Эрл Гарднер - Дело о сумочке авантюристки Страница 11

– Иногда делают и так. Все зависит от того, кто работает. Лично я обязательно сфотографировал бы все отпечатки вместе с объектом, на котором они находятся, даже если бы миссис Фолкнер очень срочно понадобилась ванная.

Салли Медисон с любопытством взглянула на Мейсона:

– Зачем?

– Чтобы точно знать, откуда они взяты, особенно если их много.

– Это имеет большое значение?

– Конечно! И вы сможете в этом убедиться, если они найдут отпечатки ваших пальцев.

– Что вы имеете в виду?

– Отпечатки на дверной ручке – это одно, а отпечатки на рукоятке револьвера – совершенно другое.

В этот момент Пол Дрейк распахнул дверцу машины миссис Фолкнер и высунул свои длинные ноги. Огонек его сигареты двигался в темноте, когда он возвращался к тому месту, где стояли Мейсон и Салли.

– Предчувствия тебя не обманули, Перри.

– Что тебе удалось обнаружить?

– Самое главное – мотор машины холодный как лед. Даже если сделать скидку, что она приехала минут двадцать-тридцать назад, мотор не мог остыть, на этой машине проехали не более четверти мили. А скорее всего даже меньше.

– Она вывернула из-за поворота на довольно большой скорости, – заметила Салли Медисон.

Мейсон бросил на Дрейка предостерегающий взгляд. Дверь дома открылась, и в освещенном проеме показался силуэт сержанта Дорсета. Он что-то сказал полицейскому, стоявшему у входа. Тот подошел к краю портала и голосом, которым обычно судебный пристав вызывает свидетелей, прокричал:

– Салли Медисон!

Мейсон усмехнулся:

– Это вас, Салли.

– А что мне им говорить? – внезапно испугавшись, спросила девушка.

– А вы разве собираетесь что-нибудь утаивать?

– Да нет, не думаю, что мне есть что скрывать.

– Если в этом возникнет необходимость, – посоветовал Мейсон, – лучше не говорите вовсе, но ни в коем случае не лгите. И потом, когда полиция вас отпустит, позвоните по этому номеру. Это телефон Деллы Стрит. Вы поедете с ней в какой-нибудь отель и запишетесь там под своим собственным именем. Только никому не сообщайте, где вы находитесь. Утром, где-то в половине девятого, Делла позвонит вам. Завтракайте, не выходя из номера, и не разговаривайте ни с кем до тех пор, пока я не приеду в отель.

С этими словами он дал девушке клочок бумаги, на котором был написан номер телефона Деллы Стрит.

– К чему все это? – спросила девушка.

– Я не хочу, чтобы до вас добрались репортеры, – ответил Мейсон. – А они, наверное, попытаются взять у вас интервью. Я же попытаюсь сделать так, чтобы пять тысяч долларов Фолкнера остались у вас.

– О, мистер Мейсон!

– И никому ни слова! – снова предупредил Мейсон. – Никому не сообщайте, куда вы собираетесь ехать. Даже Тому Гридли. Короче, исчезните для всех, пока я не разберусь, что к чему.

– Вы думаете, что сможете…

– Да. Но все зависит от обстоятельств.

– От каких?

– От самых разных.

В этот момент сержант Дорсет что-то резко сказал полицейскому у двери, и тот еще раз прокричал тоном судебного пристава:

– Салли Медисон! Быстро сюда! Сержант Дорсет хочет говорить с вами!

Та быстро направилась в сторону портала. В темноте раздавался лишь стук ее каблуков.

Дрейк обратился к Мейсону:

– Почему ты предположил, что машина Фолкнера выжидала где-то за углом, Перри?

– Не обязательно за углом, Пол. Но мне показалось, что машина подъехала с неразогревшимся мотором. Не исключено, конечно, что она действительно стояла за углом, ожидая благоприятного момента для появления.

– Ты понимаешь, что это значит. Если, конечно, дело действительно обстояло так?

– Еще не думал об этом, – осторожно сказал Мейсон. – И не собираюсь думать, пока не узнаю все наверняка. Как бы там ни было, этот факт интересно проверить на будущее.

– Сержант тоже, наверное, додумается до этого? – высказал предположение Дрейк.

– Сомневаюсь. Он слишком погружен в рутину, чтобы его мысли могли течь по новому руслу. Он толковый парень, этот Дорсет, и работает добросовестно, но грубоват. В отличие от лейтенанта Трэгга – скользкого, как уж, и гладкого, как шелк. Вот его мозг всегда может заработать в ином направлении.

Снова открылась дверь дома. На этот раз сержант не стал пользоваться услугами полицейского, а крикнул сам:

– Эй, вы, оба! Прошу сюда! Мне нужно потолковать с вами.

