Александр Маркьянов - Ген человечности - 3 Страница 9

Пока время есть, лейтенант патроны переводит, а я просто лежу, немного расскажу о том, куда именно мы заглянули, чтобы понятнее было. Авиабаза Херлберт-Филд — в мире специальных операций так же известна, как Форт Брэгг. Кратко перечислю что там находится: штаб Авиационного командования специальных операций (AFSOC), первое авиакрыло специальных операций, в которое входят, соответственно, первый, четвертый, шестой, восьмой, девятый, пятнадцатый и триста девятнадцатый эскадроны, Объединенный университет специальных операций (SSOU). Здесь же, на базе — полный состав авиатехники для спецопераций — спасательные «Черные ястребы» НН-60, огромные МН-53, самолеты-вертолеты MV-22 «Оспри», специальные модификации С-130 — транспортные, для заброски спецназа МС-130 и тяжелые штурмовики АС-130, «летающие вагоны» — тоже переделанные для спецопераций МН-47. Было здесь особое авиакрыло — шестой эскадрон, по-моему, на русских Ми-8 и Ан-26. Все здесь было. Личный состав базы до Катастрофы был восемь тысяч человек и почти все имели отношение к специальным операциям. А сейчас…

А где, кстати все эти люди сейчас…

— Лейтенант.

Каплан как раз дострелял третий магазин и менял его на четвертый.

— Да, сэр?

— Много там еще?

— На пару магазинов точно еще, сэр.

— Скажи, кто там? Военные, гражданские?

— В основном гражданские. Военные есть, но их мало. В основном — в форме технического персонала, сэр.

— Достреливай. Достреляешь — доложи.

— Есть, сэр…

Лейтенант снова начал стрелять, а я серьезно задумался. Херлберт-Филд был одним из тех самых мест, которое очень хорошо подготовлено к разного рода неприятностям. Объединенный университет специальных операций — у него должно быть море самого разного оружия, в дополнение к штатному арсеналу авиабазы. Сюда же привозили трофеи с Ирака и Афганистана на изучение, их тоже должно было скопиться немало. На любой авиабазе есть военная полиция и служба безопасности. Здесь, учитывая особый статус авиабазы они ничуть не уступают тем, которые есть на авиабазах стратегического авиационного командования, где базируются самолеты с ядерным оружием на борту.

И где все они?

Устроился поудобнее, начал в оптический прицел винтовки рассматривать самолетные стоянки.

Одержимый!

Вот тварь… Какие то умнее становятся. Эти здесь глупые, толкутся около ангаров и зданий, пока по ним стреляют, а этот видишь — самолетом прикрылся.

Палец привычно выжимает спуск, винтовка толкает в плечо — одержимый падает а бетон, прямо у самолетного шасси. Мужчина, одет в нечто, напоминающее форму летного техника — может быть, по старой памяти к самолету пришел?

Каплан тем временем продолжал стрелять — пару магазинов на слух он уже выстрелял, но стрельба не прекращалась. Стреляли и в нашу сторону.

— Лейтенант, там долго еще?

— Из леса подтягиваются, сэр. И из жилого городка. Не знаю…

Что-то мне не нравилось — я не мог понять пока — что?

— Патронов то хватит?

— Должно хватить.

Я посмотрел через оптику винтовки — и впрямь, трупов было уже столько, что у ангаров буквально лежали грудами — но и живых одержимых было не меньше. Все и вправду — в основном гражданские. Гражданские…

Гражданские!

Мысль как то моментом оформилась у меня в голове — гражданские. Откуда они взялись здесь, эти гражданские, на военном то объекте. Нет, не так ставлю вопрос, откуда взялись я знаю — рядом курортная зона, дорогая недвижимость — поэтому все так легко одеты. Вопрос в другом — какого черта им здесь понадобилось, на военной базе? Ведь что нужно любому одержимому? Ему нужна еда — любая еда, но желательно мясная. Если где-то есть еда — одержимый далеко оттуда не уйдет, пока все не сожрет. Так какого же хрена они не остались в городе, какого хрена поперлись сюда на базу? Здесь ведь только техника и самолеты. Или в лесу есть что-то такое, чего мы пока не видим?

От этой мысли словно ветерок холодный по коже. Не время, не время, из дерьма еще не выбрались. Не время.

Пока Каплан стрелял — а стрелять пока было в кого, я начал осматривать самолетные стоянки. И тут мне в голову пришла еще одна дурная мысль…

А почему так мало самолетов?

