Эрл Гарднер - Дело молчаливого партнера Страница 17

— А сколько приблизительно прошло времени с того момента, как вы потеряли из виду мужа, и до того, как приехали к дому Линка?

— Да минут десять.

— Продолжайте, пожалуйста.

— Подъехав к дому, постучала, ответа не было. Дверь даже была полуоткрыта.

— И вы вошли?

— Да.

— Что же там?

— Увидела человека, лежавшего на полу, напротив стола, мертвого, застреленного.

— Что было дальше?

Женщина показала, что хочет передохнуть, и в течение нескольких минут лежала с закрытыми глазами, тяжело дыша.

— Шок должен был бы убить меня, но, как ни странно, ничего не случилось ни тогда, ни потом. Было просто ощущение зрителя, смотрящего страшную пьесу на экране.

— Вы не испугались?

— Казалось, не было никаких эмоций, полное оцепенение. Шок — эмоциональный шок — случился гораздо позже. Было понятно, конечно, что Боб уехал оттуда, поссорившись с хозяином и застрелив его.

— Откуда такая уверенность?

— Мой револьвер, полученный от Милли, лежал на полу.

— А может быть, револьвер другой?

— Нет, тот же самый, на углу рукоятки револьвера сестры небольшая царапина, выбоина.

— Где находился револьвер?

— На полу.

— Ваша реакция?

— Подняла, и все.

— На руках были перчатки?

— Нет.

— Значит, на револьвере должны остаться отпечатки ваших пальцев?

— Наверное, да.

— Зачем вы взяли оружие? Чтобы защищаться?

— Нет, конечно, нет. Просто хотела спасти любимого мужа.

— Подняли револьвер, а потом что?

— Положила его в карман пальто.

— Итак, вы положили в карман пальто. Что было дальше?

— На столе лежали какие-то бумаги.

— Вы просмотрели их?

— Нет, но что-то бросилось в глаза, и я узнала сертификат на владение нашими акциями.

— Как же вы обратили на него внимание?

— На сертификатах была особая литография. Заметив это, я узнала сертификат.

— Как вы поступили потом?

— Положила его в сумку и вышла.

— Оставив дверь полуоткрытой?

— Нет, на двери был пружинный замок, который от толчка закрылся.

— То есть отпечатки ваших пальцев остались и на дверной ручке?

— Конечно, да. Потом я села в машину и поехала прямо домой. Вина мужа была ясна, но хотелось услышать все-таки какое-то объяснение. Дома подождала некоторое время, но Боб не появлялся, тогда пришел страх. Ужасное положение, усталость, паника — все способствовало шоку. С сердцем стало плохо, немного, правда, помогло лекарство.

— Каковы дальнейшие события?

— Я поняла, что должна увидеть мужа во что бы то ни стало. Самое ужасное в жизни — понять, что человек, которого любишь, за которого вышла замуж — убийца.

Шарлотта снова закрыла глаза и молчала одну-две минуты, отдыхая.

— Вы направились куда-нибудь на поиски мужа?

— Знала ведь очень хорошо, что Боб не из тех людей, которые отвечают за свои поступки. Он, вероятно, просто убежал, скрылся, и больше я никогда его не увижу, а хотелось его видеть, несмотря ни на что, по-прежнему.

— Продолжайте, прошу.

— Мне очень нужен был кто-то, кому можно было бы довериться. Это мог быть только один человек.

— Ваша сестра?

— Да.

— Все-таки вы сумели с ней увидеться?

— Нет. Зная, что не смогу остаться в этом доме одна-одинешенька, я бросила несколько вещей в чемодан, села в машину и отправилась к сестре. В доме не было Милдред, а в гараже — машины. Сестра иногда работала в конторе в магазине на Бродвее, но и там ее не оказалось.

— Что же тогда?

— Наступила реакция, некоторое время было очень плохо. Не помня себя, я вошла в вестибюль какого-то отеля и там села, вероятно, потеряла сознание. Мальчик-лифтер предложил воды и спросил, не больна ли я. Ответила, что перегрузила немного сердце, попросила разрешения остаться на несколько минут, чтобы прийти в себя.

— И что же, почувствовали себя лучше?

— Да.

— Если резюмировать все, что было сказано, то ясно: в результате вы взяли оружие убийства, принесли домой и оставили на туалетном столике в вашей комнате, с отпечатками ваших пальцев, конечно.

— Должно быть, так и было.

— Мужу пришлось бежать.

— Да, он, по всей вероятности, скрылся.

— А где сейчас документ?

— Сертификат на акции «Фолкнер Флауэр Шопс»?

— Да.

— В моей сумке.

Мейсон передал сумку женщине:

— Это надо проверить.

Шарлотта открыла сумочку и вынула сложенный лист бумаги. Зазвонил телефон. Перри поднял трубку и услышал голос доктора Вильмонта:

— Что случилось, Перри, в такой час?