Мейсон тихо сказал Дрейку:

– Если они начнут приставать к тебе, демонстративно уходи, садись в машину и погляди, что там за углом. Осмотри улицу, порасспрашивай мальчишек-газетчиков, знакомых, если найдешь, поставь им выпить – в общем, попытайся узнать все, что можно.

– Это трудно сделать так, чтобы не заметили газетчики, – ответил Дрейк.

– Поспешите, джентльмены, поспешите! – крикнул сержант Дорсет. – Мне нужно поговорить с вами, хотя история довольно тривиальная – всего-навсего убийство.

– А не самоубийство? – спросил Мейсон, поднимаясь по ступенькам портала.

– А что в таком случае он сделал с револьвером? – вопросом на вопрос ответил Дорсет.

– Я даже не знаю, от чего он умер.

– Не похоже. А что здесь делает Дрейк?

– Да так, присматривается, что к чему.

– Почему вы решили сюда наведаться? – неожиданно спросил сержант Дрейка.

– Я попросил Салли Медисон позвонить одновременно в полицию и Дрейку, – ответил за Дрейка Мейсон.

– Что? – резко спросил Дрейк. – Кто звонил в полицию?

– Салли Медисон.

– А я думал, его жена.

– Нет. Его жена была на грани истерики. Звонила Салли Медисон.

– А для чего вам понадобился Дрейк?

– Вызвал его на помощь.

– Какого рода?

– Чтобы он осмотрелся здесь. Может, обнаружит что-нибудь любопытное.

– К чему это? Вы представляете чьи-либо интересы?

– В противном случае я бы не явился к Фолкнеру в столь поздний час.

– А что вы скажете о некоем Стаунтоне, у которого находятся украденные рыбки?

– Он заявляет, что тот сам дал их ему на хранение.

– Фолкнер официально заявил полиции, что они украдены.

– Знаю.

– И говорят, вы были здесь, когда Фолкнер сделал это заявление.

– Совершенно верно. Дрейк тоже был здесь.

– Ну, ладно. А что вы сами думаете об этом? Украдены рыбки или нет?

– Не знаю, сержант. Я никогда не имел дело с золотыми рыбками.

– Какое это имеет значение?

– Может быть, никакого, а может, и огромное.

– Боюсь, я вас не понимаю.

– Предположим, кто-то стоял на стуле с половником в руке, к которому была прикреплена палка четырехфутовой длины, и пытался извлечь рыбок на поверхность, чтобы потом поймать их и бросить в ведро. Следует учесть, что высота аквариума четыре фута.

– Я все еще не совсем понимаю вас, – удивленно заметил сержант Дорсет. – Какое это может иметь значение?

– Может быть, никакого, а может, и огромное, – повторил Мейсон. – Насколько я помню, сержант, высота кабинета составляет девять с половиной футов, а аквариум возвышается над полом приблизительно на три фута и шесть дюймов. Сам аквариум, как я уже сказал, четырехфутовой высоты.

– Что за ахинею вы несете, черт вас возьми! – рассердился Дорсет.

– Это не ахинея, а сопоставление размеров, – спокойно возразил Мейсон.

– И опять я не понимаю, какое это может иметь значение.

– Вы спрашиваете мое мнение, были украдены рыбки или нет, не так ли?

– Да.

– И уликой, свидетельствующей о том, что они были украдены, является серебряный половник с привязанной к нему четырехфутовой палкой?

– Ну да. Что же здесь необычного? Что вам не нравится в этом способе вылавливания рыбок?

– Только то, – ответил Мейсон, – что таким половником можно было бы выловить рыбок лишь в том случае, если бы они плавали почти у поверхности, поскольку уровень воды в аквариуме возвышается над полом на семь футов и пять дюймов.

– Вот как? – удивился сержант Дорсет. – В его голосе появилась заинтересованность, но лицо тем не менее хранило выражение скептического сарказма.

– Да, – продолжал Мейсон. – Опустить такой половник на палке можно только под определенным углом, но вытащить-то ее нужно вертикально, иначе рыбка ни в коем случае не останется в нем. А теперь, если вы вспомните, что высота комнаты девять с половиной футов, то поймете, что ваша палка с половником уткнется в потолок уже тогда, когда будет наполовину погружена в воду. И что делать? Если вы измените вертикальное положение палки, рыбка тотчас выскользнет.

До Дорсета наконец дошло. Он хмуро посмотрел на Мейсона и спросил:

– Значит, вы считаете, что рыбок никто не украл?

– Я этого не сказал. Я лишь заметил, что для кражи этих рыбок половник с четырехфутовой палкой – неподходящий инструмент.

Дорсет с сомнением покачал головой:

– Все это понятно, но ведь палкой можно приподнять рыбок повыше, а потом достать их рукой.

– С глубины два фута? – спросил Мейсон.

– А почему нет?

– Даже если нам и удастся подтащить рыбок близко к поверхности, неужели вы думаете, они дадутся вам в руки под водой. Попробуйте, сержант, проведите эксперимент; я уверен, вам это не удастся.