Дороти Сэйерс - Найти мертвеца Страница 17

— Нет, — ответил Уимси. — Вы можете поехать в Эстборн.

— Совершенно верно, милорд.

— Завтра утром. На ночь я останусь в Лондоне. А вы отошлите мою телеграмму… нет, пожалуй, сделаем иначе, я отправлю ее сам.

Телеграмма от лорда Питера Уимси к мисс Гарриэт Вэйн.

ЗАНИМАЮСЬ УЛИКОЙ БРИТВА В СТАМФОРДЕ ОТКАЗЫВАЮСЬ ПОХОДИТЬ НА ГЕРОЯ ТРИЛЛЕРА КОТОРЫЙ ОКОЛАЧИВАЕТСЯ ВОЗЛЕ ГЕРОИНИ ЧТОБЫ ПРЕНЕБРЕГАТЬ ДОЛГОМ НО ВЫ ВЫЙДЕТЕ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ ПИТЕР

Телеграмма от мисс Гарриэт Вэйн к лорду Питеру Уимси.

ХОРОШЕЙ ОХОТЫ ЗДЕСЬ РАЗУМЕЕТСЯ НИКАКИХ СОБЫТИЙ ВЭЙН

Глава 7

Свидетельствует жигало

Пятница, 18 июня. Вечер

Мисс Гарриэт Вэйн в платье цвета кларета покачивалась в танце в дансинге отеля «Респлендент» в руках мистера Антуана, танцора с огненной шевелюрой.

— Боюсь, что из меня не очень хорошая партнерша, — извиняющимся тоном заметила она.

Мистер Антуан, который был как ни странно ни иудеем, ни южноамериканским даго, ни помесью из Центральной Европы, а французом, немного сильнее сжал ее в своих умелых профессиональных руках и ответил:

— Вы танцуете очень правильно, мадемуазель. Вам только чуть не хватает entrain[24]. Возможно, хорошо подготовленный партнер вас разбудит. Когда сердце танцует вместе с ногами, тогда это будет a merveille[25]. — Его глаза встретились с глазами Гарриэт с утонченно-преднамеренным выражением ободрения.

— И вы должны говорить подобные вещи всем этим пожилым леди? — улыбаясь, спросила Гарриэт.

Антуан слегка приоткрыл глаза и улыбаясь ее насмешке, проговорил:

— Боюсь, что так. Видите ли, это часть нашей работы.

— Наверное, это очень скучно.

Антуан ухитрился пожать своими изысканными плечами, так, что это ничуть не повлияло на гибкую грацию его телодвижений.

— Que voulez-vous?[26]. Любая работа имеет свои скучные моменты, что возмещается тем, что более приятно. Я могу говорить искренне с мадемуазель о том, что в другом случае может быть не более чем простая вежливость.

— Не беспокойтесь за меня, — сказала Гарриэт. — Я хочу побеседовать еще кое о чем. Мне бы хотелось спросить вас о мистере Алексисе.

— Се pauvre Alexis![27] Я слышал, это вы обнаружили его?

— Да. Меня только интересует, какого рода человеком он был и почему он покончил с собой таким образом.

— А! Этому мы все удивляемся. Это — вне всякого сомнения — русский темперамент.

— Я слышала, — Гарриэт почувствовала, что здесь ей нужно продвигаться осторожней, — что он был помолвлен.

— О да, — с английской леди. У них полное согласие.

— Он был счастлив?

— Мадемуазель, Алексис был беден, а английская леди очень богата. Для него было выгодно жениться на ней. На первых порах, несомненно, это могло принести небольшие desagrement[28], но впоследствии, понимаете, мадемуазель, эти дела уладились бы сами собой.

— Вам не кажется, что он внезапно почувствовал, что не может перенести это и выбрал такой путь?

— Трудно сказать, однако… нет, я так не думаю. В конце концов ему надо было бы просто уйти. Он был очень хороший танцор и очень популярный. Ему проще было бы найти какое-нибудь другое место, если здоровье позволило бы ему продолжать

— Интересно, а имелась ли у него еще какая-нибудь привязанность, чтобы еще больше затруднить его дела?

— Из того, что он нам говорил, мадемуазель, мне неизвестно ничего, чего нельзя было бы просто уладить.

— Наверное, он нравился женщинам? — прямо спросила Гарриет.

Улыбка Антуана была достаточно красноречивым ответом.

— И у него не было разочарований такого рода?

— Не слышал ни о чем подобном. Но, конечно, он не рассказывал своим друзьям всего.

— Конечно. Не хочу быть назойливо любопытной, однако все это мне кажется довольно странным.

Музыка кончилась.

— Какое у нас будет соглашение? — поинтересовалась Гарриэт. — Продолжим, или у вас другое приглашение?

— Нет оснований, почему бы нам не продолжить следующий танец. Хотя, если мадемуазель, не пожелает сделать особого соглашения с администрацией, я надеюсь уделить внимание моим другим клиентам.

