Джун Томсон - Досье на Шерлока Холмса Страница 10

Для медика военная карьера обладала рядом преимуществ. Военный хирург зарабатывал 200 фунтов в год, при бесплатном питании и жилье. После десяти лет службы он мог уйти в отставку с половинным жалованьем, скопив достаточно денег, чтобы завести частную практику. Как пишет С. Б. Китли в «Руководстве по медицинской профессии для студентов и практикующих врачей» (1885), армия предлагала «приличную, если и не блестящую карьеру» для человека с «довольно хорошими способностями», но «не давала шанса великих свершений, который имеет городской практикующий врач или консультант». Эти слова как будто предназначались специально для Уотсона.

Но с точки зрения Уотсона, главным было то, что в армии, в отличие от больничных палат Бартса, имелась перспектива путешествий и приключений, а также было больше возможностей продвинуться по службе. В конце концов, он был еще молод: всего двадцать пять – двадцать шесть лет. Итак, он решил готовиться к вступительным экзаменам в Военное медицинское училище в Нетли, в Хемпшире.

Это училище, впоследствии названное Королевским военным медицинским училищем, было учреждено в 1860 году в Форт-Питте, Чатем. Через три года его перевели в Нетли, когда был открыт военный госпиталь Ройял-Виктория. Одну из палат превратили в классную комнату, а лаборатории, казармы и столовую для слушателей разместили в отдельном здании, позади главного больничного блока.

Госпиталь Ройял-Виктория[16] находился в прекрасном парке площадью в 210 акров, и из окон открывался вид на залив Саутгемптон-Уотер. Позже там был сооружен специальный причал, чтобы принимать раненых во время Англо-бурской и Первой мировой войны, которых подвозили на судах. Это было огромное здание с койками на 1400 пациентов в палатах, выходивших в коридоры длиной четверть мили. Флоренс Найтингейл, которая ратовала за госпиталь, состоявший из небольших бараков, пришла в ужас, когда ей показали планы больницы. Но было слишком поздно: уже начали закладывать фундамент. И тем не менее она сыграла активную роль в создании военного медицинского училища, помогая составлять инструкции и набирать преподавательский состав.

В Нетли было два курса занятий в год, каждый продолжительностью в пять месяцев. Первый начинался в апреле, второй – в октябре. Неизвестно, когда именно Уотсон поступил на эти курсы, но, судя по последующим событиям, он, вероятно, был принят на октябрьский курс в 1879 году, после того как отслужил год хирургом в больнице Святого Варфоломея.

В курс, который делился на две части, входили такие предметы, как гигиена (включая захоронение мертвых), а также военная хирургия и патология. Были организованы и полевые учения, во время которых слушатели должны были выбирать подходящие места для уборных, кухонь и перевязочных пунктов. Однако обучение было ограниченным. Не изучалась тропическая медицина, и не было учений по хирургии на поле боя и по транспортировке раненых.

Во время обучения в Нетли слушатели должны были подчиняться армейской дисциплине, носить военную форму и участвовать в парадах. В их обязанности также входило лечение пациентов в палатах. Особое значение придавалось военной бюрократической рутине – например, правильному заполнению бланков, составлению заявок и счетов.

Нужно было сдавать заключительный экзамен, и эти оценки приплюсовывались к уже полученным на вступительных экзаменах и к результатам практических тестов по химии и патологии. Сумма этих оценок определяла, в каком порядке имена слушателей появятся в «Арми газетт» и, следовательно, какое место они займут в списке лейтенантов. Судя по успехам Уотсона в школе и в Бартсе, он, вероятно, был середнячком.

Но он выдержал экзамены и в феврале 1880 года (если предполагаемая хронология верна), стал лейтенантом Джоном Х. Уотсоном – звание, которое он никогда не упоминал после того, как вернулся к гражданской жизни. Воспоминания о военной карьере были слишком горьки, и ему не хотелось говорить на эту тему. Правда, он сохранил две памятные вещи: свой армейский револьвер, «Уэбли» № 2, и жестяную коробку для депеш (вероятно, армейское имущество), на крышке которой было написано краской «Джон Х. Уотсон, доктор медицины. Индийские королевские войска»[17].

И тут Уотсона застигли врасплох международные события, которые сыграли роковую роль в его судьбе.

В 1878 году началась Вторая англо-афганская война. Это случилось не по экономическим причинам: Афганистан не представлял коммерческого интереса для британцев. Это был дикий, пустынный край высоких гор и бесплодных равнин, населенный яростными и независимыми мусульманскими племенами. Они умели искусно вести партизанскую войну, в чем на собственном горьком опыте убедились русские, когда вторглись в эту страну в 1979 году.

