Николас Мейер - Учитель для канарейки Страница 13

— Жозеф говорил, что видел его, — вставила Жамм, стараясь не упустить возможность отхватить и себе чуточку всеобщего внимания. Толпа тут же переместилась, окружив соперницу Мег.

— Бюке? Ты уверена?

— Он сам мне так сказал, — настаивала маленькая чертовка. — Он сказал, что никакого лица вообще не было — ни носа, ни рта, только темные сверкающие глаза.

— Тогда все ясно, — заключил один из слушавших. — Призрак его и убил!

В разговоре возникла пауза, но директора не стали обсуждать это заявление.

— А где именно было обнаружено тело несчастного? — поинтересовался я, стараясь изобразить праздный интерес. Вероятно, никто не позаботился бы ответить на мой вопрос, если бы не мое внезапно обнародованное знакомство с мадемуазель Адлер.

— Между частью декорации и статуей из Короля Лахора, — сказал Полиньи, покачав головой при неприятном воспоминании.

— И что, этот Бюке походил на человека, способного покончить с собой?

Кто-то хихикнул.

— Он бы, скорее, покончил с вами.

Директора согласились.

— Бюке был не из тех, кто покорно принимает удары судьбы, — последовавшее за этим молчание предполагало только одно объяснение.

— Я так понимаю, что вы, господа, верите в Призрака?

— Мы знаем, что он существует.

— Могу я поинтересоваться, откуда же вам это известно?

Они коротко переглянулись, не уверены, стоит ли продолжать обсуждать эту тему на публике. Ответила мне мадам Жири.

— Я обслуживаю эту ложу, мсье, — объявила она с высокомерной снисходительностью, голосом, рассчитанным на то, чтобы его услышала вся компания. Сразу стало ясно, от кого дочь унаследовала страсть находиться в центре внимания.

— Ложу номер пять?

— Ну да, но откуда вы?..

Я отмел ее вопрос коротким смешком.

— А откуда вы знаете, что он посещает ложу, если вы никогда его не видели?

— Но ведь он всегда оставляет мне три франка на чай.

— Внимательный призрак, — не мог не признать я.

— И он отдал строгие распоряжения, чтобы ложа всегда оставалась для него.

— Вы его слышали?

— Сквозь стены, мсье. У него самый красивый голос в мире.

Я взглянул на Дебьенна и Полиньи, но они сделали вид, будто не слышали этот диалог, и направились к буфету.

Прием продолжался, и обсуждение смерти несчастного рабочего сцены возобновилось с новой силой. Жутковатая история обладала притягательностью новизны, которой присутствующие не способны были сопротивляться. Я взял Ирен Адлер под локоть и мягко увел ее от центра разговоров.

— Я бы хотел осмотреть место предполагаемого самоубийства Бюке, — объяснил я вполголоса. — Если мое отсутствие будет замечено, вы за меня извинитесь?

Она кивнула, и когда Ла Сорелли начала свою речь, превознося на прощанье Дебьенна и Полиньи, я потихоньку выскользнул из помещения.

Прежде чем спускаться на нижние уровни, я отыскал и осмотрел гримерную Кристин Дааэ. Это было ничем не примечательное, разве что довольно просторное помещение с зеркальными стенами и складной ширмой, вроде той, что скрывала от меня Леру на прослушивании. Довершали обстановку раковина, гардероб с несколькими костюмами, бюро, вращающийся табурет и диван. В комнате витал тонкий аромат, несомненно, это был запах туалетной воды мадемуазель Дааэ.

Я и сам не знал, что рассчитывал обнаружить, но комната эта ничего мне не сказала. Заржавел я от безделья, Уотсон. Вдобавок, я был лишен обычно имевшихся в распоряжении возможностей. В Лондоне я расспросил бы людей, обнаруживших тело Бюке, осмотрел бы труп; одним словом, собрал бы побольше звеньев для своей логической цепочки. Но здесь я не мог позволить себе подобную роскошь. Практически одна рука была заломлена мне за спину. Однако, мне оставалось только работать с тем, что я имел.

Покинув гримерную, я вернулся в вестибюль, направился к винтовой лестнице в конце его и замер перед ней в нерешительности, чувствуя себя, примерно как Алиса, готовая спрыгнуть в кроличью нору.

Не забывая о том, как заблудился в подземных пространствах в прошлый раз, я очень внимательно следил за тем, куда иду.

Отголоски праздника вскоре остались позади. По мере того, как я спускался все ниже, здравицы и тосты в ответ на прощальную речь Ла Сорелли постепенно растворялись в тишине.

Добравшись, как мне показалось, до третьей площадки, я взял с подставки у лестницы большой фонарь с увеличительным стеклом и направился к декорации, где тотчас же разглядел статую из Короля Лахора. Во тьме над головой виднелась балка, на которой висел несчастный Бюке. Я еще разглядел свисавшую из тьмы конопляную веревку с аккуратно срезанным нижним концом. Осмотр места преступления полицией явно был незавершен, потому что веревку еще не убрали.