— Нет, — ответила Гарриэт. — Не хочу нарушать порядок. Надеюсь, нет какой-нибудь причины, мешающей вам и двум молодым леди позднее не разделить со мной небольшой ужин?

— Конечно, нет. Это очень мило и любезно с вашей стороны. Предоставьте это мне, мадемуазель. Я все устрою. Естественно, что мадемуазель заинтересовалась.

— Да, но мне не хотелось бы, чтобы управляющий подумал, что я допрашиваю его служащих за его спиной.

— N'ayez pas peur, je men charge[29]: Я попрошу вас еще немного потанцевать, а затем расскажу, что затеял.

Он с улыбкой проводил ее к столику, и она увидела, как он подхватил обширную, колыхающуюся леди в туго облегающем ее платье и плавно удалился с нею; постоянная, наполовину чувственная улыбка замерла на его губах, словно она была на них нарисована.

Примерно через шесть танцев эта улыбка вновь появилась рядом с Гарриэт и Антуан, направляя ее шаги в вальсе, сообщил, что если в 11.30, когда танцы закончатся, она была бы так любезна отыскать маленький ресторанчик, находящийся несколькими улицами дальше, то он бы вместе с Дорис и Чарис встретился бы с нею там. Это был единственный маленький ресторан, однако очень неплохой, и владелец знает его отлично; кроме того, сам Антуан временно проживал в небольшой гостинице, прикрепленной к этому ресторану, и он получил бы огромное удовольствие предложить мадемуазель стаканчик вина. Они смогли бы там достаточно свободно побеседовать. Гарриэт согласилась с условием, что она заплатит за ужин, и таким образом незадолго до полуночи она сидела на красном плюшевом диване под рядом позолоченных зеркал за приятным маленьким ужином на иностранный лад.

Дорис, блондинке, и Чарис, брюнетке, естественно, доставляло удовольствие обсудить дела покойного мистера Алексиса. Дорис производила впечатление официальной наперсницы; она могла дать' точные сведения о сердечных делах своего покойного партнера. О да, у него имелась девушка, но несколькими неделями раньше эта связь закончилась при довольно странных обстоятельствах. Это не имело никакого отношения к миссис Велдон. ТОТ предмет, как говорится, уже имелся «про запас». Нет, это был, по-видимому, внезапный разрыв по обоюдному соглашению, и никому не показалось, что это сильно вывело их из душевного равновесия. Конечно, не Алексиса, который, хотя и выразил сожаление большее, чем обычно в подобных случаях, но, похоже, скорее обрадовался этому, как если бы он успешно завершил какой-нибудь хитроумный бизнес. А вскоре молодую леди, о которой идет речь, видели разгуливающей взад и вперед с другим мужчиной, предположительно приятелем Алексиса.

— И если вы спросите меня, — произнесла Дорис голосом коренной кокни, который прорывался через ее внешнюю нарочитую рафинированность, — то я скажу, что Алексис нарочно подтолкнул ее к тому парню, чтобы она исчезла с его пути для каких-то других его планов.

— Каких других планов?

— Точно не знаю. Но в последнее время он несколько недель незаметно к чему-то готовился. Уверена, к чему-то очень грандиозному; я почти боялась разговаривать с «его высочеством». «Увидишь, — говорил он, — только подожди немного». «Да, конечно, — сказала я. — Мне не хотелось бы вмешиваться. Ты можешь хранить свои секреты, — сказала я, — ибо я не желаю их знать». Убеждена, что он затеял какую-то игру, или еще что-нибудь. Как бы то ни было, он вел двойную игру.

«Миссис Велдон, — подумала Гарриэт, — сказала то же самое». Алексис собирался преподнести ей какую-то новость — несмотря на то, что миссис Велдон применила к этому факту свою собственную интерпретацию. Гарриэт выпустила следующий пробный шар своего расследования:

— Разрешение на брак? — сказала Чарис — О нет! Он не стал бы по этому поводу вывешивать флаги. Ему не могла нравиться мысль о женитьбе на такой отвратительной старухе. Ну, а ее это удовлетворяет. Она — покинутая… Но я считаю — подобного сорта штуки омерзительны.

— Мне жаль ее, — произнес Антуан.

— О, ты всегда жалеешь людей. А я считаю это противным! Мне кажется, что эти жирные ужасные мужчины — тоже отвратительны, они всегда тискают девушек. Если бы Грили был непорядочным, я бы давно все бросила, но он присматривает за тем, чтобы они вели себя как следует. Однако, старая женщина… — Чарис, прелестная в своей энергичной юности, выразила презрение и голосом и жестом.

— Наверное, — предположила Гарриэт, — Алексис хотел чувствовать себя надежно и устроиться в финансовом отношении.

Я имею в виду, что танцор не может продолжать танцевать всю свою жизнь, не так ли? Особенно если у него слабое здоровье.