Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты Страница 16

Паттон звонко хлопнул по колену.

— Вот тут я маху дал, — рассудительно произнес он. — Совершил ошибку. Этот громила чуть ли не каждой собаке в городе эту фотографию показал и только потом пришел ко мне. И вот это-то меня и задело. Женщина на фотографии и вправду была похожа на Мюриэл, но полной уверенности у меня все же не было. Я спросил, для чего она ему понадобилась. Он ответил, что это дело полиции. Тогда я по простоте и провинциальности своей заметил, что тоже некоторым образом имею отношение к полиции. На это он сказал, что получил указание обнаружить местонахождение этой леди, а больше, мол, ему ничего не известно. Думаю, он был не прав, что так меня отбрил. Но я, пожалуй, тоже был не прав, когда сказал ему, что никого похожего на женщину с этой фотографии не знаю.

Невозмутимый здоровяк слегка улыбнулся в потолок, а потом опустил глаза и серьезно посмотрел на меня.

— Буду вам благодарен, мистер Марло, если наша беседа останется в тайне. Вы тоже очень неплохо поработали. А на озере Кун вам не доводилось бывать?

— Даже не слышал о таком.

— С милю отсюда, — сказал Паттон, показывая большим пальцем через плечо, — есть узкая лесная дорога, идущая в западном направлении. Сначала она идет вверх и на высоте в пятьсот футов выходит к озеру Кун. Местечко там довольно приятное. Иногда народ ездит туда на пикники, но бывает это не часто — уж больно шины стираются. Там есть несколько озерец, заросших камышом. В тени, наверное, там и сейчас снег лежит. Стоят два-три полусгнивших бревенчатых сруба и большое каркасное здание, которое университет Монтклер лет десять назад использовал для летнего лагеря. С тех пор им не пользовались. Здание это стоит на приличном удалении от озера, за высокой загородкой. Сзади здания есть пакгауз со старым проржавевшим котлом и большой дровяной сарай со скользящей дверью на роликах. Строили сарай этот под гараж, но потом стали хранить в нем дрова, а на лето запирали. В наших краях дрова — это то немногое, что можно украсть, но если воры могут брать дрова из штабелей, им ни к чему взваливать на себя возню с замками. Я так думаю, ты уже понял, что я нашел в этом сарае.

— Я думал, вы ездили в Сан-Бернадино.

— Я передумал. Не стоило везти Билла в той же машине, в багажнике которой лежал труп его жены. Поэтому тело я отправил в санитарной машине доктора, а с Биллом послал Энди. Я решил, что прежде чем передам дело шерифу и коронеру,[11] мне стоит как можно больше разузнать на месте.

— В сарае была машина Мюриэл?

— А в машине — два незапертых чемодана. В чемоданах — одежда, собирали которую, судя по всему, в спешке. Одежда женская. Дело в том, сынок, что ни один чужак не мог знать про это место.

Я согласился с Паттоном. Он сунул руку в косой карман на боку куртки и вытащил свернутый в комок лист папиросной бумаги. Бережно развернул его на ладони и протянул мне.

— Взгляни-ка на это.

Я подошел ближе. На папиросной бумаге лежала тонкая золотая цепочка с крохотным замком, по размеру не многим больше звена самой цепочки. Цепочка с обеих сторон была обрезана, но замок уцелел. Она была длиной дюймов в семь. И бумага, и сама цепочка были обсыпаны белым порошком.

— Как думаешь, где я ее нашел? — спросил Паттон.

Я взял цепочку и попробовал сложить оборванные концы. Не совпали. Воздержавшись от комментариев, я послюнявил палец, ткнул в порошок и попробовал на вкус.

— В банке или в коробке с кондитерским сахаром, — сказал я. — Это ножной браслет, надевается на лодыжку. У того, кто его снял, не было ключа.

— И что из этого следует?

— Ничего особенного, — сказал я. — Биллу не было смысла снимать с ноги Мюриэл цепочку, оставляя при этом у нее на шее зеленое ожерелье. Сама Мюриэл, если, допустим, потеряла бы ключ, тоже вряд ли стала бы обрезать цепочку и прятать ее. Если бы не нашли труп, то и цепочку не стали бы искать. Если бы цепочку отрезал Билл, то он выбросил бы ее в озеро. А вот если бы Мюриэл хотела сохранить цепочку в тайне от Билла, то тогда имеет значение то место, где она была спрятана.

На этот раз Паттон выглядел озадаченным.

— Почему это?

— Потому что тайник этот чисто женский. Из кондитерского сахара делают глазурь для кексов. Мужчина никогда не станет заглядывать в такое место. Ловко вы ее нашли, шериф.

Паттон чуть виновато усмехнулся.

