Эрл Гарднер - Дело дважды неразведенного Страница 17

Бейсон выжал из себя подобие улыбки и кивнул головой в сторону Мейсона:

– Вот мистер Мейсон. А меня зовут Симли Бейсон.

– Почему? Разве не вы… Почему же вы…

– Я думаю, это как раз тот человек, миссис Крумп, – сказал Мейсон. – Это все, что нам пока нужно. Если вы вернетесь в приемную, мисс Делла, мой секретарь, выпишет вам чек за ваши услуги. Мне не хотелось беспокоить вас, но…

– Да все в порядке, мистер Мейсон, – сказала уборщица. – Рада была вам помочь.

Она посмотрела на Симли Бейсона с нескрываемым отвращением, повернулась и вышла из кабинета.

Мейсон закурил сигарету и протянул руку за темными очками. Он сидел, не говоря ни слова. Первым тишины не выдержал Симли Бейсон.

– Хорошо, – сказал он. – Я считаю, что это была не слишком удачная попытка с моей стороны помочь миссис Хастингс.

– Каковы ваши отношения с Аделлой Хастингс? – спросил Мейсон. – Насколько вы дружны?

– В наших отношениях нет ничего интимного, если вы это имеете в виду. Мистер Мейсон, я сам поставил для себя ловушку. Полагаю, что я сейчас попал в крайне затруднительное положение.

Адвокат молча сидел за столом, ожидая продолжения.

– Хорошо, – наконец сказал Бейсон, – я расскажу вам обо всем, тем более что вы уже и так все знаете. Я живу в мире Аделлы Хастингс. Я… Я люблю ее.

– Когда у вас возникло это чувство? – спросил Мейсон.

– Меня потянуло к ней с первой минуты, когда она вошла в мой кабинет. Я не могу сказать, что это любовь с первого взгляда, но я был очарован ею.

– И назначили ей свидание? – спросил Мейсон.

– Какие шансы имеет какой-то служащий, – пожал плечами Бейсон, – когда в женщину влюбляется босс?

– Это в значительной степени зависит от женщины.

– Я не думаю, что Аделла понимала мое отношение к ней.

– Понимает ли она это сейчас? – спросил Мейсон.

– Я не знаю. О своих чувствах я ей никогда ничего не говорил. Она относится ко мне как к другу.

– Она рассказала вам, что случилось с ее сумочкой и револьвером?

– Да. После вашего отъезда из Лас-Вегаса меня стал сильно беспокоить звонок Аделлы. Поэтому я перезвонил ей и попросил рассказать о случившемся.

– И она рассказала?

– Не по телефону. Она сказала, что собирается при-ехать в Лос-Анджелес.

– Она встретилась с вами рано утром?

– Да, в пять часов утра, – ответил Бейсон. – Мы вместе позавтракали. Господи, да что я говорю? Я сам сую свою шею в петлю, равно как и ее. Я никогда не думал, что так получится.

– Множество различных событий происходит в делах, связанных с убийством, – сказал Мейсон.

– Я только хотел помочь ей, – сказал Бейсон. – Вероятно, я не смог сделать это достаточно хорошо.

– Разумеется, не смогли, – ответил Мейсон. – Не только Аделлу Хастингс, но и меня вы поставили в очень трудное положение. Откуда вы знали, где находится револьвер?

– Аделла сказала мне, куда вы его положили.

– Значит, она знала, что вы собираетесь прийти сюда и взять его?

– Господи! Конечно, нет. Об этом она не имела ни малейшего представления. Она обо всем рассказала мне и спросила, что ей делать. Она не знала, что я собираюсь предпринять.

– Она сказала вам, что именно она оставила сумочку в моем офисе?

– Нет. Неужели вы не понимаете? Именно по этой причине я и решил сделать то, что сделал. Аделла сказала, что, когда ее сумочку украли, револьвера в ней не было и что он был найден в сумочке, которую у вас в офисе оставила женщина, назвавшаяся Аделлой Хастингс. Мне сразу стало ясно, что на нее хотят повесить преступление.

– В то время вы еще не обнаружили тело Гейрвина Хастингса?

– Нет. Поразмыслив, я пришел к выводу, что что-то случилось, что с помощью этого револьвера было совершено какое-то преступление и делается продуманная попытка обвинить Аделлу Хастингс.

– Поэтому вы решили сделать все возможное, чтобы выгородить Аделлу?

– Послушайте, мистер Мейсон. Я чувствовал, что кто-то пытается причинить Аделле большие неприятности. Я подумал, что смогу как-то нарушить кем-то разработанный план.

– Хорошо, – сказал Мейсон. – А где револьвер?

– Я спрятал его так, что его никто не найдет.

