Эрл Гарднер - Дело небрежной нимфы Страница 12

– Во-первых, – сказал Мейсон, – я не думаю, чтобы было взято драгоценностей на пятьдесят тысяч долларов. Полагаю, что вообще не было взято никаких драгоценностей.

– Понятно, – саркастически отозвался Колтон. – Мистер Олдер, всеми уважаемый и порядочный гражданин, возводит ложное обвинение на невиновных людей… Вы именно это хотели сказать?

– Возможно, вы удивитесь, мистер Колтон, но это именно так. И я бы хотел, чтобы мистер Олдер представил суду список предметов, которые, как он заявляет, у него похищены.

– Я уже сказал ему, чтобы он приготовил такой список.

– И затем вручил его вам?

– Да.

– Под присягой?

– Не обязательно. Он даст показания, когда предстанет перед судом.

– Где находится теперь мистер Олдер?

– В моем офисе, составляет перечень украденных вещей.

– Сколько времени ему понадобится, по-вашему, чтобы написать его?

– Да, вероятно, не так много, ведь похищено всего несколько предметов.

– Я бы хотел узнать конкретно о некоторых из них, – сказал Мейсон. – Хотел бы, чтобы он определенно показал, откуда взялась эта цифра – пятьдесят тысяч долларов.

– Будьте уверены, он покажет это в свое время.

– Это время, полагаю, как раз сейчас и настало, если он собирается помешать этой молодой женщине освободиться под разумную сумму залога. – Мейсон повернулся и обратился к судье: – Ваша честь, моя подзащитная – порядочная женщина с хорошим служебным положением, и я думаю, если бы вы ее видели, то немедленно согласились бы со мной, что здесь какое-то недоразумение. Я еще не говорил с ней достаточно подробно относительно фактов, нуждающихся в проверке с помощью моей компетенции и опыта. Знаю, что единственная улика, связывающая ее с преступлением, в котором ее обвиняют, – это оставленное на пляже купальное полотенце с ее меткой. Совершенно очевидно, что лицо, которое могло похитить на пятьдесят тысяч долларов драгоценностей, могло украсть и это полотенце. Я также сильно сомневаюсь, что вообще были украдены ценности на такую сумму. И полагаю, что потерпевший сказал это не подумавши, доводя до сведения полиции. Смею сказать еще, что, если мистер Колтон сейчас же позвонит в свой офис, он узнает, что мистер Олдер не только затрудняется подготовить список похищенного, но и не может детально описать хотя бы один из похищенных предметов.

– О, это абсурд! – безапелляционно заявил Колтон.

– Какой толк возиться с письменными показаниями? – спросил Мейсон. – Судья, готовый слушать дело, здесь, на месте. Если, как вы сказали, Олдер в настоящее время находится в вашем офисе, то почему бы ему не подняться на лифте в зал суда?

– А если он будет настаивать, что похищено драгоценностей на пятьдесят тысяч долларов, вы согласитесь внести пятьдесят тысяч залога? – спросил Колтон.

– Поставьте вашего клиента на свидетельскую трибуну, – сказал Мейсон. – Допросите его под присягой, дайте мне возможность задать ему несколько вопросов в порядке перекрестного допроса, чтобы выяснить истинное положение вещей. Если он и под присягой повторит, что у него похищено на пятьдесят тысяч долларов драгоценностей, я соглашусь на такую сумму залога. Давайте также договоримся, что, если он назовет сумму в десять тысяч, залог будет десять тысяч, и если он скажет, что не было похищено никаких драгоценностей, обвиняемая будет освобождена без всякого залога, с обязательством явиться в суд по первому требованию судьи.

– Если он скажет, что не было похищено никаких драгоценностей, – угрюмо сказал Колтон, – обвиняемая не только будет освобождена без залога, я прекращу дело против нее.

– О’кей, пригласите его сюда, – сказал Мейсон.

– Можно воспользоваться телефоном, ваша честь?

– Пожалуйста, звоните из комнаты отдыха, – сказал судья Ланкершим.

Окружной прокурор вышел из кабинета судьи. Ланкершим посмотрел поверх очков на Перри Мейсона.

– Я вижу, вы взялись за это дело всерьез, мистер Мейсон.

Мейсон кивнул.

– А ваш мистер Джексон, скажу я вам, весьма профессионально разбирается в законах, – польстил адвокату судья Ланкершим.

– Рад это слышать, ваша честь. Я попытаюсь так же умело разобраться в фактах.

Глаза Ланкершима хитро блеснули.

Винсент Колтон вернулся в зал суда, доложив:

– Мистер Олдер сейчас будет.

– Вы спросили у него, приготовил ли он список? – осведомился Мейсон.