— Черт, я опрокинул коробку, и сахар просыпался, — сказал он. — Если бы не это, я бы, пожалуй, ее никогда не нашел.

Паттон свернул бумажку и сунул в карман. Встал, давая помять, что пора заканчивать.

— Вы останетесь у нас или вернетесь в город, мистер Марло?

— Поеду в город. Пока не понадоблюсь для следствия. Наверняка этого не избежать.

— Это, понятно, будет зависеть от коронера. Прикройте окно, через которое вы ввалились, а я погашу лампу и запру дверь.

Я прикрыл окно, а Паттон включил свой фонарик и погасил лампу. Мы вышли из дома, и он подергал дверь, чтобы убедиться, что замок защелкнулся. Остановился, глядя на залитое лунным светом озеро.

— Я не думаю, что Билл хотел ее убить, — грустно произнес он. — Он мог задушить ее, сам того не желая. Руки-то у него сильные. А уж когда это произошло, тут уж пришлось ему пошевелить мозгами, какие у него еще остались, чтобы это дело скрыть. Честно говоря, все это мне совершенно не нравится, да только вот факты от этого не меняются. Объяснения этих фактов просты и естественны, а все простое и естественное обычно и оказывается правильным.

— Я думаю, он убежал бы, — возразил я. — Не представляю, как бы он смог здесь оставаться.

Паттон сплюнул в черную, мягких очертаний тень от куста толокнянки.

— Он получал государственную пенсию, — медленно проговорил он, — а это значит, что убегать пришлось бы и от нее тоже. А люди, в большинстве своем, способны вынести многое. Чем они, собственно, и занимаются во всем мире. Ну что же, спокойной ночи. Я хочу еще разок прогуляться до этого маленького причала, постою там, погрущу при луне. Эх, такая ночь, а нам приходится размышлять над убийством.

Паттон медленно зашагал в темноту и вскоре растворился в ней. Я подождал, пока он совсем не скроется из вида, а потом дошел до запертых ворот и перелез через них. Сел в машину и поехал по дороге обратно, выискивая место, где можно было бы спрятаться.

12

Через три сотни ярдов от дороги отходила узкая колея, усыпанная прелыми дубовыми листьями, огибала гранитный валун и исчезала за ним. Я свернул на нее, проехал, подпрыгивая на каменистых выступах, ярдов пятьдесят — шестьдесят, развернул машину между деревьев и встал лицом к дороге. Погасил фары, выключил зажигание и приготовился ждать.

Прошло полчаса. Без курева время тянулось страшно медленно. Потом вдалеке послышался шум мотора, он все нарастал, и вот на дорогу легли белые лучи света от фар. Шум уже затих вдали, а в воздухе все еще висел легкий запах сухой пыли.

Я вылез из машины и пешком пошел к дому Чесса. Треснувшую раму распахнул теперь резким ударом. Взобрался на подоконник, спрыгнул на пол и лучом фонарика, который захватил с собой, нащупал настольную лампу. Включил ее, на минуту прислушался, ничего не услышал и пошел в кухню. Включил там висевшую над раковиной лампочку.

Дровяной ящик возле плиты был аккуратно заполнен наколотыми поленьями. Не было ни грязных тарелок в раковине, ни вонючих кастрюль на плите. Билл Чесс, один или нет, поддерживал в доме должный порядок. Дверь из кухни вела в спальню, а оттуда еще одна очень узкая дверь — в крошечную ванную комнату, пристроенную к дому совсем недавно, о чем свидетельствовал свежий линолеум. В ванной не оказалось ничего интересного.

В спальне стояли двуспальная кровать, сосновый туалетный столик, на стене перед ним висело круглое зеркало; комод, два стула и оловянная корзина для мусора. На полу с каждой стороны кровати лежали овальные лоскутные половички. К стенам Билл прикнопил кучу военных карт из «Нэшнэл Джиогрэфик».[12] Туалетный столик был покрыт нелепой красно-белой салфеткой.

Я пошарил в ящиках. Была здесь шкатулка из искусственной кожи с набором безвкусных украшений. Была обычная косметика, которой женщины пользуются для поддержания красоты лица, ногтей и бровей, и мне показалось, что косметики было здесь слишком уж много. Да ведь только впечатление — это не факт. В комоде находилась одежда мужская и женская — и той и другой было мало. Среди прочих вещей Билла Чесса лежала очень нарядная сорочка с накрахмаленным воротником. В самом углу, под листом оберточной бумаги, я обнаружил кое-что такое, что мне не понравилось: совершенно новый на вид персикового цвета шелковый лифчик с кружевами. В тот трудный военный год ни одна здравомыслящая женщина не оставила бы шелковый лифчик дома.

Все это было не в пользу Билла Чесса. Я представил себе, что подумал бы по этому поводу Паттон.