– Мне нужно найти его, – сказал Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Мне нужно найти этот револьвер и передать его в полицию, – сказал Мейсон. – Разве вы не понимаете сути случившегося? Мне пришлось рассказать полиции о револьвере. Револьвер – это улика. Я адвокат. Я не могу скрывать улик. Вы гражданин этой страны. Вы также не можете скрывать улик. Вы поставили себя в такое положение, когда стали соучастником преступления. Вас могут осудить по обвинению в попытке скрыть улики. Поэтому я хочу, чтобы вы немедленно отдали револьвер мне.

– А вы отдадите его в полицию?

– Конечно, – сказал Мейсон. – Мне необходимо это сделать.

– Что ж, – вымученно улыбнулся Бейсон. – Я понимаю, что надо сдаваться. Могу я воспользоваться телефоном?

– Пожалуйста, вот он, – сказал Мейсон.

Бейсон снял трубку и набрал номер.

– Алло, – сказал он, – позовите Розалию. – Подождав немного, Бейсон произнес: – Здравствуй, Розалия. Говорит Симли Бейсон. Я хочу, чтобы ты сейчас же, не откладывая, сделала то, что я скажу. Это очень важно. Я говорю из кабинета адвоката Перри Мейсона. Я прошу тебя пойти к моему шкафу. Там ты найдешь мою одежду для игры в гольф и кожаный мешок, полный клюшек. Достань мешок из шкафа, переверни его вверх дном и из мешка выпадет упаковка, обернутая в коричневую бумагу, на этикетке которой написано, что содержимое пакета взято сегодня в шесть часов утра из ящика стола Перри Мейсона. Там же указан адрес офиса Перри Мейсона, и все это скреплено моей подписью. Этикетка прикреплена к упаковке липкой лентой и опечатана печатью. По возможности сразу же привези упаковку в офис мистера Мейсона. Возьми такси, обратно я отвезу тебя на своей машине. Ты все поняла? Молодец, я жду тебя. – Бейсон положил трубку и сказал Мейсону: – Вряд ли стоит рассказывать вам о том, как это здорово иметь хорошую, преданную секретаршу. Испытываешь настоящее чувство удовлетворения. В течение какого-то времени мне пришлось мириться с посредственными секретаршами. Потом пришла Розалия Блэкбурн, и все изменилось. Стоит ей сказать один раз, и все будет исполнено наилучшим образом.

– Почему же вы приняли такие меры предосторожности: опечатали упаковку, приклеили этикетку и спрятали в мешок? – спросил Мейсон.

– Я сделал это, чтобы защитить Аделлу Хастингс. Если бы со мной что-то случилось, я бы не хотел, чтобы при обнаружении этой упаковки кто-то подумал, что к ней имеет отношение Аделла.

– Что вы имели в виду под словами что-то случилось?

– Я смертен, мистер Мейсон. Я просто признаю тот факт, что человек в любой момент может, например, погибнуть в автомобильной катастрофе. Жизнь полна риска, вот и все.

Мейсон внимательно посмотрел на Бейсона.

– И это единственная причина для принятия вами подобных предосторожностей?

– Я хотел… я… Я хотел, чтобы все было сделано правильно.

– Записали ли вы, – спросил Мейсон, – номер револьвера, который был в ваших руках перед тем, как вы упаковали его?

– Нет, – удивленно ответил Бейсон. – А почему я должен был это делать?

– Для того, чтобы не поменяли оружие и не заменили револьвер Аделлы Хастингс на револьвер, из которого убили Гейрвина Хастингса.

– Нет, номер я не записал, но запаковал револьвер сначала в папиросную бумагу, затем в толстую коричневую упаковочную бумагу, поставил печать, а поперек печати написал свою фамилию.

– Вы не сделали одной вещи, которую нужно было бы сделать, – сказал Мейсон.

– Что вы имеете в виду?

– Хастингса убили, – сказал Мейсон. – Это было хладнокровное преднамеренное убийство. В порыве страсти человека во сне не убивают. Когда кто-то лежит в постели, а к нему в комнату прокрадывается человек и нажимает на спусковой крючок – он совершает преднамеренное, запланированное убийство.

Бейсон кивнул.

– Когда дважды стреляют в голову спящего человека, это означает, что хотят быть уверенным в том, что он мертв.

Бейсон поерзал в кресле, затем с неохотой кивнул головой.

– Поэтому мы имеем дело с хладнокровным убийством, – сказал Мейсон. – Его совершил человек изобретательный, умный, самоуверенный и хитрый, как сам дьявол. Дом Хастингса был заперт на замок. Следов того, что в дом проникли через окно, нет. Поэтому полиция будет доказывать, что убийца вошел в дом, открыв дверь ключом. Насколько я понял, у лиц, не проживающих в доме, имеются два ключа. Один находился в офисе Хастингса для того, чтобы он мог позвонить и послать кого-нибудь в дом взять необходимые ему вещи. Другой ключ был у Аделлы Хастингс. Возможно, есть третий ключ. Что вы скажете о Минерве. Есть ли у нее ключ?

– Нет, она вернула свой ключ вместе с очень сердитым письмом.

– Откуда вы об этом знаете?