него обернуться. Если бы он предполагал, как круто изменится его размеренная спокойная жизнь из-за этих трех слов… Но на сей раз интуиция самосохранения подвела. А может быть, это была судьба, злой рок, с которым даже герои предпочитают не связываться.

— Гм-м, интересно. Я слушаю тебя. — полковник уселся в кресло и уставился на Дмитрия Николаевича, как на законченного дурака.

— Попробуем разложить все по порядку. Макарин увидел своего школьного друга, скорее всего, во время пересылки последнего из лагеря в лабораторию. Спустившись в отсек, он открыл камеру и… О чем они говорили, что между ними произошло, почему Кудряшов зверски разделал своего друга — остается лишь догадываться.