Освещение было слабым, и у меня не было лупы, Уотсон, но вы ведь знаете мои методы. Я опустился на землю и попытался исследовать место преступления. Как я и опасался, обнаружить удалось немного. Слишком много ног прошлись здесь недавно, взметая пыль и разрывая паутину, так что от меня было сокрыто и то, что я мог бы узнать. В результате, место и обстоятельства давали почву для разных интерпретаций. Несмотря на то, что никто наверху не считал Жозефа Бюке способным на самоубийство, не нашлось никакого прямого свидетельства, позволявшего исключить эту возможность. А не могло ли быть так, что Призрак (за неимением другого имени, придется использовать это) не только не убивал Бюке, а, на самом деле, пытался его спасти, обнаружив несчастного рабочего сцены и обрезав веревку, пока его товарищи поднимали тревогу и бегали за помощью? Это объяснило бы, почему тело оказалось на земле, когда они вернулись.

Но зачем тогда он снял веревку с шеи умершего?

Я уже собирался оставить тщетные усилия и подниматься на ноги, когда сильный удар в затылок едва не лишил меня сознания, выбив фонарь из моей руки, и стало почти совершенно темно.

Прежде чем я пришел в себя, чьи-то сильные руки обхватили меня со спины и снова прижали к земле, зажав при этом дыхательное горло. Я перекатился на спину, рассчитывая сбросить невидимого противника, но он не ослабил железного захвата. Его плащ обмотался вокруг нас, пока мы катались туда и обратно по бетону, я слышал его частое дыхание у моего правого уха. Мои глаза почти закатились от нехватки воздуха, я был близок к тому, чтобы лишиться чувств.

Поняв, что требуются отчаянные меры, я использовал навыки баритсу[42] и перекинул его через плечо, так что он рухнул на пол с грохотом и вскриком. Если это и был Призрак, кости у него имелись.

Пошарив вокруг себя в темноте, я отыскал фонарь и зажег его, прежде чем подняться на ноги и наклониться над моим противником.

— Могу я спросить, чему обязан? — поинтересовался я, тяжело дыша.

Он с трудом распрямился, застонав и искоса глянул на меня, облизывая разорванную губу.

— Вы — Призрак? — спросил он.

— А вы?

— Я, мсье, виконт Рауль де Шаньи.

Я протянул руку второму сыну из одного из древнейших родов Франции. Он нерешительно взялся за мою руку, и я помог ему подняться. В свете лестницы наверху, я разглядел, что это был еще совсем мальчик, не старше восемнадцати лет, на покрытом грязью лице его отражался испуг.

— Что вы здесь делали?

— Я хотел бы спросить у вас то же самое, — парировал он, все еще еле дыша.

— Полагаю, в данных обстоятельствах, я могу себе позволить задавать вопросы, — мягко настоял я. — Зачем вы на меня напали?

— Разве вы — не очередной ее любовник?

— Чей это?

— Кристин! Или, скажете, не вас я выследил в ее гримерной?

Какое-то мгновенье я тупо смотрел на него, пытаясь удержать приступ смеха. Мне пришло в голову, что молодой человек запутался еще больше, чем я. Его расстроенный и взъерошенный вид развеял всякие мысли о мести. Если на то пошло, случайное стечение обстоятельств поставило нас обоих в нелепое положение.

— Куда вы пошли после схватки с Бюке? — спросил я.

— Этот негодяй… — начал он.

— Виконт, — оборвал его я. — Прошу вас, ответьте. Где вы были во время представления?

Он вздохнул и принялся отряхивать одежду с унылым и пристыженным видом.

— Мой брат не одобряет мое «безрассудное увлечение», как он выражается. Он забрал меня отсюда после моей… вспышки и настоял, чтобы я поужинал с ним у Максима. Я только что вернулся, а ее уже не было.

— Вы знаете, почему она ушла?

— Не имею представления.

— Мсье лё виконт, — объявил я, помолчав. — По-моему, вам не помешает выпить.

5. Рассказ виконта

Говорят, если кто-то достаточно много времени провел на том перекрестке дорог мира, именуемом Кафе де ля Пэ, рано или поздно он непременно встретит знакомца. Как раз подобных случаев я и старался избегать. Тем не менее, мне пришлось уступить юному виконту выбор заведения, где мы могли бы предаться возлияниям. Как на дуэли, где вызванному предоставляют выбирать оружие, молодой человек решил, что определение места было его прерогативой. И, поскольку он привык посещать излюбленные заведения высшего света, выбор его меня ничуть не удивил. Однако вызвал некоторые неудобства, и я старался держать голову пониже над бокалом коньяка. Сквозь угловое окно я видел шесть праздно стоящих на улице паровых экскаваторов, подобно призрачным часовым, отдыхающих от трудов над будущим парижским метро.