Эрл Гарднер - Спальни имеют окна Страница 14

— А дом? — спросил Селлерс.

— Мы отдали за него большой залог. Конечно, нам могли бы вернуть какую-то часть залога. Но на это уйдет время. И… мне же нужно где-то жить. И дети…

Она запнулась и задумалась над ситуацией, в которой так неожиданно оказалась.

— Что же мне делать? Как же мне жить сейчас? Боже мой! У меня же нет никаких доходов! Никаких! Никаких! — Ее охватила настоящая паника.

— Не волнуйтесь, — сказал Селлерс.

— А что, эти полисы, — спросил я, — они только по страхованию жизни?

— Да. Они обеспечивают двойную компенсацию в случае гибели. В автомобильной катастрофе или… где-нибудь еще в таком же роде. Вы знаете, я ночами не спала — все думала, что будет со мной и с моими детьми, если вдруг… если что-нибудь… И когда он застраховался, у меня камень с души упал… А теперь… Они не хотят платить.

— Да, это так, — сказал Селлерс, — они не выплачивают компенсацию в случае самоубийства. Если еще года не прошло со дня заключения договора.

Наступило молчание. Затем Селлерс сказал:

— Очень сожалею, миссис Фултон, но вам придется поехать со мной. Вам придется встретиться с одним человеком.

— Ну что ж. Придется так придется, — сказала она.

В голосе ее даже звучали нотки благодарности, словно она была рада возможности уйти из дома.

— Вы можете оставить дом?

— Конечно… Я его просто запру. Дети все равно у соседей.

— Ладно, — сказал Селлерс, — собирайтесь и поедем. — Он свирепо взглянул на меня и угрожающе сказал: — А я пока обойдусь без твоих комментариев, Умник.

— Ну и ладно, — сказал я. — Но ты сейчас вытащишь пустой номер.

— Без комментариев! — сказал он сердито. — Я еще пока не знаю, что я сделаю с тобой. Хорошо бы, если бы это было убийство. Тогда я бы тебя бросил в каталажку.

Я смолчал. Селлерс был не в настроении вести дебаты.

Миссис Фултон плеснула холодной водой в лицо, попудрилась, надела пальто и шляпу и вышла к нам.

Селлерс отвез нас в мотель «Коузи Дэлл». Хозяйка вышла, посмотрела на миссис Фултон и покачала головой.

— Нет? — спросил Селлерс.

— Нет, — сказала она. — С ним была совсем другая женщина, очень маленькая, с хорошей фигурой, длинноволосая, скуластая, с большими темными глазами и пухлым ртом.

— Вы уверены, что вас не одурачили? Ведь вы не видели, как она выходила из машины.

— Ни в коем случае, — сказала женщина. — Эта женщина… Ну, она знает как себя вести. Она замужем, это сразу видно. А та была настороженная, ну такая, немного испуганная. Она, конечно, погуливала, но не привыкла проводить ночи в придорожных гостиницах.

— Помнится, вы назвали ее шлюхой, — сказал Селлерс.

— Ну ладно, пусть будет так. Но в ней было что-то неестественное, какое-то притворство. Видно было, что она чего-то боится. Я даже подумала, а не опасается ли она, что ее здесь поймают с поличным во время ночной попойки. Ну, не знаю… Что-то в ней вызывало подозрения.

— Откуда вы знаете, что эта женщина замужем? — спросил Селлерс.

— А я как посмотрю, так сразу и вижу. Эта женщина уже угомонилась. Она перестала думать только о себе. У нее есть дом, ребенок, возможно, даже парочка ребятишек. А вчерашняя шлюшка, сразу было видно, еще не встретила своего суженого и думала только о себе.

— Вы что, читаете чужие мысли? — спросил Селлерс.

— В нашем деле иначе нельзя, — ответила женщина.

— Сколько лет ей было, на ваш взгляд?

— Моложе этой женщины, гораздо моложе.

— И меньше ростом?

— Меньше.

— И худее?

— Гораздо худее.

Селлерс вздохнул и завел машину.

— Ну ладно, — сказал он устало, — дело приняло совсем другой оборот. Придется вникать во все подробности.

Когда мы возвращались в Сан-Роублз, я небрежно спросил:

— Как ты думаешь, Фрэнк, когда произведены выстрелы?

— Примерно в десять пятнадцать, насколько мы смогли определить. Знаешь, как это бывает в таких случаях, — никто никогда не смотрит на часы, и потом приходится определять приблизительно. Но все-таки мне кажется, что десять пятнадцать — это самое верное время.

— А ты всех проверил? — спросил я.

— Угу, — сказал он устало.

— А как насчет миссис Фултон?

— А что миссис Фултон?

— Ну, ты проверил ее?

— О чем это вы? — спросила миссис Фултон.

Селлерс недоуменно поднял бровь.

— Я понимаю, миссис Фултон, — сказал я, — как потрясены вы были, когда узнали о смерти мужа. Когда, вы говорите, это было?