Начал пересматривать в оптику каждый, внимательно, считая при этом. Если брать с самого края, то там стояли два новеньких серо-стальных C-130, причем в последней версии J. Дальше — два темно-зеленых, с более коротким фюзеляжем МC-130 — самолеты для доставки сил специального назначения за линию фронта. Дальше — еще один С-130, уже более старой версии D, но судя по виду, вполне даже рабочий. И еще два МС-130. Дальше стоит совершенно не списывающийся в картину С-21, небольшой, сделанный специально для высшего командного состава реактивный самолет повышенной комфортности — и снова два С-130J, оба — с опознавательными знаками Королевских военно-воздушных сил Великобритании. Великобритания такие самолеты действительно закупала, но как они здесь оказались было совершенно непонятно. Перегоняли что ли? Так этот аэродром перевалочным на трансатлантическом маршруте и не был никогда. Ладно, с этим потом разберемся.

Что дальше. Дальше — один за другим в рядок три МН-47, «летающие вагоны» от Boeing для спецопераций и четыре НН-60, Блэкхока для тех же целей. На другом краю — в рядок четыре MV-22, верто-самолета, только-только начавшего поступать в войска. Отзывы о нем были не самые лучшие — сложный, капризный, вооружения никакого…

И — все…

Не было самого главного — ни одного тяжелого штурмовика АС-130 на поле не было — хотя они должны были быть. Ни одного. Ни одного тяжелого штурмовика АС-130, мать их так. Должно было быть как минимум четыре самолета. Конечно, как минимум один сейчас на базе в Баграме, еще один — в международном аэропорту Багдада, в закрытом секторе. Пусть по два. Пусть даже четыре находятся в ангарах, мы их сейчас не видим. Но еще как минимум четыре должны быть на бетонке, на открытом хранении — это очень востребованные самолеты, на них постоянно летают, тренируются. Были даже разговоры о том, чтобы возобновить их производство — некоторые из тех, что были в эксплуатации, летали еще со времен Вьетнама. Четыре самолета должны были сейчас стоять здесь на бетонке — а не было ни одного.

Значило это многое. Самолеты просто так пропасть не могут.

— Один-один всем. Доложить количеств одержимых в секторах обстрела!

Выслушал доклад, прикинул — оставалось еще немного. В этот момент у Каплана отказала винтовка — собственно говоря, я удивился, почему она раньше не отказала. Глушитель — аж дымится покрытие. Пусть и одиночными — а он десяток магазинов отстрелял. М4 такого не терпит варварства, отказывает — а Мк18 тем более не потерпит. Пороховые газы ведь непосредственно в ствольную коробку отводятся. Как бы то ни было — лейтенант выругался, отсоединил магазин, передернул затвор — в общем начал процедуру, которой вас первым делом обучат в любом американском военном училище — устранение задержек в «лучшем в мире» оружии.

— Много еще?

— С десяток, сэр…

— Устраняй, я сам достреляю.

Надо же и самому пострелять, у второго номера винтовка уже дымится. Прицелился — навалено то, навалено… Как в фильмах про зверства в бывшей Югославии — трупы просто грудами лежат, еще кто придумает с разбегу на эту кучу, да с нее на крышу. А одержимые здесь глупые совсем — те кто еще жив, тупо жрет тех, кто уже не жив. Видимо, не приходилось ни за выживание бороться, ни встречаться с огнестрельным оружием.

Дострелял — как раз добил почти магазин, осталось не больше пяти патронов. Пока менял магазин — полупустой обратно в разгрузку, запомнил где — магазины нестандартные, пригодятся еще — отстрелялись похоже и все остальные. По крайней мере, тишина установилась. И не скребутся внизу, никто не скребется…

— Первый всем. Доклад по ситуации.

— Второй. В секторе чисто.

— Третий… В нашем секторе никого…

Выслушал все доклады, прикинул. По идее, кто хотел сюда притащиться — тот уже притащился и пулю свою схлопотал. Вопрос только в том — не ли кого в зданиях? Могло так получиться, что в здании остались люди, стал одержимыми, выйти не смогли. Как бы то ни было — нарваться можно.

— Первый всем! Доложить, у кого в поле зрения есть исправный автомобильный транспорт и где? Нужен транспорт, припаркованный рядом с точками высадки.

— Третий, наблюдаю Хаммер, у ангара где находится Пятый, припаркован с левой стороны.

— Седьмой, заправщик у ангара, на котором занимает позицию пятый. Заправщик большой.

Большой — это значит четырехосный Ошкош, дело хорошее. Но Хаммер в данном случае — нужнее.

— Пятый, доложите, можете ли вы спуститься с крыши на машину?

— Нет, сэр, не можем. Мы ее не видим, спускаться будем вслепую.

Прикинул еще раз. Все одержимые, которые в поле зрения уничтожены. Если и остались — то немного. Если мы будем спускаться, рискуя дальше — можем влипнуть в весьма нехорошую историю. Когда боец спускается на тросе — он уязвим.