Эрл Гарднер - Новая приманка для ловушек Страница 12

– Где ты стояла? – спросил я.

– Под апельсиновым деревом на лужайке перед домом. Кажется, это апельсиновое дерево. Было темно, и листва была довольно густая.

– Что дальше?

– Эти люди пошли звонить в полицию, а я совсем потеряла голову. Харнер сказал, что если я пойду по улице, а он убедится, что я одна, то подъедет и подберет меня. Я выбежала на тротуар, осмотрелась, но не увидела ни одной машины и пошла по улице. Чем дальше я шла, тем страшнее мне становилось. Наверное, я прошла ярдов сто, пока не остановилась перед каким-то домом. В нем было темно, и я подумала, что хозяева ушли в гости. Я решила уйти с тротуара, обошла дом и села на ступеньки заднего крыльца. Я сидела, наверное, полчаса, потом услышала, как воет сирена полицейской машины, и испугалась до смерти.

– А потом?

– Потом я опять двинулась в путь, потому что испугалась, что вернутся хозяева дома. Я долго шла и забрела в какой-то переулок, оттуда на бульвар, где была скамейка и автобусная остановка. Я не знала, как часто по ночам здесь ходят автобусы, но все-таки подошла и села. Ты же знаешь, у меня с собой было только тридцать пять центов.

– Что дальше? – спросил я.

– Правда, несколько раз какие-то люди в машинах приглашали меня поехать с ними, но было ясно, чего они хотят. Потом рядом остановился очень приятный мужчина средних лет. Он сказал: «Прошу меня простить, но если вы ждете автобуса, то он придет не скоро. Я еду в Голливуд, а оттуда в Лос-Анджелес. Я буду очень рад, если смогу помочь вам».

– А ты?

– Я замерзла, немного нервничала и поэтому согласилась.

– Все было нормально?

– Да, это был замечательный человек.

– Он привез тебя прямо сюда? – спросил я.

– Нет, – ответила Дафни, – я попросила высадить меня за несколько кварталов отсюда. Он предложил проводить меня домой. Я рассмеялась и сказала, что часто прихожу домой поздно, так что ему не о чем беспокоиться. Потом я подошла к какому-то многоквартирному дому и дернула ручку двери. Она была открыта, и я вошла. В коридоре никого не было. Я немного постояла там, а потом выглянула на улицу. Мой спаситель уехал. Я пришла сюда, постучала, но никто не открыл мне. Тогда я достала свой ключ и вошла, решив воспользоваться твоим гостеприимством. Но я не хотела показаться… я не захотела спать в твоей кровати, потому что мог прийти ты. Я нашла лишнее одеяло, разделась, натянула пару твоих пижам и завернулась в одеяло. Я здорово влипла, Дональд. У меня нет ни расчески, ни зубной щетки, ни крема – ничего. Я несчастная бездомная девушка. Я растратила свою жизнь впустую! Трагичный конец. Правда?

– Где кейс? – спросил я.

– Под тахтой, – ответила она и сдернула одеяло.

Это было сделано довольно естественно – без лишней скромности и застенчивости. Она сдернула одеяло и села. На ней была моя пижама. Верхние пуговицы были расстегнуты. Она нагнулась, чтобы достать из-под тахты кейс.

– Вот он, Дональд, – наконец сказала она и уселась на тахту.

Кейс был довольно дорогим и новым. На нем не было инициалов. Я попробовал открыть его, но замок не поддавался.

Дафни засмеялась:

– Я пыталась открыть его еще ночью, Дональд. Так хотелось узнать, что в нем!

– Минутку, – сказал я и достал свой кейс, в котором лежал кусочек стальной проволоки.

Это ключ для кейсов, о котором можно только мечтать. Через несколько мгновений я уже справился с замком. Кейс был набит деньгами.

Я услышал, как Дафни прошептала:

– Господи, Дональд! Это… это… – и замолчала. Я высыпал деньги на стол и сказал:

– Их нужно пересчитать, чтобы все было нормально, Дафни.

Она кивнула, расстелила на коленях одеяло, и я свалил все деньги на него. В кейсе было сорок тысяч долларов. Я сложил деньги обратно, закрыл кейс и засунул его обратно.

– Что мы теперь будем делать? – спросила она.

– Теперь мы попытаемся обойти полицию. Нам, до того как они найдут тебя, нужно выяснить, в чем тут дело.

– Дональд, то, что я слышала… это был выстрел?

– Да, – ответил я, – а человек, который жил в этом доме, юрист по имени Дэйл Финчли, мертв. Тебе не нужно слишком напрягаться, чтобы понять, что ты в затруднительном положении.

– Дональд, я… я могу взять из этого кейса свои триста долларов и…

– Ты не тронешь ни цента! – сказал я.

– Но, Дональд, я не могу, я же совсем без денег, а мне нужно сбежать отсюда, туда, где полиция меня не найдет.