— Около часа ночи. Приехала полиция… Они меня буквально вытащили из постели.

— Это, конечно, тяжелое потрясение… Но ведь вы думали, что у вас есть страховка. И это, вероятно, помогло смягчить удар.

— Да, — призналась она. — Я думала, что у меня есть страховка, пока не поговорила со страховым агентом. О какой проверке вы там говорили?

— Он просто хочет узнать, где вы были, — сказал Селлерс, ухмыляясь. — Но он это делает окольным путем, у него такой метод.

— Где я была? Где же мне быть — дома, конечно.

— Кто-нибудь еще был дома, кроме вас?

— Конечно нет. Мужа дома не было. Я была одна с детьми.

— А где находились дети?

— В постели.

— В десять пятнадцать?

— Да.

Селлерс взглянул на женщину, потом на меня.

— Лэм, — сказал он, — тебе в голову иногда приходят совершенно бредовые идеи.

— Бывает, — согласился я.

— Простите, миссис Фултон, — сказал Селлерс, — я не хочу растравлять ваши раны, но мне необходимо занести в протокол ваши показания. Итак, вы могли незаметно выскользнуть из дома, приехать в «Коузи Дэлл», найти здесь своего мужа, устроить сцену и…

— Какой вздор! — прервала она.

— И эта сцена… — продолжал Селлерс, — из-за нее ваш муж убил любовницу и себя.

— Не говорите глупостей!

— Что-то в этом есть подозрительное.

— Во-первых, — сказала она, — как я могла добраться туда? Ведь у меня не было машины.

— А как вы нам докажете, что у вас ее не было? Вы сказали, что ваш муж был на работе и что он взял машину, но… Послушай, Лэм, у тебя наверняка есть какие-то улики, я уверен в этом! Итак, Доувер Фултон не брал машину. Он оставил ее дома. Жена воспользовалась этим, примчалась в «Коузи Дэлл», устроила сцену, сцена закончилась стрельбой, и она побоялась вернуться на этой машине домой. Она… И… — Селлерс постепенно умолк.

— Ну что, выдохлись? — спросила миссис Фултон язвительно.

— Напротив. Я только начинаю набирать темп, — сказал Селлерс. — Вы можете хоть как-то доказать, что были дома в десять пятнадцать? Хоть как-то?

Она колебалась минуту, не больше, потом сказала:

— Конечно могу.

— Тогда доказывайте.

— Какой-то человек позвонил как раз в это время, — сказала она, — и спросил, дома ли муж. Затем он спросил про какую-то Люсиль Харт, не сестра ли она мне.

Я ему сказала, что у меня нет никакой сестры. И тогда он повесил трубку. Нам только нужно найти этого человека, и…

— Что за бред, — сказал Селлерс ехидно, — и придет же в голову такое — найти одного из четырех миллионов абонентов! И то в пределах города.

— Мне кажется, это совсем легко. Нужно только напечатать в газетах…

— Возможно, — прервал ее Селлерс. — А вы сами брали трубку?

— Конечно.

— И разговаривали с этим человеком?

— Да.

— И думаете, что он узнает ваш голос?

— Он должен… должен меня узнать. В любом случае он вам скажет, что слышал женский голос. Надеюсь, это опровергнет вашу фантастическую гипотезу.

Селлерс вел машину молча.

— Если вы считаете, что я оставила машину в мотеле, то как же, по-вашему, я добралась домой? — спросила миссис Фултон.

— Наверное, проголосовали, — сказал Селлерс. — Вы приехали туда, заперли машину, а потом побоялись…

Минутку! Там же была визитная карточка Дональда и…

Где ваш кошелек?

— Здесь, у меня в сумке.

— Давайте посмотрим.

Селлерс подогнал машину к бордюру. Айрин Фултон открыла сумку и протянула ему кошелек. Он задумчиво на него посмотрел и сказал:

— Это еще ничего не доказывает.

— Но и вы мне ничего не доказали, — огрызнулась она. — Разве мне мало своих неприятностей? А вы мне еще добавляете!

— Да, вы правы, — сказал Селлерс и включил скорость. Всю дорогу до Сан-Роублз он молчал. То и дело хмурился, ни разу не включил сирену и ехал так медленно, что мешал движению. Я даже побаивался, что дорожная служба может нас оштрафовать.

Миссис Фултон тоже молчала. Она была сурова и бледна и смотрела прямо перед собой напряженным взглядом. Она думала о страховке. И это были невеселые мысли.

Когда мы добрались до ее дома, Селлерс сказал:

— Мне нужно осмотреть ваш дом. Покажите мне, где у вас телефон и где детская спальня.

Они ушли, а я закурил сигарету. Селлерса не было минут десять. Когда он вышел, во рту у него торчал измочаленный огрызок сигареты.

Он сел за руль, хлопнул дверцей и, повернувшись ко мне, сказал:

— Черт тебя побери, Лэм! У меня бывают моменты, когда мне хочется врезать тебе как следует!