— Еще одна пациентка, доктор.

— Изнасилование?

— Нет. Прошу вас быстро приехать в отель «Клермаунт», я буду ждать в вестибюле.

— Срочный случай?

— Критическое положение.

— Буду прямо сейчас.

— Как мисс Дилмейер?

— Все еще спит.

— Нельзя ли уже ее разбудить?

— Можно, но нежелательно. Слишком много людей набросятся на больную, как только она придет в сознание, а женщина должна как можно дольше оставаться в состоянии покоя. Куда ехать? В отель «Клермаунт»?

— Да, такое маленькое заведение на…

— Где находится, я знаю, буду через десять минут.

Адвокат подошел к столу, взял конверт, вложил в него сертификат, надписал адрес своей конторы, вынул из бумажника несколько марок и приклеил их на конверт, Миссис Лоули молча следила за ним.

— Врач сейчас будет, пойду встречу. А где ваш автомобиль?

— Я попросила служащих отеля поставить его в гараж.

— А талон у вас есть?

— Да.

— Отдайте мне, кое-что нужно сделать с вашей машиной. Вопросов, пожалуйста, не задавайте.

— Мистер Мейсон, к счастью, я чувствую себя получше. А знаете, говорят, что вы обременены делами и очень компетентный и уверенный в себе человек. Но о моей судьбе не надо волноваться.

— Что вы имеете в виду?

— Эта моя связь с преступлением…

— Почему вы отказываетесь от защиты?

— Мой супруг недостаточно тверд в опасности, но все-таки не допустит, чтобы обвинили меня. Начнет писать в полицию или сделает еще что-нибудь необдуманное, и тогда…

— Что тогда? — спросил адвокат.

Голос женщины осекся:

— Да просто убежит.

— Как вы думаете, что Боб собирался сделать на эти деньги?

— Не могу сказать, не знаю. Муж связан с моим поверенным, и большая часть прибыли перечислена на его счет. Я ничего не спрашиваю, не беспокоюсь о делах, врачи запрещают мне даже думать об этом. Все переложено на плечи Боба.

— В каком состоянии дела?

— Не имею ни малейшего понятия.

— А денег хватит, чтобы оплатить пребывание здесь?

— О да, есть сто долларов и книжка дорожных чеков.

— Чековая книжка с вами?

— Я всегда храню ее в сумочке.

— Сколько же осталось чеков?

— Почти на тысячу долларов. Если точно, то девятьсот двадцать. Вот двадцатидолларовый чек, пятидесятидолларовый и несколько стодолларовых.

— Придется эти чеки у вас взять.

Подойдя к письменному столу, Мейсон взял листок бумаги и написал следующее: «Настоящим удостоверяю продажу и передачу Делле Стрит дорожных чеков, перечисленных ниже, на всю сумму, обозначенную там же. Настоящим уполномочиваю вышеназванную Деллу Стрит в качестве моего агента подписывать чеки моим именем, получать по ним наличные и передавать деньги Перри Мейсону. Настоящим назначаю вышеназванную Деллу Стрит моим действительным представителем, чтобы она могла все и каждый из упомянутых чеков обращать в наличные, причем в том месте, в такое время и таким образом, которые она сочтет наиболее целесообразными».

Адвокат подал женщине бумагу и сказал:

— Прочтите, подпишите, а также впишите сами номера чеков, их описание и сумму.

Этот документ послужит только вашим интересам. Если вам здесь понадобятся деньги на расходы, вы не сможете подписывать чеки как Шарлотта Лоули, так как числитесь миссис Данкург. Поэтому вот вам на ближайшее время, а потом я буду выдавать вам еще, если возникнет нужда.

Мейсон достал бумажник и отсчитал триста долларов в десятидолларовых банкнотах.

— Знаете, мистер Мейсон, к сожалению, я очень мало смыслю в таких делах. По-моему, столько наличных денег здесь и не понадобится. А будучи моим защитником, вы должны получать гонорар, поэтому возьмите эти чеки на сохранение.

— Ваша сестра обещала позаботиться о моем гонораре. Все это может обождать. А сейчас я придумал кое-какой план, и чеки здесь очень пригодятся. Полагается расписка за полученные доллары. Теперь возьмите ручку, не пытаясь вникать в дело, и не задавайте вопросов, ответа не получите. В таком деле должно быть только взаимное доверие.

— Но, мистер Мейсон, почему мне нельзя просто изложить всю историю в полиции?

— Обстоятельства часто бывают самым убедительным лжесвидетелем. Для вас все выглядит совершенно ясно — вы спасаете мужа. Но это лишь для вас вполне естественно, а для других не кажется столь очевидным. На сегодняшний день вы допустили уже одну большую ошибку. Это серьезнейшая улика против вас.