– За последние несколько дней ты сделала много ошибок, – заметил я, – но убежать сейчас?! Это было бы самой страшной ошибкой. В Калифорнии бегство считается доказательством вины. Однажды ты уже сделала это.

– Когда?

– Когда сбежала из этого дома. Ты должна была подождать полицию и рассказать все.

– Они бы не поверили мне.

– Они не могли не поверить тебе, – сказал я. – Ты сослалась бы на некоторые факты. Да и я бы подтвердил часть твоей истории.

– Ты?

– Да.

– Как?

– Я ехал за вами с Харнером от Монаднок-Билдинг, – ответил я.

– Ты ехал за нами?

– Точно.

– Боже мой, но почему?

– Я хотел узнать, что он замышляет, и в случае необходимости должен был защитить тебя. Я боялся, что ты попадешь в беду.

– Но как, Дональд? Как ты догадался?

– Понимаешь, этот Харнер не нуждался в твоих показаниях об аварии, – сказал я, – он искал жертву. Ему был нужен человек, который бы за деньги стал лжесвидетельствовать. Получив показания, он мог шантажировать его. Ведь лжесвидетельство – это преступление. Я предложил ему свои услуги, но что-то ему во мне не понравилось. Я показался ему слишком уверенным в себе, слишком опытным. Но, если бы не нашлось никого другого, он бы согласился и на меня. Но тут появилась ты – как раз то, что он искал, – молоденькая девушка, которая ничего не соображает…

– Неправда, Дональд, я… у меня большой опыт!

– Да, – ответил я, – это одна видимость. Ты все же очень наивна.

Она хотела поспорить со мной, но потом поудобнее уселась на тахте, завернулась в одеяло и улыбнулась:

– Ладно, Дональд, ты, наверное, дополнишь мое образование.

– Тебе придется пройти полный курс. В полдень за тобой начнет охотиться полиция, к ночи она тебя поймает и предъявит обвинение в убийстве.

Она широко раскрыла глаза и воскликнула:

– Но, Дональд!.. Ты… смеешься надо мной? Хочешь вывести меня из себя, да?

– Нет, это правда, – ответил я. – Не знаю, подстроено все это или ты сама вляпалась, но результат налицо. Ты зашла в этот дом и… Вот такая история. Поставь себя на место полиции. Финчли убили. Перед смертью он ругался с какой-то женщиной. Скорее всего, она пыталась его шантажировать, а Финчли не хотел платить. Эта женщина выхватила пистолет и застрелила его. Полиция предполагает, что эта женщина взяла деньги, приготовленные Финчли для того, чтобы заплатить за документы, которыми его шантажировали. Полиция поймает тебя с этими деньгами. Ты расскажешь, что тебе дали ключ и приказали зайти в дом и взять кейс. Почему ты согласилась? Чтобы получить триста долларов. А почему тебе обещали эти деньги? За лжесвидетельство. Все это ты расскажешь как свидетель. Потом тебя будет допрашивать прокурор округа. «А, – скажет он, – так вы собирались за триста долларов совершить преступление?!» Ты расскажешь, что была совсем без денег, голодная и разбитая. Ты будешь избегать ответа на этот вопрос, но прокурор снова и снова будет задавать его. В конце концов ты это признаешь. Прокурор только посмеется над тобой. В суде спросят: «Вы решили лжесвидетельствовать всего за триста долларов? На что бы вы в таком случае пошли за сорок тысяч?»

– Не надо, Дональд! – закричала она.

– Такова жизнь, – сказал я. – Это тебе не шоу по телевизору. На другую программу ее не переключишь. Это не кинопленка. Кадры из нее не вырежешь. Жизнь – это бесконечная цепочка причин и следствий. То, что ты сделала сегодня, повлияет на то, что будет завтра. И трудно разорвать эту цепь. А теперь прими ванну и оденься. Я принесу твои вещи.

– Они в отеле, – сказала она. – Я останусь здесь и… Они будут искать меня, Дональд?

– Конечно, – ответил я, – и, если найдут тебя до того, как в нашем распоряжении появятся факты, нас будут судить за убийство.

– Нас? – недоверчиво спросила она.

– Нас. Я ведь поехал тогда за вами и болтался рядом с этим местом – искал тебя.

– Но ведь ты меня не нашел!

– Расскажешь об этом в полиции, – ответил я. – Они найдут тебя в моей квартире с этими деньгами.

– Они не узнают об этом, Дональд!

– Узнают. Ты недооцениваешь полицию, – ответил я. – Им известно, что вчера я пытался преследовать вашу машину. Узнают и об остальном. У нас одна надежда: чем больше, до того как нас найдут, у нас будет фактов, тем больше оправданий мы сможем им представить. Придется рассказать им все, может быть, тогда нас оправдают. Я поехал за твоим багажом.

– Разве не опасно идти сейчас в отель?

– Я там уже был. И сдал твои вещи в камеру хранения, – ответил я. – Сейчас привезу их. В холодильнике десяток яиц, ветчина. В коробке – кофейный пирог. И помни, я не люблю беспорядка в ванной.