– Я ему велел принести список сюда и зачитать его как вещественное доказательство, – с достоинством ответил Колтон.

– Я хочу, чтобы секретарь занес его показания в протокол, – предложил Мейсон.

– Они будут занесены, – ответил секретарь.

– И мне понадобится лишний экземпляр.

– Я сниму копию, – огрызнулся Колтон.

Они подождали несколько секунд, затем дверь отворилась, и в зал суда вошел худощавый мужчина в сером двубортном костюме, спокойный, самоуверенный, с плотно сжатыми губами, явно привыкший повелевать.

– Джордж С. Олдер, – объявил Колтон. – Мистер Олдер, подойдите сюда, поклянитесь на Библии и займите место свидетеля.

Олдер поднял правую руку и произнес слова клятвы. Его колючие серые глаза быстро оглядели комнату из-под сдвинутых в одну линию бровей, задержавшись на мгновение с некоторой долей любопытства на Перри Мейсоне.

– Присядьте, пожалуйста, – пригласил Колтон. – Список похищенных драгоценностей при вас?

– Я составил весьма приблизительный список. Нахожу это несколько трудным делом – доверять памяти в такого рода делах. Я предпочел бы вернуться домой и произвести полную инвентаризацию, чтобы все установить наверняка.

– Хорошо, а вы можете информировать в общих чертах суд относительно стоимости похищенного?

– Я оценил это приблизительно в пятьдесят тысяч долларов. Я не вижу оснований менять эту цифру, – сказал Олдер, мельком взглянув на Перри Мейсона, а затем переведя взгляд на Колтона.

– Вы совершенно уверены, что драгоценностей было похищено на пятьдесят тысяч долларов?

– Ну, – неопределенно пожал плечами Олдер, – я подсчитываю, так сказать, на глаз, приблизительно… как я заявил, я еще не проводил полную инвентаризацию, а потом, разумеется, непонятно, имеете ли вы в виду оптовую или розничную цену. Но я бы сказал, что драгоценностей взято приблизительно на пятьдесят тысяч долларов.

– Я думаю, это все, – торжествующе резюмировал Колтон.

– Разрешите только пару вопросов в порядке перекрестного допроса, – попросил Мейсон.

– Очень хорошо, спрашивайте, мистер Мейсон, – кивнул судья Ланкершим. – Полагаю, что это, очевидно, рядовое, рутинное дело, а мы поднимаем вокруг него столько шума. Постараемся не затягивать и поскорее с ним покончить. Мне кажется, залог в пятьдесят тысяч долларов несколько завышен, но если похищено драгоценностей на эту сумму, то, разумеется, защитнику придется согласиться на нее.

– Совершенно верно, – согласился Мейсон. – Я не отказываюсь от нашей договоренности, но мне, как я только что сказал, надо задать свидетелю пару вопросов.

– Спрашивайте, – сказал судья Ланкершим, бросив взгляд на часы.

– Эти драгоценности застрахованы? – как бы между прочим осведомился Мейсон.

– Какое это имеет отношение к делу? – спросил Колтон.

– Очень простое, – пояснил Мейсон. – Если драгоценности застрахованы, должна быть их инвентарная опись вместе с оценкой, приложенная к страховому полису; может быть, это обстоятельство освежит память мистера Олдера.

– О, понятно. Возражений нет.

– Большая часть моих драгоценностей застрахована, – сказал Олдер.

– Разве у вас нет страхового полиса, в котором были бы перечислены все объекты страхования с полной оценкой всего вашего имущества?

– Если подумать, то, кажется, у меня такой полис есть, но драгоценности, перечисленные в этом полисе, составляют десять процентов от общей суммы страхования. Во всяком случае, насколько я помню.

– А какова общая сумма страховки?

– Сто тысяч долларов.

– О’кей, значит, драгоценностей на десять тысяч. Но у вас имеется другой страховой полис, куда внесены только драгоценности?

– Да, сэр, имеется.

– В котором наверняка перечислены все предметы?

– Ну… некоторые из них.

– О’кей, – сказал довольный Мейсон. – А теперь назовите один предмет, записанный в этом специальном страховом полисе и похищенный из вашего дома во время ограбления.

– Я… я вам сказал, что мне нужно сначала произвести инвентаризацию.

– Только один предмет, – настаивал Мейсон, подняв вверх указательный палец, чтобы выделить цифру «один». – Только один предмет, записанный в этом страховом полисе, – повторил он с расстановкой.

– Не думаю, что могу это сделать так, с ходу.

– О’кей, – кивнул Мейсон. – А теперь назовите мне один предмет из числа похищенных драгоценностей, не записанный в этом страховом полисе.

– Ну, скажем, наручные часы.