Однако в стратегическом отношении этот район имел чрезвычайно важное значение, так как служил буфером между царской Россией на севере и имперской Индией на юге. Тот, кто контролировал Афганистан, также держал под наблюдением горные перевалы через северо-западную границу. Именно страх перед влиянием России привел к Первой афганской войне 1839–1842 годов и к последовавшему затем унизительному поражению Британии, нанесенному афганскими племенами.

В 1869 году, при царе Александре II, русские снова начали проявлять интерес к Центральной Азии: они завоевали Самарканд, затем Коканд. Опасаясь, что они могут двинуться к Белуджистану и овладеть им, а потом и Афганистаном, британский премьер-министр Бенджамин Дизраэли и лорд Литтон, вице-король Индии, решили во второй раз вторгнуться в Афганистан и, захватив горные перевалы, укрепить границу. В мае 1879 года был оккупирован Кабул, столица Афганистана, но афганцы скоро нанесли ответный удар и взяли город, перебив гарнизон и уничтожив британского резидента. Через четыре месяца Кабул после ожесточенного сражения был снова занят британцами.

Такова была ситуация в октябре 1879 года – в тот самый месяц, когда Уотсон был принят в военное медицинское училище в Нетли.

Важно установить точную хронологию дальнейших событий. Сам Уотсон сообщает нам мало фактов. Но вероятно, вскоре после того, как ему было присвоено звание военного хирурга, его направили в Индию, в Пятый Нортумберлендский стрелковый полк, который уже был там расквартирован. Если он поднялся на борт корабля в марте 1880 года, то должен был прибыть в Бомбей в апреле: путешествие по морю длилось месяц. И здесь начались его беды.

Уотсон утверждает, что он был «удален» из своей бригады. Он употребляет странное слово: обычно говорят «переведен». Следовательно, это решение было принято вопреки его желанию. Однако теория доктора Зейслера, что это было сделано из-за того, что Уотсон страдал гонореей, представляется неправдоподобной. Более вероятное объяснение заключается в том, что в Беркширском полку, куда его перевели, не хватало медиков. Хотя Уотсон не поясняет, когда именно имел место перевод, понятно, что это произошло вскоре после его прибытия в Индию. Его послали в Кандагар, чтобы там он присоединился к своему новому полку вместе с другими недавно прибывшими офицерами.

Кандагар был важным в стратегическом отношении городом, находившимся в 155 милях от границы. Британцы захватили его в начале войны. Город оборонял гарнизон, состоявший из британских солдат и индийских сипаев, набранных из нескольких полков, включая Первый Бомбейский пехотный, конницу Джейкобса и полк Уотсона – Шестьдесят шестой Беркширский пехотный полк, позже переименованный в Королевский Беркширский полк.

Профессор Ричард Д. Леш проследил вероятный маршрут Уотсона, которым он добирался до Кандагара. После путешествия из Бомбея в Карачи на пароходе он доехал на поезде до Сиби. Оттуда Уотсон двигался к Кандагару с караваном, состоявшим из лошадей и верблюдов. Они перебирались через горы, разбивая на ночь лагерь. Хотя Уотсон ничего не рассказывает об этой части своих приключений в Индии, именно во время этого путешествия, вероятно, произошел инцидент, о котором он вспоминает впоследствии. Однажды ночью к нему в палатку заглянул тигренок, и Уотсон выстрелил в него из мушкета. Наверно, именно в горах он познакомился с полковником Хэйтером, которому оказал медицинскую помощь и который стал его близким другом. Переход был тяжелым, и люди часто страдали от солнечного удара: температура там достигала 100 градусов по Фаренгейту[18]. Возможно, полковник Хэйтер был одной из таких жертв солнечного удара. Уотсон поддерживал с ним связь и после того, как оба ушли из армии. Позже полковник фигурирует в эпизоде из жизни Уотсона уже как гражданское лицо.

До этого момента Уотсон, по-видимому, наслаждался службой в армии. Позже он упоминает о своих «приключениях в Афганистане» и называет себя «старым воякой», несколько преувеличивая: он прослужил в Индии самое большее девять месяцев. Уотсон, очевидно, надеялся на «награды и повышение», которые ему не суждено было получить. Но если бы все пошло хорошо, он мог бы остаться в армии и сделать военную карьеру.